Серый маргинал

Санлей Санлей (2024)

Далии предстоит впервые отправиться на опасное задание как член Ордена сестер. Ее цель — «серый маргинал», правящий могущественной империей Деламар из тени. Он скрытен и недоверчив, но на ее стороне магия, что лишает разума. Все его тайны будут принадлежать ей. Он — тоже. Конечно, лишь для того, чтобы подвести его к плахе. Но чем больше она узнает, тем меньше это складывается с тем, что ей рассказали. Кто кошка в этой игре? И почему его насмешливые глаза следят за ней с особым вниманием?

Глава 3. Вечереет

Все молчали, пока их и кибитку тщательно осматривали на наличие запрещенных предметов. Но когда они въехали внутрь, Янки пустился наверстывать полчаса молчания:

— То есть, ты правда не можешь рассказать, кто ты? — в третий раз спросил он.

Он оказался до ужаса назойливым. Далия кинула на него раздраженный взгляд, который он будто не заметил, все так же таращась на нее. Она отложила вяленое мясо и отвернулась в сторону просвета кибитки, где за спиной Стригля, управлявшего вожжами, можно было увидеть дворец. По крайней мере, его часть.

— Ну? — нетерпеливо сказал Янки.

— Ты знаешь обо мне ровно столько, сколько нужно, — взорвалась Далия.

— Стригль выкупил тебя, когда мы были в пустыне, в городе Лаодан. Раньше твоим хозяином был тамошний знатный человек, но продал тебя из-за строптивости. Ты умеешь танцевать их народные танцы и не только. В детстве была похищена работорговцами, так и оказалась в Лаодане. Тебя зовут Далия. Ты красива, — он весело подмигнул ей. — Но из этого всего я уверен только в последнем.

Далия опешила от такой прямоты. Конечно, ее легенда обладала куда большим количеством деталей, но то, о чем он знал, уже было неплохо. Киара усмехнулась и сказала:

–Стригль предупредил нас, мы будем держать рот на замке. А твою…историю мы хорошо выучили.

Ее рот скривился, когда она закатала правый рукав, обнажая руку с уже пожелтевшими синяками. Первым порывом было схватить руку и притянуть, чтобы рассмотреть, но Далия лишь придвинулась. Цепочка в голове быстро сложилась, и она поняла:

— Стригль бил вас, чтобы вы запомнили мою?..

Янки с любопытством, которого Далия не понимала, взглянул на нее. Она выжидающе и с напором посмотрела в ответ.

— Да зачем тебе на это смотреть, куколка. Ничего такого в синяках на мужском теле нет. Вот то, что он Киару побил — это да, давно такого не было.

Он лишь на секунду нахмурился. А Далия не понимала. Нет, то, почему они говорят о побоях с какой-то обыденностью и смирением, она знала — к такому привыкаешь со временем. Но ни Янки, ни Киара особо не винили ее. Нормальной реакцией на их месте было бы хотя бы потребовать извинений.

— У тебя лицо-пергамент, я прямо могу прочитать твои мысли.

— Ты меня не отвлечешь, раздевайся.

Янки сделал оскорбленный вид, прикрываясь руками.

— Так сразу, без прелюдий? И вообще, кто меня потом замуж возьмет!

Далия хотела сохранить серьезное лицо, но прыснула от смеха. Дальше она не настаивала, потому что чувствовала, что Янки не хотел показывать ничего. А шутки были защитной реакцией. Меньше всего она желала причинить ему еще больше неудобств, так что к этой теме больше не возвращалась.

Между тем, их повозка подъехала еще ближе к дворцу и теперь можно было хорошенько его рассмотреть. Он был таким же светлым, как и здания в центре, обтекаемым, со сферическими и луковичными крышами темно-бирюзового цвета. Он почти сиял из-за обилия стеклянных окон, отражающих яркое полуденное солнце. Его огромные размеры заставляли полностью поворачивать и поднимать голову, чтобы рассмотреть его: пристроек было много. Въехали они на дворцовую территорию, кругом засаженную деревьями, подстриженными кустами и папоротниками. Широкая притоптанная дорога вела к главному зданию с самым большим куполом и обилием лепнины, скульптур на фасадах и выступах.

