Земля потерянных судеб

Павел Георгиевич Чагин, 2023

Действие романа развивается в альтернативной реальности на территории королевства, разбитого на несколько графств. События происходят во времена последних романтиков, когда холодное оружие окончательно уступает место огнестрельному. Идет война, борьба за трон и главенство лордов. Главный герой – простой наемник, проживший свое детство в клетке. Он существует ради мести и свершив ее, не знает как жить дальше. В его руки судьба вручает народ и земли против которых он так яростно сражался. Герою предстоит выполнить долг, оправдать надежды короля и построить жизнь заново. В романе имеют место элементы магии, смешанной с технологией, личной драмы и легкой эротики. Магические существа прилагаются.

Глава 14. Гарнизон.

Полдень выдался пасмурный. Когда новый лорд Видланда выбрался из подземелья, небо встретило его мелким еле заметным дождем. Вода словно пыль оседала с неба, облепляя решительно все. Но, дышать при этом было абсолютно легко и приятно. После визита к могучим девам на душе остался неприятный осадок. Он чувствовал свою вину. Как бы то ни было, он бросил их на произвол владыки. И это до боли в сердце тяготило его.

Молодой лорд прогулялся до тренировочной площадки и незаметно присел в тени, наблюдая за тем, что делают его солдаты. День шел по распорядку. Упражнения с мечом и копьями были в самом разгаре. Три офицера рангом пониже Дорна ответственно следили за процессом. Хаук сразу заметил, что упражнения ведутся с боевым оружием, а не с учебным. Это довольно рискованно, но при правильном подходе и хорошем наставнике — очень эффективно. В бою солдат уже не испугается звона заточенного металла. Скоро обед, и занятия должны бы прекратиться. Он решил не мешать и дождаться этого момента. Однако, взгляд его упал на фигуру, привязанную к столбу. Он встал и быстрым шагом направился к площадке. Неподалеку от нее в землю были вкопаны несколько столбов с металлическими проушинами для веревок. Как раз на таком и висел солдат. Спина его была посечена кнутом, раны кровоточили.

— Что это?! — резко спросил Хаук подбежавшего офицера.

— Не вышел на построение, милорд. Наказан.

— У нас что, война, или осадное положение?

— Никак нет, милорд!

— Он был пьян? — догадался Хаук.

— Нет, милорд!

— Так в чем же причина?

— Пытался покончить с жизнью. Вынули из петли. — отрапортовал офицер.

— Снять! Немедленно! — рявкнул молодой лорд.

Офицер вздрогнул, и после секундного замешательства кинулся перерезать веревки. Бедолагу опустили на землю. Хаук снял мешок с его головы, но тот был уже без сознания. Молодой в общем то парень… в прыщах еще.

— Здесь есть лазарет?

— Да, милорд….

— Несите туда. Быстро.

Двое солдат не слишком учтиво подхватили парня под руки и поволокли в сторону небольшой каменной постройки, крыша которой была покрыта соломой. Дотащив товарища до лазарета, они бесцеремонно бросили его на грубую деревянную койку, покрытую все той же соломой. Разве что поверх ее лежала мешковина. Небольшого роста, угрюмый лысоватый мужчина в черном кожаном фартуке наблюдал со стороны.

— Вы лекарь? — сразу спросил Хаук.

— Ну, до старухи мне далеко. Скажем так… я умею быстро отрезать конечности и накладывать бинты — ответил мужчина.

— Значит, наложите бинты, — приказал Хаук.

— А смысл, Милорд? Бинтов мало. На моей Памяти он уже третий раз пытается. Рано или поздно своего добьется. Парень такой настырный, что я уже начал болеть за него.

— Имя?

Его имя, кажется, Су, номер девятнадцать. Мое — Август, номер сто пятьдесят пять — дал полный ответ лекарь.

— И часто такое случается в гарнизоне, Август?! — Хаук ждал честного ответа.

— Я бы сказал стабильно, милорд. Люди не выдерживают. Но как правило это происходит наверняка. Мгновенная смерть. Этот просто глупый, то вешается, то топится. То дрянь всякую жрет. Кто поумнее — выстрел в голову, и все. — Август наглядно продемонстрировал жест и его последствия.

— Я тебя понял… Все же займись ранами. Как очнется, позови меня. Это приказ!

