Самые темные дороги

Лорет Энн Уайт, 2019

Ребекка Норд не первый год занимается расследованием убийств, и мало что может выбить ее из колеи. Но последнее дело… Ее собственный отец погиб при очень странных обстоятельствах. Все это выглядит как самоубийство, но на деле оказывается жуткой, изощренной инсценировкой. Чтобы собрать улики, Ребекка отправляется в глухой городок за тысячи километров от столицы. Там ее ждут снежные пещеры, неожиданная встреча с давним возлюбленным и связанные с ним кровавые, запутанные детали их общего прошлого.

Мне кажется…

Карибу-Кантри, 27 сентября, воскресенье. Немногим более двадцати лет назад

Все, что я хочу — это пожить в Эл-Эй.

Прежде чем умру, хочу кутить в Эл-Эй…

Это хит нынешнего лета, и Уитни считает его своей любимой мелодией. Она играет в автомобильном радио, когда Уитни садится на пассажирское место проржавевшего красного пикапа, а он кладет в багажник свой старый дорожный чемодан.

«Это знак», — думает она. Ее мелодия звучит по радио, когда он забирает ее. Знак того, что она наконец-то выберется из этого дерьмового городка и все будет классно. Она покачивает головой в такт мелодии.

Веселье всю ночь, пока она не сгинет прочь

И солнце не взойдет над Эл-Эй…

Ее сумка собрана. Она оставила записку своей маме. У нее есть деньги. Здравствуй, Голливуд, здравствуй, Лос-Анджелес, я иду!

Она садится на место водителя. Она улыбается ему.

Но его лицо остается мрачным. Льдисто-голубые глаза смотрят недобро. Когда он выезжает на дорогу, ее настроение меняется. Она смотрит, как он ведет машину. Его обветренный профиль напоминает ей жесткие выступы хребта Марбл-Маунтинс, на который она любит смотреть, когда заходит солнце.

Наверное, она будет скучать по горам.

Его руки крепко сжимают рулевое колесо. Закатанные рукава открывают загорелые предплечья. Волоски на них выцвели и побелели после целого лета работы на ранчо. Даже в его густых, темных волосах появились светлые пряди.

«Автомобиль пахнет им», — думает она. И сеном. И пылью. Все покрыто тонким слоем пыли, изнутри и снаружи. Это из-за сухих грунтовых дорог. Хотя уже конец сентября, снова наступило тепло, и в опущенные окошки, когда они приближаются к автостраде, веет запахом шалфея и навоза. Индейское лето. Последние теплые дни перед приходом зимы, которая сжимает бьющееся сердце городка ледяной хваткой.

«В Калифорнии всегда теплые зимы, — хочется ей сказать. — Теперь этот город может задохнуться под снегом и льдом, мне все равно».

— У тебя есть деньги? — спрашивает он, не глядя на нее.

Она испытывает внезапный укол беспокойства.

— Да. — И немало. Но ему не положено знать об этом.

Песня на радио сменяется другой, более скорбной и тоскливой. Мимо громыхает автотягач с прицепом.

— У тебя есть все, что тебе… нужно?

— Тебе-то какое дело? — раздраженно фыркает она, потому что он нарушил ее настроение. — Какое тебе дело до того, что у меня есть и чего нет?

Он сердито смотрит на нее. Гнев в его взгляде пронзает ее душу; его сила давит ей на грудь и затрудняет дыхание. Она тянется к сигаретам, закуривает и выдыхает дым в окошко.

— Ты не должна так себя вести.

— Иди ты к черту. Все кончено. Вряд ли для меня будет иметь значение, что ты еще скажешь.

Он едет в молчании и через некоторое время снова смотрит на нее. На этот раз она видит боль. Парень в большой беде, и это пугает ее.

— Ты можешь ехать быстрее? Я не хочу пропустить автобус.

Когда они огибают поворот, она видит Тревора, ждущего под знаком остановки автобуса Renegade Bus Line. Он в черных джинсах и черном кожаном пиджаке. Его рюкзак валяется в пыли у его ног.

— Какого дьявола? — Он тормозит и гневно смотрит на нее. — Что здесь делает этот ублюдок?

— А тебе-то что?

Он моментально сворачивает с дороги и едет по грязной обочине, едва не опрокидывая Тревора, который отважно стоит на месте и не двигается ни на дюйм. В последний момент он так резко тормозит, что она дергается вперед вместе с поясом безопасности; потом ее голова откидывается назад и ударяется об охотничье ружье в ружейной стойке за ее спиной.

— Господи!

— Скажи мне, что он здесь делает! — Он протягивает руку и выхватывает сигарету у нее изо рта.

— Эй, придурок! — Она тянется за сигаретой.

Он выбрасывает окурок в окно.

— Я разговариваю с тобой. Черт побери, Уитни, уж разговором ты мне обязана.

— Пошел ты на хрен, Хоген. Я тебе обязана гонореей.

Он смотрит на нее словно громом пораженный. В нем горячими волнами пульсирует энергия.

Внезапно он отстегивает пояс и распахивает дверь со своей стороны.

— Оставайся в машине, — властно произносит он.