У Далии перехватило дух от величия это замка, что будто дышал и стонал от собственного размаха, но стоял крепко. А еще от того, что ее цель была прямо перед ней, и их кибитка направлялась…налево? Когда лошади свернули на более узкую тропинку, а великолепный вид замка исчез, Далия растерянно огляделась. Киара и Янки, тоже с открытыми ртами рассматривавшие здания, просто отошли и сели по лавкам заниматься своими делами.

— Что? Погоди, Стригль, куда мы? Дворец в другой стороне!

Тот повернулся к Далии и рявкнул:

— Хозяин я для тебя, или господин Стригль! Вот безмозглая, думала тебя лично поведут по дворцу, а потом на ужин к императору?

Он ударил кулаком по своей скамье, отчего лошади беспокойно фыркнули.

— Ну-ну, — с какой-то лаской сказал он животным, а через время продолжил, даже не повернувшись к Далии. — Всем скоморохам выделили житье-бытье в пристройках, очень добротных по словам остальных, между прочим. Так что не ной и готовься, скоро выходим.

Далии захотелось ударить его посильнее прямо в затылок и спросить о том, почему они чуть не уехали без нее, но сейчас был явно не лучший момент. Он все еще злился, и она пока не понимала — это его обычное состояние или последствия заминки у ворот. Потом спросит у страдальцев, вынужденных слушать его уже много лет. Наверное, много лет. При мысли, что они были невольниками, по загривку пробежал холодок.

Телега остановилась, отчего Далия чуть не выпала вперед.

Небольшое прямоугольное строение встретило необъяснимым холодом. На вид, если смотреть только глазами, заглушая внутреннюю чуйку, оно было вполне себе хорошим. Не таким роскошным, как гиганты дворца, но выглядело ухоженно. Однако Далия могла чувствовать глубже, и эта глубина ей не нравилась. Она ощущала остатки невероятных негативных эмоций, годами мариновавшихся здесь. Это было похоже на жирное пятно, которое не оттереть полностью. Далия сглотнула.

— Да чего ты встала!? Живо разбирать сундуки!

Резкая затрещина чуть не оглушила, Далия ошалело посмотрела на спину удалявшегося вразвалку Стригля. Он нес под мышкой сундучок, а на плече висела маленькая сумка, но на этом его обязанности, видимо, заканчивались. Проходившая мимо с чем-то большим, завернутым в ткань Киара сказала:

— Он был моряком когда-то. По крайней мере, сказал так.

— Оно и видно.

Засучив рукава, Далия принялась за работу. Пока таскала все нужное и ценное из кибитки, несколько раз повторила план: ей нужно было встретиться с заказчиком сегодня после заката в заброшенной оранжерее где-то в северной части. Она найдет ее по подсказкам, затаится и будет ждать заказчика. Она пока не знала, кто это, но подобное, как показывала практика других Сестер, вскрывалось довольно быстро. Не только благодаря мастерству выполняющей распознавать ложь, но и из-за нетерпеливости заказчика.

По ощущениям, прошло много часов, прежде чем им удалось присесть. Ноги немного гудели от беготни, но больше беспокоили темнеющие синяки от жесткого приземления в повозке. А вот Киара совсем выдохлась. Разлеглась на низкой кровати в их каморке, уже некоторое время не подавая признаков жизни. Далия повесила на окно одну из их тряпок, чтобы свет не мешал той спать. Впрочем, уже не так долго до сумерек.

За неожиданным коротким стуком в дверь почти сразу последовало ее беспардонное открытие.

— Тише, она уснула, — сказала Далия. Еще секунда и Янки бы взорвался громким словесным потоком.

Он тихо подошел к спящей под протестующее мычание Далии. Но видеть, как этот парень бережно брал Киару на руки, чтобы вытащить тонкое одеяло и накрыть ее, было странно. За несколько часов вместе Янки показался ей человеком, далеким от аккуратности. Далия постаралась сосредоточиться и почувствовала едва уловимые ноты печали, исходившие от него. Когда она думала, что знает следующий шаг Янки, он решал остановиться или вовсе побежать в другую сторону. Небольшие мягкие сапоги с коротким голенищем он поставил под кровать Киары.

Только они вышли за дверь, Янки как ни в чем не бывало сказал:

— На ужин будет рагу из телятины, я спросил у поварих. Милейшие женщины.

И конечно же, Далия не почувствовала в нем и намека на грусть.