— Слушаюсь, милорд, — удивленно отозвался Август.

— И напиши список того, что тебе надо. Бинты, лекарства кровати и все в этом роде…

— Я… понял, милорд. Все сделаю! — с робкой надеждой в голосе ответил лекарь.

Выйдя наружу Хаук, подозвал офицера и недовольным тоном осведомился:

— Имя!?

— Сотый номер, милорд. Ивен.

— Так вот, Ивен, без моего ведома никого и никогда больше не наказывать. И тем более не казнить! Отныне и впредь. Всем передай!

— Слушаюсь! — вытянулся он по стойке смирно.

— Свободен, Ивен. И… найди мне Дорна, — уже более спокойно приказал он.

Когда капитан Дорн явился по приказу, Хаук широкими шагами мерил двор. Лицо его было хмурым, скулы напряжены.

— Милорд?

Хаук отвлекся от тяжелых мыслей и поднял глаза. Лицо его сразу ожило и посветлело.

— Ты приказал солдата высечь? — спросил он прямо.

— Да, милорд. Чтобы другим неповадно было.

— Поясни?

— Видите ли, он уже не в первый раз это делает. Да, смерть — это тоже билет отсюда. И многие им пользуются. Если бы он и правда хотел уйти, то сделал бы это как мужчина.

Хаук с минуту раздумывал над его словами. С этой стороны он не смотрел на проблему. А ведь и правда, Дорн мог его просто добить, но не сделал этого.

— Хорошо, я понял тебя. Трубите сбор, капитан!

Капитан махнул дежурному и дал ему красноречивый знак руками. Дежурный, схватив с гвоздя горн, выбежал на площадку, и стены замка огласились сигналом к сбору. Солдаты, дежурившие на стене, не двинулись с места, но с тревогой, поглядывали сверху. Остальные забегали по двору словно черные муравьи. Через пять минут все, кто не был занят на дежурстве и в карауле выстроились, кто в чем был. Пара тройка человек запоздало присоединилась еще через минуту.

Хаук подождал еще пару минут и взобрался на грубый деревянный помост, служивший подобием трибуны. Он поднял руку, приветствуя солдат и громко спросил:

— Я хочу знать только одно: Кто еще здесь задумал распрощаться с жизнью?

Он пристально осмотрел строй и повторил:

— Кто из вас, сильных, здоровых, отважных мужиков хоть раз думал добровольно расстаться с жизнью? Имейте смелость признаться. Я просто хочу знать!

С десяток человек потянули вверх руки. Потом еще несколько человек. И еще…. Хаук насчитал около тридцати.

— Я тоже подумывал об этом, милорд. Еще до штурма, — честно, но вполголоса признался Дорн.

Хаук закрыл лицо ладонью и удрученно потер пальцами глаза.

— Сколько человек в гарнизоне? — тихо спросил он.

— Чуть больше пятисот. Боеспособных. Есть еще конюхи, лекарь, интендант…

— А сколько человек нужно чтобы обеспечить безопасность замка? — снова задал он вопрос.

— Учитывая посты на стенах, у ворот, патрули внутри замка и снаружи, а также разведчиков… Человек триста, — подсчитал капитан.

— С учетом смены караула каждые два часа?

— Да, милорд, — подтвердил дорн.

Хаук снова обратился, к солдатам:

— Итак! Те, кто поднял руку в шеренгу по два перед строем. Выполнять!

Хаук повернулся к дорну и кивнул головой.

— Ты тоже.

Дорн, не понимая, что он задумал, отступил назад и быстро спустился с помоста. Он поднял левую руку и солдаты, протискиваясь через строй выстроились рядом с ним, как и было приказано. Люди были озадачены и взволнованы, некоторые бледны.

— Значит так… — начал Хаук. — Сегодня каждый из вас подойдет к капитану Дорну и покажет на карте кротчайший маршрут до своего дома. Капитан Дорн разобьёт солдат по группам исходя из сходных направлений. Задача ясна?

— Так точно, милорд… — вразнобой ответили солдаты.

— Чудесно. Сегодня вечером, капитан принесет мне список. Да, капитан?

— Будет сделано, милорд! — все еще ничего не понимая отрапортовал Дорн.

— А вот завтра, часов в десять утра, каждый из вас, должен получить паек на сутки, или двое и в походном снаряжении явится ко мне. В том числе, капитан Дорн, который сегодня назначит себе замену.

