Затянувшийся отпуск

Наида Баширова

Согласившись на предложение случайного попутчика вычислить человека, работающего в его банке на конкурентов, Наргиз дала втянуть себя в опасное расследование и привлечь внимание как спецслужб, так и преступников. Стрельба, похищение, убийства, а на кону – большие деньги.Предполагала ли журналистка из маленького городка, что двухнедельный отпуск в Москву затянется на долгий год, а ей придется скитаться по чужим городам и странам с человеком, которого она считала виновным в убийстве ее друзей?

— 3-

Возвращаясь к подруге, у которой она остановилась, Наргиз думала о том, в какую авантюру ввязалась. Она не думала браться за это дело, так почему в таком случае не прошла мимо банка, почему поддалась неуемному любопытству? Искать ответа на эти вопросы уже не имело смысла, теперь надо было размышлять над тем, с чего начать поиски.

В восемь часов утра следующего дня она входила в здание банка, но в кабинет его руководителя ей удалось попасть только к одиннадцати часам. Однако она могла себя поздравить: в первое же утро она успела познакомиться и в течение более двух часов беседовать с вице-президентом банка, рослым широкоплечим мужчиной с открытым умным лицом и ярко-синими глазами. Он и провел Наргиз в ее новый кабинет. Комната оказалась миниатюрной, однако в ней уместились и стол из темного дерева, и компьютер на высокой подставке, и узкий длинный шкаф для книг и бумаг.

Наргиз села в кресло, проверила, насколько хорошо оно вращается, провела кончиками пальцев по поверхности стола, на котором успела накопиться пыль, обвела взглядом все маленькое пространство комнаты и проговорила:

— Мне здесь нравится.

Вице-президент банка внимательно следил за каждым ее движением.

— Так значит, вы у нас будете отвечать за связи с общественностью? — проявил он любопытство, садясь напротив нее на единственный стул.

— Кажется, так, — улыбнулась Наргиз.

— Неожиданное назначение. Чингиз Керимович не говорил о том, что принимает на работу новую сотрудницу.

— На то он и руководитель, чтобы единолично принимать такие решения. Не так ли?

— Конечно. В любом случае я рад нашему знакомству. Уверен, мы сработаемся.

— Очень на это надеюсь.

Наргиз с нескрываемым любопытством разглядывала сидящего напротив мужчину. Светло-русые коротко остриженные волосы, прямой открытый взгляд потрясающе красивых глаз такого пронзительно синего цвета, что просто дыхание перехватывает, большой чувственный рот, неторопливые, но уверенные движения — такого трудно в чем-то заподозрить. Если только его внешность, как это, увы, часто случается, не обманчива.

Кончив свой тщательный осмотр, Наргиз попросила:

— Максим Владиславович…

— Можно просто Максим, а еще лучше — Макс.

— Спасибо. Макс, я могу попросить вас о небольшой услуге? — Заметив его легкий кивок, она продолжила: — Покажите мне, пожалуйста, здание банка. Если, конечно, у вас есть время.

— С удовольствием.

Им понадобилось более двух часов, чтобы обойти все здание банка, войти в каждый кабинет, познакомиться с каждым работником, оказавшимся в тот момент на месте. Наргиз обладала феноменальной памятью и к концу «экскурсии» по банку знала всех сотрудников поименно и даже могла бы довольно точно определить, насколько ценен тот или иной из них и какими основными качествами обладает. Своими наблюдениями она, конечно, делиться не стала, но две-три ее реплики дали Володарскому возможность убедиться, что у новой сотрудницы зоркий глаз и острый язык.

Как только Наргиз, поблагодарив своего гида, вернулась в свой кабинет, раздался звонок. Звонил Чингиз.

— Простите, — извинился он, — я был занят с самого утра, но до двух часов я полностью в вашем распоряжении.

Наргиз постаралась максимально использовать три часа, отведенные ей. Она сразу же приступила к делу.

— Вы рассказали о пяти случаях, когда ваши планы становились известны конкурентам. Первый, насколько я помню, был связан с покупкой контрольного пакета акций крупного предприятия, второй — с инвестированием другого крупного предприятия, еще один касался заключения выгодного контракта с западными бизнесменами. О двух оставшихся вы ничего не сказали, но, думаю, они также касались предоставления кредитов или чего-то подобного. — Чингиз кивнул головой, и она продолжила: — Полагаю, что круг лиц, имеющих доступ к информации о предстоящих операциях, ограничен. Мне нужно знать, кто в каждом конкретном случае мог знать о том, что предстоит та или иная сделка.

Чингиз надолго задумался.

— Некоторые операции, — наконец сказал он, — мы проводили почти одновременно, так что готовить их я поручал разным группам людей.

— Совершенно разным? Может, кто-то входил в две или три группы?

— Нет, это исключено. Я лично распределял обязанности. Но, конечно, в банке есть круг лиц, он очень ограничен, который в курсе я не скажу всех, но почти всех дел банка.

— Это упрощает дело, хотя… Ваши сотрудники наверняка общаются друг с другом, встречаются вне работы. В разговорах между собой они могли упомянуть о том, над чем в данный момент работают. Вы же знаете, как у нас любят на работе говорить о домашних делах, а дома — о работе.

Чингиз нахмурился:

— Наши работники предупреждены о неразглашении всего того, что происходит в банке. Кроме того, каждый раз, когда это необходимо, я предупреждаю сотрудников о конфиденциальности нашего разговора, необходимости работать обособленно и так далее.

