Притворись моей женой

Олли Серж, 2020

Спасаясь от бывшего мужа, я вынуждена уехать в другой город и принять неприличное предложение местного депутата стать его фиктивной женой. Он презирает женщин, как вид. А я больше не планирую пускать мужчин в свою душу. Но жить под одной крышей и отказаться друг от друга оказывается не так просто. – Бесишь ты меня, Аня. И рот у тебя слишком дерзкий. – Его горячее дыхание обожгло щеку и заставило мурашки разбежаться по телу. – Даю тебе три секунды, чтобы спрятаться или я за себя больше не отвечаю. Раз… – сильные руки легли на стену по обе стороны от моей головы, отрезая все шансы на побег. – Два… – чуть шершавые пальцы сжали подбородок и развернули лицо, заставляя посмотреть в ледяные глаза. – Три… – прошептал в самые губы, и дальше разум окончательно меня покинул.

Глава 5. Взаимные претензии

Аня

— Какие сутки держится температура? — Направляю свет мальчишке в горло и не вижу ничего такого, что могло бы так его подкосить.

Чувствую себя крайне неуютно под тяжёлым взглядом своего нового знакомого.

— Первые, кажется. — Он хмурится. — Вы просто скажите, чем лечить и все. Зачем задавать вопросы, тратить драгоценное время, когда факт болезни очевиден, — нервно подглядывает на экран телефона и сбрасывает звонки. — У вас же все по протоколам, даже думать не надо!

— Чем уже лечитесь? — Великодушно игнорируя его умозаключение, беру листок бумаги, чтобы написать назначения. — Есть ли на что-то аллергия?

— Понятия не имею, — он с раздражением разводит руками.

— Борис Дмитриевич, — я читаю имя мужчины по данным в карте. — Может быть, вы позвоните маме мальчика, — кладу ручку на стол и поднимаю глаза. — У ребёнка фарингит, но судя по зажиму складок он имеет не только вирусную, но ещё и психологическую причину.

Он молча достаёт телефон и скользит пальцами по экрану.

«Какие красивые у него руки…» — отмечаю про себя, но тут же даю мысленную затрещину. — «Нашла на кого пялиться, Аня. Хам, отвратительный отец а, учитывая деятельность, ещё и человек так себе.»

До меня доносятся тягучие гудки.

— Алло, Басов, — раздаётся в трубке капризное. — Говори быстро, если звонишь по делу. Я вся в жидком загаре, если высохну неровно, то придётся перекрашивать.

Бросив на меня обвиняющий взгляд, отец мальчика отходит к окну.

— Мы с Васей у врача. Тут интересуются, есть ли у него аллергия, как давно повышена температура, и не было ли стрессов?

— Ну откуда мне знать! Позвони няне и не мешай…

— Марина! — Неожиданно он рявкает так громко, что мы с Васей вздрагиваем. Видимо, Марина не пожелала вести диалоги о сыне и положила трубку. Бормоча ругательства, Басов отводит телефон от уха.

Пытается ещё несколько раз набрать номер, но ему никто не отвечает.

Мальчик, ерзая на стуле, привлекает к себе внимание.

— Мне только мёд нельзя, — говорит сиплым шёпотом. — Галина Васильевна мне с блинами давала, и я потом чесался. А мама с папой совсем не дружат.

— Понятно, — отвечаю ему, понижая голос, — а кто такая Галина Васильевна?

— Няня…

— Прошу общаться с ребёнком только через меня! — Агрессивно прерывает наш диалог Борис, а Василий вжимает голову в плечи.

Я впиваюсь осуждающим взглядом в мужчину, мысленно недоумевая, почему вообще у таких «так себе» родителей рождаются обычно прекрасные дети.

— Знаете что… — закипая от несправедливости ситуации и обиды за ребёнка, тоже повышаю голос. — Вам стоит всерьёз пересмотреть принципы воспитания сына, а также жизненные приоритеты. Вы знаете, что основная часть детских болезней имеет психосоматический характер? У вас тот самый случай. В частности, больное горло — это невозможность высказать свои обиды и мнение родителям.

— Вы точно врач? — он прищуривается. — А то несёте какую-то оккультичную чушь, вместо того, чтобы просто выписать ребёнку таблетки! Тратите мои деньги. Между прочим, сегодня вы уже стоите мне почти пятьдесят тысяч рублей вместе с испорченной рубашкой! Меня уверяли, что в этой клинике собраны лучшие врачи города, но, видимо, придётся подкорректировать состав, — заканчивает угрожающе.

— Хорошо, — я киваю, — сейчас напишу вам подробное лечение.

Размашистым, немного нервным почерком заполняю бланк с двух сторон, ставлю печати и подаю.

— Пожалуйста! Прочитайте, может быть, будет что-то не понятно или слова незнакомые, — не сдерживаясь, заканчиваю ехидно.

Отец мальчика пробегается глазами по листу бумаги. Я вижу, как вздрагивают его ноздри, губы растягиваются в оскал, а по скулам начинают ходить желваки. Но остановиться больше не в моих силах.

— Значит, чай с малиной, почитать сказку, обнять, дать жаропонижающее и посмотреть вместе мультики?

— Другого лечения у меня для вас нет, — развожу руками. — Антисептики вам не нужны, а практически все леденцы имеют исключительно отвлекающий характер и содержат в составе мёд, на который у вашего сына аллергия.

— Я все понял… — зло цедит сквозь зубы. — Советую вам купить бубен, цветастую юбку и искать новую работу!

Хватает мальчишку за руку и ведёт к двери.

— Всего хорошего! — Отзываюсь ему в тон. — Когда будете решать вопрос моего трудоустройства, не забудьте, что органы опеки не дремлют.

Ответом мне служит смачный хлопок двери. Кошмар… С колотящимся от адреналина сердцем тру руками лицо. Что вообще на тебя нашло, Аня. Ну неужели первый раз непутевых родителей видишь? Да полно их было. Почему сцепилась то? Ещё и при ребёнке.

Встаю с кресла и подхожу к кулеру с водой. Пока наливаю стакан, замечаю, что руки дрожат. Что если этот хам правда сможет помешать моей работе? Ксюша, конечно не даст в обиду, ей мне не нужно доказывать свою профпригодность. Но этот Басов явно небедный и непоследний человек.

В дверь раздаётся стук.

— Можно? — в проёме появляется тучная немолодая женщина.

— Конечно, — киваю, — проходите, пожалуйста.