— Как… замену?! — растерялся Дорн. — Чем я провинился, милорд?!

Но Хаук не ответил. Теперь он обращался ко всем своим солдатам и офицерам.

— Все мы прекрасно знаем, что из себя представляет армия владыки. Каждый из вас знает, что на его совести. Те, кто добровольно ушел в мир иной, видимо имели на это серьезные причины. Значит честь для них была дороже чем жизнь. И мне искренне жаль, что таких людей рядом уже нет. А я, как новый лорд, крайне нуждаюсь в них! То, что сделано — уже не изменить. Но нужно иметь смелость и волю чтобы жить дальше. Я знаю, как люди попадают сюда. И знаю, как владыка умел заставлять. Но, ответственности с вас это не снимает. Ни в моих глазах, ни в глазах людей, которые от вас пострадали….

Его величество король Родерик, проявил милосердие, решив вверить вашу судьбу в мои руки. И причин тому две: Ваша доблесть и верность своему господину, несмотря ни на что. И необходимость защищать границы. Последнее он выделил особо. Помните, охраняя границы, вы не только служите мне, короне, но и оберегаете ваши родные селения. Со смертью владыки угрозы никуда не делись. Мало того, когда слухи о смерти его расползутся, враги решат проверить нас на прочность. Скорее всего так и будет, поверьте наслово.

То, что вам всем довелось испытать и пережить в армии владыки нельзя назвать сказкой. Разве что страшной… Но это опыт! Ценнейший опыт в вашей жизни. Ибо самый страшный и тяжелый опыт — самый ценный. Я встречался с вашим братом в бою, и знаю, чего вы стоите. Военное дело это… кровь, смерть и лишения. Здесь нет разницы на чьей вы стороне, и в какие цвета выкрашены ваши флаги….

Так к чему я все это? А к тому, что прощение это не для нас. Стоит лишь однажды поднять меч, и жизнь меняется безвозвратно. Но оставаться человеком или нет — это выбор каждого. Грехи я отпускать не обучен, но шанс на искупление я вам дам. Я хочу… нет, я приказываю, чтобы каждый, кто еще не сломался, это осознал и твердо уяснил в своей голове — Хаук прокашлялся и сделал паузу, давая людям осознать сказанное. Затем, продолжил:

— С сегодняшнего дня я ввожу изменения в распорядок и устав службы. Во-первых — никаких телесных наказаний без моего ведома! Каждый случай будет разбираться мною лично.

Во-вторых — каждый из солдат в месячный срок должен обучиться грамоте. Проверю лично! Должен уметь писать и читать, хотя бы по слогам. Если кто уже умеет — замечательно.

В-третьих — Каждый солдат и офицер отныне будет получать жалованье. Скромное, но оно будет. Размер его я определю позже.

Ну и в-четвертых… Каждый из вас получит две недели отпуска. Но не больше пятой части гарнизона за раз. Ваши командиры составят списки. Если по истечении двух недель кто-то не вернется, это будет считаться дезертирством со всем вытекающими….

В о дворе замка повисла тревожная тишина. Хаук пробежался взглядом по дальним рядам, по средним, и, наконец, присев, наклонился к тем, кто стоял ближе всего.

— Каждый из вас завтра получит из моих рук энную суму денег, и чтобы две недели я вас тут не видел.

— Милорд, — очнулся Дорн. — Если все это не злая шутка, то нужны будут грамоты с вашей печатью. Для патрулей. В других городах наверняка еще не никто и ничего не знает.

— Вот и узнают, заодно.

Хаук провел еще минуту в раздумьях.

— Не тяни с бумагами. Займись прямо сейчас. Как принесешь, я схожу к нашему волку, и озадачу его грамотами. Он должен знать как это делается.

— Милорд, путь не близкий, могу я… взять своего коня? — осторожно спросил капитан.

— Если дорога займет, больше двух световых дней пешком… разрешаю взять лошадей, или телегу. И еще, того бедолагу, как оклемается тоже домой отправь. Лучше насовсем. Мне здесь истерики не нужны. Пусть пашет сеет… что там еще крестьяне делают?

Хаук встал и подняв руку огласил:

— На этом все! Если есть жалобы, просьбы и предложения, то их я буду рассматривать исключительно в письменной форме. Чтобы у вас был стимул учиться.

