Переступив черту. 2 часть

Ольга Райтер, 2023

После трагедии судья Громова оказывается прикованной к инвалидному креслу. Но несмотря на это, она все еще не теряет надежды разрушить жизнь Юли Климовой.Какие новые козни готовит несостоявшейся снохе Людмила? И сможет ли на этот раз с ними справиться Юля?И кто та девушка, которую до дрожи в голосе боится судья Громова?

Глава 9

Лали с самого утра была явно не в духе, и от глаз Юли скрыть этот факт было невозможно.

Всегда добрая и в меру справедливая, она все утро кричала на Отара, едва тот исчезал с ее горизонта.

С Юлей Лали тоже разговаривала через губу, и девушке казалось, что причина раздражения кроется именно в ней.

Ближе к обеду, когда Маша и Мамука уснули, женщина вызвала Юлю к себе в кабинет.

Лали сидела за дубовым полированным столом и нервно стучала толстыми пальцами по крышке.

— Что за дела у тебя с судьей Громовой? — задала вопрос в лоб женщина, едва Юля прикрыла за собой дверь.

— Нет никаких дел, — девушка под тяжелым взглядом Лали опустила глаза.

— Врешь! Я вижу, когда мне люди врут. И ты сейчас мне врешь! — от злости женщина стукнула по столу ладошкой. — Говори правду, Юля! Что тебя с ней связывает?

— Маша — дочь ее сына, — испуганно выпалила девушка, боясь новой бурной реакции Лали.

— Вот как? Ты родила от ее сына? — женщина зашлась громким хохотом и вскочила с места. — Теперь мне все понятно! Не понравилась ты ей, да? Не хочет такую сноху?

— Да, — кивнула Юля в знак согласия.

— Зря она. Я была бы рада, если бы у меня была такая сноха, как ты, — улыбнулась Лали, и девушка тут же с облегчением вздохнула. — А я думаю, с чего ради она звонит мне и требует выгнать тебя?

— Она звонила? — удивленно переспросила девушка.

— Да, с самого утра. Еще и угрожать мне вздумала. Но я сразу сказала, что меня этим не возьмешь, — Лали улыбнулась, обнажив свои белоснежные зубы.

— Вы уверены, что это она сама вам звонила? — не веря своим ушам, отважилась переспросить Юля.

— Конечно, уверена. Ты что же думаешь, я не узнаю голос Людмилы Громовой? А что такое? — Лали с подозрением прищурила глаза.

— Да нет, ничего. Не знала, что она уже говорить может.

Из кабинета Лали Юля вышла на ватных ногах. Новость была просто из рук вон выходящая.

Неужели все это время судья Громова могла говорить и просто водила всех за нос?

Хотя…стоп! Егор — ее любимчик — наверняка был в курсе всего. Уж его-то она не могла не поставить в известность.

Юля быстрым шагом направилась в комнату. Дрожащими от возбуждения руками она набрала номер Егора.

— Какого черта? Какого черта ты мне врал? — принялась кричать в трубку Юля.

— Да что случилось? — опешил мужчина, услышав злость и раздражение в ее голосе.

— Твоя мать! Когда ты собирался мне сказать, что она не только все понимает и слышит, но и разговаривает? Хорошо же вы все вместе притворяться умеете! Ладно она, но ты! Да как ты вообще мог после всего этого ее защищать? — внутри Юли клокотала ярость и презрение к мужчине, которого она так любила.

— Подожди, Юля, подожди! — крикнул Егор, стараясь перебить нескончаемый поток слов. — Откуда ты это взяла? Это бред какой-то! Мама учится ходить, но разговаривать еще не может.

— Ох ты! Значит, она и тебя водит за нос! — с некой радостью в голосе проговорила девушка. — У меня есть источник, которому я склонна доверять на все сто процентов.

— Это точно не ошибка?

— Точно! Твоя мать сегодня утром звонила моей хозяйке и требовала меня выгнать! Еще нужны какие-то доводы?

— Я не знал, — изумленно произнес Егор.

И по голосу мужчины Юля поняла, что он говорит ей правду. Судья и его обвела вокруг пальца.

Егору стоило большого труда дождаться конца рабочего дня. Хотелось отправиться домой и все выяснить.

С порога, не разуваясь, он влетел в комнату матери, которую в этот момент кормила Наталья.

— Выйдите! — грубо приказал он сиделке.

— Я еще не докормила, — попыталась возразить Наталья.

— Я приказал выйти, что неясно? — Егор злобно сверкнул глазами, и женщине ничего не оставалось, как подчиниться ему.

Когда дверь за ней закрылась, мужчина уставился на мать:

— А она знает, что ты можешь разговаривать?

Людмила округлила глаза и удивленно уставилась на сына.

— Когда ты собиралась мне это сказать? Ты вообще собиралась со мной разговаривать? — Егор задавал свои вопросы, но ответы на них не получал. — Хватит уже притворяться, я все знаю!

Мужчина присел на корточки и уперся взглядом в глаза матери:

— Говори!

В ответ Людмила только скроила обиженное лицо, и скупые слезы потекли по ее щекам.

— Откуда в тебе это? Откуда такое мастерство? В тебе умерла хорошая актриса, мама! Может, не стоило становиться судьей? — нервно засмеялся Егор, хватаясь за голову.

Этот напрасный фарс и непреклонная упертость матери просто сводили его с ума.

— А теперь шутки в сторону. Или ты сейчас же прекращаешь свою игру, или я собираю вещи и уезжаю к Юле! С меня хватит! Больше участвовать в твоей пьесе я не намерен! — решительно заявил мужчина, и судья Громова поняла, что слово свое он сдержит.

— Хорошо, — недовольно проворчал Людмила. — Я говорю. Что это меняет?

— Голос твой услышал…впервые за полгода, — покачал головой Егор. — Это все меняет! Как же я в тебе ошибся.

— Егор, — Людмила принялась плакать навзрыд. — Я хотела тебе сказать, но не знала, как.

— Опять несешь какую-то чушь, и слезы свои наигранные прекрати. Они больше на меня не действуют, — мужчина пресек всяческие попытки Людмилы вызвать у него жалость. — В чем еще ты меня обманываешь? Может, ты еще и ходишь? — Егор в ярости перевернул коляску, в которой сидела мать. — Вставай!

— Что ты делаешь? — закричала женщина, лежа на полу. — Я не могу встать! Подай руку!

— Нет, — Егор с отвращением смотрел на мать.

Как она смогла за такой короткий миг убить в нем чувство любви и жалости к себе?