***

Весь день прошел в суматохе, от которой Стэфан уже отвык. Он просто не успевал отвечать на бесконечные вопросы, так что за него это делал Риан, выкроивший время из своего расписанного чуть ли не по минутам графика.

Изначально, Стэфан должен был принимать всех в зале, могуче восседая на золотом троне с длинными лучами позади. Но он не мог пока сесть на чертов стул, каждый раз Стэфан слышал голоса, которые сначала шептали, а потом кричали, что он не был достоин ничего из того, что имел. По крайней мере, ощущалось примерно так. Поэтому Риан приказал обустроить переговорную, где Стэфан принимал с прошениями. Иногда принимал роль кивающей головы.

Под конец этого изнуряющего дня они отправились в сад на прогулку. Конечно, Риан не хотел «попусту тратить время», но Стэфан видел, что другу жизненно необходимо просто выйти на свежий воздух, как и ему, впрочем. По дороге им несколько раз встречались то члены совета, то другие высокопоставленные лица империи, чьих лиц — ирония — он не особо помнил. Стэфана это не беспокоило, лишь утомляла нужда в приветствии стольких гостей. А вот Валериан, хоть и выглядел расслабленно, сцепил руки за спиной, и еле заметно напрягался каждый раз, когда из-за поворота выскакивал пыхтящий вельможа или тучный аристократишка. Когда-то давно он рассказывал, что мысленно разделил всех этих людей на категории. И большинство были одинаковыми: «жадные до денег и власти, считающие, что каждый им обязан с момента их рождения. Они будут вертеться, как угри. Вот только все, что у них есть — это связи. Их влиятельность переходит к ним по наследству». Хоть в слух он этого не сказал, но стать таким для Валериана — все равно, что предать себя. Не сказал, потому что сам Стэфан был из того же теста, что и все эти аристократы, хоть и разделял мнение о талантливых юношах, которые могли бы помочь империи больше пустоголового знатного герцога.

Мысли обоих, кажется, были далеки отсюда.

Каждый был погружен в себя, и они не заметили, как дошли до Большого сада. На первый взгляд он представлял из себя переплетение дорог и подстриженных кустов разной высоты, переходящих в лес слева и справа. А перед входом располагалась просторная лужайка с беседкой у пруда, засаженная деревьями. На самом деле, это лишь часть всей территории, отведенной под императорский сад, но она была настолько удобной и привычной, что мало кому приходило в голову идти дальше. Это чувство было похоже на то, когда в целой комнате у тебя есть любимый уголок, где можно проводить все время напролет.

Стэфан обернулся, услышав стук туфель о мощеную дорожку. Его мать, вдовствующая императрица, шагала прямо в его сторону. Атмосфера поменялась, будто пришли уныние и гордость в одном лице. Валериан недовольно вздохнул и отвесил поклон, на что Стэфан скрытно усмехнулся.

— Матушка, что вы здесь делаете? Еще довольно прохладно для прогулок в саду, — беспокойно начал он, поравнявшись с матерью на пути к беседке. — Вам лучше вернуться, — женщина немного недовольно посмотрела на сына. Да, Стэфан опять забыл о правилах и не поприветствовал ее как подобает.

— Уже сил нет смотреть на внутренний двор, дорогой, я ненадолго. Хотела увидеться, но никак не получалось улучить момент. Столько приготовлений в этом году, ма’тьон, людям должно понравиться, — она продолжала обращаться только к Стэфану, пока Риан покорно следовал за императорской семьей на расстоянии, натянув невозмутимое выражение лица. — Все-таки это твой первый праздник Четырех как…не как принца, — наконец она соизволила мельком взглянуть на шедшего сзади. Но, очевидно, увиденное ей не понравилось, потому что какая-то особая складка залегла между бровей, а лицо ожесточилось. — Стэфан, я надеялась, что твой слуга додумается остаться у входа, но, видимо, это для него слишком низко.

— Валериан — не мой слуга, он мой названный брат и това… — договорить ему не дал громкий стук каблука о камень. Императрица занесла руку в перчатке над Стэфаном, но Валериан сразу схватил ее запястье. Две пары ошарашенных глаз опустились на него. Он быстро отпустил руку и отступил на шаг назад в низком поклоне.