Сказав это, Хаук спустился с помоста и легкой походкой покинул двор. Войско застыло в замешательстве, провожая недоверчивыми взглядами молодого лорда. Он оставил их стоять в абсолютной тишине, отметив, что для первого раза в этой роли, проявил себя неплохо. Чем же заняться дальше? У своих девочек он уже был, с войском пообщался. Теперь надо бы заглянуть к кузнецу. Но идти с пустыми руками на хотелось. Хаук по запаху отыскал путь на кухню и заглянул на огонек. В дверях его встретил озадаченный Отис.

— О… Милорд! Прошу вас….

— Доброе утро Отис. Я хочу сходить к кузнецу. У нас есть какие-нибудь ягоды или фрукты?

— Боюсь, что свежего сейчас ничего нет… — задумался Отис. — Но есть персики в меду, орехи и моченые яблоки! Еще есть изюм и немного карамели…

— Давай все, понемногу — решил Хаук.

Отис взял большое медное блюдо, с которым проворно пробежался по кухне и кладовым. Сверху он поставил миску с медом и накинул пару лепешек из белой муки.

— Прикажете отнести? — спросил он учтиво.

— Не надо, я сам.

Отис поклонился в ответ.

— Кстати, — вспомнил Хаук. — А что на обед?

— Овсяная каши милорд и кое какие копчености, — виновато улыбнулся он.

— А Вэл еще не вернулась?

— Нет, милорд. Но уже пора бы. До деревни рукой подать.

Похлопав Отиса по плечу, Хаук вернулся в парадный зал, и направился в гостевое крыло замка. Отыскав знакомую дверь, он постучался.

Дверь открыла Елена. Узнав его, она сразу склонила голову и отошла в сторону.

— Не надо, — тихо сказал он. — Это лишнее.

Женщина выглядела куда свежее вчерашнего. Волосы вымыты и прибраны, платье не новое, но чистое и аккуратное. В комнате царила тишина. Дети, открыв рты негромко посапывали на тахте рядом со своим отцом.

— Ну, как вы? — полушепотом спросил он.

— Как во сне, милорд. Я вздрагиваю при каждом шорохе. Кажется, вот сейчас придут солдаты и развеют это наваждение, — призналась Елена.

— Этого не будет, — успокоил ее Хаук. — Как долго они уже спят?

— Марен дала какой-то отвар. Сказала, что часов двенадцать их пушкой не разбудить.

— Ясно. Доверимся ей.

— Вы что-то хотели милорд? — спросила она с улыбкой.

— Нет… просто проведать. Вот — держите, детям на радость…

Хаук протянул Елене блюдо с незамысловатыми деликатесами. И прежде, чем она успела что-то сказать — вышел за дверь. Значит, с кузнецом и его семьей все хорошо. Солнце еще высоко и надо чем-то занять себя до обеда. Может поискать свой шлем? И тут его осенило: Шлем остался на коне, как и его бумаги на замок, и мешок с золотом, которое он получил за семь лет…. И где же все это сейчас?! Спускаясь по ступеням, он вспоминал, где последний раз видел коня. А видел он его вместе с Дорном, когда сам отдал ему поводья. Так что, вероятнее всего, он отвел Горна в стойло. Вот только где оно, это стойло?

Вернувшись тем же путем, каким впервые попал в замок, встревоженный лорд спустился в графскую конюшню. Прогулявшись, он без труда нашел своего коня. Горн стоял в стойле, распряжённый, начищенный, лениво похрустывая овсом из деревянного ведра. Рядом с ним на подставке покоилась его отмытая до блеска броня, седло, и седельные сумки. Из одной торчала свернутая карта, а в другой покоился запечатанный сургучной печатью мешок с золотом.

— Есть здесь кто?! — громко спросил он.

Из-за копны с сеном послышался шорох, и в проходе показался пожилой солдат. Он прихрамывал на одну ногу, а руки его были искалечены. Впрочем, все пальцы остались на месте.

— Кто такой?

— Конюх, милорд. Семион, мое имя, — прохрипел старик.

— Твоя работа? — он кивнул на конские доспехи.

— Да, милорд, — поклонился старик — На редкость покладистое животное.

Хаук суну руку в подсумок и вынул на свет потертую серебряную монету, которая болталась у него на черный день, и подкинул ее старику.