— Хорошо, оставим это. Давайте определимся, кто в каждом конкретном случае имел доступ к информации. С учетом того ограниченного круга лиц, о котором вы говорили. Диктуйте, я буду записывать

Наргиз взяла со стола блокнот, ручку и приготовилась записывать.

— В первом случае это были: Максим Володарский — вице-президент банка (вы с ним, кажется, уже познакомились), главный бухгалтер Нинель Шахова, руководитель кредитного отдела Алексей Лазарев и трое работников его отдела. — Он назвал их фамилии.

— Нинель Шахова… Это сухая чопорная женщина средних лет с неприветливыми блеклыми глазами, крючковатым носом и большой родинкой на щеке?

— Да, — удивился Чингиз. — Вы успели и с ней познакомиться?

— Благодаря Максиму. Он целых три часа водил меня по кабинетам и знакомил со своими коллегами.

— Вы не тратили время зря. Так, значит, Нинель вам не понравилась?

— Я этого не говорила. Просто я не люблю скрытных людей, а Шахова скрытная особа. Одинокая, бездетная, плохо сходится с людьми, но отличный, даже незаменимый работник. Не так ли?

— Мне давно пора перестать удивляться вашей проницательности, но не могу. Уверен, Максим ничего этого вам не говорил.

— Нет, Максим был сама корректность. Ни единого плохого или обидного слова о сотрудниках, ни одной сплетни. Давайте дальше. Кто занимался вопросом вложения средств в сталелитейный завод?

— Другой вице-президент — Илья Петренко. Именно он готовил всю документацию. И еще руководитель аналитического отдела Николай Сагайдако и два сотрудника отдела, экономист Иван Шувайлов, руководитель валютного отдела Михаил Бурлаков, опять же главный бухгалтер и Максим — он был в курсе дела.

— Он был просто в курсе, — уточнила Наргиз, — или знал все детали предстоящей операции?

— Это имеет какое-нибудь значение?

— Да, и большое. Потому что человек, работающий на противоположную сторону, должен не понаслышке знать о планах банка, а детально изучить их. Только тогда его информация может заинтересовать тех, кто ему платит.

— Максим не просто мой заместитель. В мое отсутствие он остается за меня на посту президента с правом подписи под всеми документами. Я доверяю ему как себе.

— Значит, он знает обо всем, что происходит в банке?

— Безусловно. Но повторяю: я доверяю ему полностью. Я начинал с ним, я ему многим обязан. Более того — мы с ним большие друзья.

— У вас есть и другой заместитель.

— Илья Павлович Петренко работает у меня только два года. Я знаю его не так давно, мне рекомендовал его хороший знакомый. Он умен, дисциплинирован, может, не такой коммуникабельный, как Максим, но любую порученную ему работу выполняет в срок и добросовестно. У него жена, единственный сын, которого он безумно любит.

— Он также в курсе всех ваших дел?

— Нет, но не потому, что я ему не доверяю. Он разрабатывал этот проект и работал еще над двумя другими.

Чингиз продолжал перечислять имена тех, кто причастен к каждому из пяти проектов, а Наргиз вносила их в блокнот. Назвав последнюю фамилию, Чингиз вздохнул облегченно.

— Кажется, все.

Минут пятнадцать Наргиз сравнивала фамилии во всех пяти списках, вычеркивая те из них, которые встречались только в одном или двух из них. Закончив свои манипуляции, она отложила блокнот и ручку и быстро взглянула на хозяина кабинета.

— Только две фамилии встречаются во всех пяти списках.

— И какие же? — подался вперед Чингиз.

— Ваша и Володарского.

Чингиз в изумлении откинулся на спинку кресла.

— Так вы и меня внесли в свои списки подозреваемых?

— Конечно, — очень спокойно ответила она.

— Вы и меня подозреваете?

— Я не должна исключать и этого варианта.

— Вы на самом деле меня подозреваете? — Кажется, он не мог даже допустить такой мысли.

— Нет, не подозреваю, — не очень охотно призналась Наргиз. — Но не потому, что именно вы пригласили меня сюда. В конце концов, банк принадлежит вам, а работать против себя может только сумасшедший. А вы не сумасшедший.

— Спасибо хоть на этом, — усмехнулся Чингиз.

— Но тогда остается только одна фамилия — вашего друга Володарского.

Она заметила, как вздрогнул Чингиз. Его лоб прорезала глубокая морщина, он как-то сразу стал выглядеть старше своих тридцати четырех лет.

— Максим не может быть тем человеком, которого мы ищем. Я готов поверить во все, что угодно, только не в это. Ваш метод исключения очень хорош, но на этот раз, видимо, не сработал.

— Это единственно правильный метод в данном случае, — возразила Наргиз.

— Я, кажется, начну жалеть о том, что пригласил вас, — пробормотал Чингиз, глядя куда-то мимо нее.

— А на что вы надеялись? — неожиданно резко парировала Наргиз. — Что я приведу вам кого-нибудь с улицы и скажу: вот вам, это и есть иуда? Вы и сами прекрасно понимаете, что вас предал кто-то из вашего окружения, и очень близкого. Предают всегда свои, как говорят французы. Так что не надо приходить в ужас каждый раз, когда я буду произносить ту или иную фамилию. Что касается Володарского, я не сказала, что он и есть тот, кого мы ищем. Мне понадобится три или четыре дня, чтобы опровергнуть или подтвердить свои подозрения.

— А если окажется, что вы не правы? Повторяю, я уверен в этом…

— Тогда я начну все сначала. А пока мне нужно личное дело Володарского.

— Я занесу его вам.

Уже у самой двери кабинета, Наргиз обернулась и сказала:

— Я рада буду ошибиться. Максим совсем не похож на негодяя.