— Я приношу свои извинения за эту дерзость и готов понести наказание, — ровно проговорил он. По тону Стэфан знал, что Валериан был уверен, что сделал все правильно. — Но не забывайте, вдова-императрица, что перед вами больше не принц, а вы собирались унизить его перед всем двором.

Стэфан в прострации наблюдал за происходящим. Она остановила своих охранников, Риана до сих пор не схватили. Матушка приблизилась. Вдруг она схватила белые волосы на макушке, оттянув вверх. Стэфан сказал что-то, но и сам не понял, что. Валериан дернулся, но, сцепив зубы, позволил сделать это с собой. Карие глаза женщины почти буквально горели ненавистью. Вдовствующая императрица с размаху ударила его по напрягшейся щеке.

— Как смеет такое отродье говорить что-то подобное, — женщина продолжала держать его за волосы, чтобы он смотрел ей прямо в глаза. — Ты не принадлежишь этому месту. Ты же буквально белое бельмо на глазу, ржавчина на короне Деламар. Ты цареубийца.

Ответный огонёк голубым пламенем зажегся в глазах, а губы расплылись в насмешливой улыбке. Вдовствующая императрица резко отпустила его и брезгливо выкинула на траву обе перчатки.

— Цецилия! — этот тон заставил обоих содрогнуться.

— Как? — за секунду она забыла и о Валериане, и о своей ярости.

Развернувшись с выражением лица, которое сложно было описать одним словом, императрица наткнулась на решительного сына.

— Великий Хин, мне причудился голос твоего отца! Где же он?

Стэфан дернулся, а затем проговорил, прикрыв глаза:

— Ты, отведи матушку в ее покои и проследи, чтобы она отдохнула там, — одна из стоявших в начале дорожки служанок встрепенулась и засеменила к госпоже. — Спасибо. Пойдем, Риан.

Друг молча встал рядом, выражая поддержку по-своему. Сил не было даже улыбнуться. Сколько еще будет продолжаться это мучение?

***

— Ты арфистка, да? Умелые ручки, мне такое по нраву.

Далия ошарашено посмотрела на подошедшего к ним огромного парня. Его улыбка сияла самодовольством, будто он только что сказал самую остроумную вещь в мире. Киара же, которой и были адресованы похабные слова, спокойно продолжила есть похлебку, даже мельком не взглянув в сторону умника.

— Ешь, а то остынет, — сказала она Далии.

Та молча кивнула и вернулась к ужину, чувствуя стыд. Не только свой, но и парня, что до сих пор стоял у их стола. А из стыда рождалась злость.

— Ты меня не слышишь, сука?

Далия сжала ложку, унимая внутреннюю дрожь. Нужно успокоить замершую Киару. Чтобы передать спокойствие другому, ты должен испытывать его сам. Она сосредоточилась на дыхании, стараясь быстро войти в поток. Но вдохи стали слишком глубокими, а сердце застучало быстрее. Нет, нет, все хорошо. Тревога заполняла ее изнутри, будто кто-то наливал вино в бокал. И пока оно не перелилось за край, нужно было что-то сделать. Выдернуть себя, тянуть…Кажется, около нее шел разговор, но слова доходили как сквозь толщу. А она в это время захлебывалась в вине.

Вдруг чья-то рука легла поверх ее. Далия почти вскрикнула.

— Какие-то проблемы, мальчики?

Янки усмехнулся, выгнув бровь. Выдох облегчения послышался со стороны. Оппонент немного удивился, но быстро принял нападающую позицию, расправив плечи.

— Все отлично, так что можешь катиться туда, откуда вылез.

— К твоей матушке?

Секундная тишина оцепенения прервалась взрывом криков и дракой. Киара выругалась и бросилась в кучу, совершенно не раздумывая. Далия тоже вскочила, пытаясь усмотреть в заварушке, которая почему-то разрасталась, их обоих. На периферии заметила, что брыкавшегося Янки за шиворот утащили из общей столовой. Далия в панике попыталась докричаться до Киары, но ту не было видно или слышно. В голове пронеслись тысячи мыслей и исходов: от «побили» до «убили». Она металась на месте, не решаясь побежать за ними. Кто может помочь ей сейчас?! Рядом нет ни Туреллы, ни Ланы. А сама она абсолютно ничего не сможет.

— Стригль! — резко закричала она, когда знакомое злое лицо появилось в дверном проеме.