— Держи, Семион.

Старик легко поймал монету и удивленно спросил:

— Но… за что, милорд?

— За честность, — коротко ответил Хаук, показывая мешок с золотом, который все это время был здесь.

— Давно я денег в руках не держал, — Старик учтиво поклонился.

— А ты сам как давно здесь? — спохватился молодой лорд.

— На конюшне уж лет семь. А вообще — уж лет тридцать. В последнем походе к разлому мне сильно посекло руки. Вот и кручу хвосты лошадям.

— А дом есть у тебя?

— Был когда-то. И родня была. Сейчас все, наверное, уже умерли. Я родом из деревни гончаров, тут неподалеку. Там разруха сейчас.

— И я оттуда… — признался Хаук, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.

— Так… ты оказывается местный, а, милорд? — старик широко улыбнулся беззубым ртом.

— Так получается, — согласился Хаук.

Постояв еще какое-то время со стариком, молодой лорд откланялся. Его не новый, но такой привычный шлем тоже нашелся здесь, в конюшне. Оставив все как есть, он забрал только шлем, золото, и бумаги. Потом поднялся в свою комнатушку и убрал честно заслуженные монеты в дальний угол под кровать. Еще раз на всякий случай внимательно прочел все документы. Но не найдя подвоха, с облегчением убрал бумаги в стол. Дальше на повестке дня была карта. Хоть карту он и смотрел перед штурмом, но в потемках и в подробности не вдавался. Целью считался лишь замок, а лишняя информация перед боем ник чему. Теперь пришло время изучить местность внимательнее.

Кто-то помнится сказал, что вручает в его руки маленькую страну. Так вот, это была не шутка. А если и шутка, то очень злая. Судя по карте, владения его простирались примерно на 50 000 квадратных миль, а это 80 000 квадратных километров… Города, села, озера, реки. Есть горные гряды, но, в основном местность холмистая и равнинная. Очертаниями владения его напоминали кривой топор. То есть неровный треугольник, длинная сторона которого граничила с остальным королевством, а две остальные, с севера и востока являлись пограничными. Если с севера было море, то с востока — дикие земли. Что там творилось — одному Богу известно, так что горная гряда была кстати. По границе же с остальным королевством тянулась ровная прямая полоса. Она обозначала древнюю защитную стену из черного камня, выстроенную вдоль всей границы. С севера имелся выход к морю, а с юга раскинулись непроходимые горные вершины.

Хаук сел на стул и схватился за голову. Только сейчас он трезво смог оценить в какое дерьмо горячо любимый король окунул его. Вчерашний день был как в тумане. Казалось, что все ограничивается замком и землями, что вокруг него. А гарнизон замка — это вся армия владыки… Не тут-то было! На этой земле, прямо сейчас проживали тысячи, если не десятки тысяч людей, судьба которых теперь зависела от его решений. И каждый со своим укладом, верой и убеждениями. Не говоря уж о нуждах. И отказаться от «богатства» этого уже нельзя! И мечты о тихой спокойной жизни можно засунуть так далеко, как позволит бездонная тьма в его… душе.

Однако, разглядывая карту пространным взглядом, Хаук заметил, что на ей есть далеко не все. Вернее, должно быть что-то еще. Дата, указанная составителем, была двадцатилетней давности. Да, границы владений не изменились, но здесь все представлялось в зачаточном состоянии. За это время наверняка многое поменялось.

Шаги в коридоре прервали его мысли. В дверях показался капитан Дорн с несколькими листами желтоватой бумаги в руках.

–Милорд, вот списки. Я разбил людей по отрядам. Но, у некоторых только дорога займет три — четыре дня, — посетовал он.

— Да… я это только что понял. Но решение менять поздно, просто вычтем это время. Я хочу, чтобы каждый вспомнил, за что ему теперь придется сражаться.

— Думаете, придется, милорд?

— Да. Хотелось бы надеяться на лучшее, но опыт подсказывает, что добром все это не кончится.

— Как ни жаль, но тут я вынужден с вами согласиться, — признал Дорн.

Просмотрев бумаги, Хаук кивнул.

— Проводишь меня в библиотеку? А то я понятия не имею, где она может быть.

— Конечно, следуйте за мной!

Хаук запер дверь и двинулся следом за Дорном.