***

Сильный удар пришелся в солнечное сплетение, отчего Янки вскрикнул. Боль была адская, хотелось согнуться пополам, но его за руки удерживали, по ощущениям, со всех сторон.

— А что, уже не такой смелый?

Янки задыхался, но не мог оставить парня напротив без ответа:

— Говорит тот, кто избивает связанного.

Парень скривился, видимо, шевеля остатками мозгов. Он был одет в простую льняную безрукавку, так что в лунном свете мышцы выглядели еще внушительнее, чем когда они все перетаскивали вещи с повозок. Янки сглотнул, потому что эти самые мышцы сулили ему перелом и не один.

— Отпустите его.

— Но, Шивс, малой же…

Так его имя — Шивс. Деламарец, значится. Янки почувствовал, как кровь прилила к рукам, когда его отпустили. Он потер красные следы, брезгливо цокнув. Так называемый Шивс отвел убийственный взгляд с приспешника и перевел его на Янки. Но тот не собирался выдавать желаемую реакцию и заговорил первым:

— Ты лез к ней. Больше не смей.

Видимо, хмурое выражение лица Янки позабавило Шивса. Он сложил руки на груди и сказал:

— Ты уж слишком борзый для одного в четверых. Но, признаюсь, это даже впечатляет. Насчет девки…Боишься, что уйдет ко мне? К тому, кого не сдует первым же ветерком?

Янки оскорбленно выдохнул. Ему, конечно, говорили, что он не слишком уж большой, но и хлюпиком он себя не считал. Просто на фоне этой горы любой покажется муравьем.

Только он собирался ответить, как Шивс вдруг стал серьезным и начал наступать. Янки был застигнут врасплох, когда его грубо схватили за грудки и рывком припечатали к дереву. Он ударился так, что на секунду мир погас как масляный светильник.

— Слушай сюда. Вы здесь первый раз и, похоже, из какого-то захолустья, поэтому не знаете правил. Так вот первый урок: не хами тем, кто сильнее и влиятельнее.

После этого Шивс схватил его за волосы и с размаху впечатал в ствол. Янки издал тихий звук и медленно скатился вниз, не удерживаемый больше сильными руками. Его вырвало недавним ужином.

В следующий раз он пришел в себя, когда услышал беспокойный голос Далии и почувствовал встряску, от которой снова провалился в темноту.

***

Весь сегодняшний день, как была убеждена Далия, был сплошным хаосом и недоразумением. Все, что только могло, пошло не так. Она вообще не понимала, почему до сих пор жива, ведь каждый ее шаг и каждое обстоятельство былы глупыми, такое даже рассказывать Сестрам стыдно.

Она жалела, что задержалась на базаре, жалела, что не пошла за Янки сразу, и теперь он без сознания вот уже второй час. А еще о том, что пошла к месту встречи с заказчиком через непроходимые кусты, и ее плащ наверняка выглядел как тряпье выпивохи. Даже масляная лампа не помогала видеть лучше. Впрочем, это не имело значения сейчас, потому что она не собиралась выходить к заказчику лицом к лицу и раскрывать себя. Ей лишь нужно было обозначить свое присутствие и послушать. Все таки прочитать письмо и услышать вживую о заказе — совсем разные вещи. Последним проводился некий обряд заключения договора. Да и во втором случае информации она получала куда больше, чем человек хотел дать. Так что она нашла довольно высокие заросли, из-за которых ей была бы видна стеклянная оранжерея.

Далия пришла к месту на час раньше, чудом выскользнув из-под носа охраны. Благо, Киары не было в комнате, чтобы задавать вопросы, она сидела возле спящего Янки, держа его за руку. Его соседи по комнате учтиво отвернулись, но на всякий случай Далия, пока была там, мысленно убедила их в том, что они хотят спать.

До старой полуразрушенной оранжереи не доходило и малейшего сияния с дороги, покрытой тускло светящимися камнями. Здесь царила ночь, деревья тихо шелестели, поэтому когда Далия увидела слабый огонек факела, медленно приближающийся ко входу, она затаилась и сложила согнутые ладони вместе, прижав губы к большим пальцам.

Когда двое поднялись по ступеням, Далия подула в щель и одиночный звук, подражающей птице, эхом прокатился по лесу. Те замерли как раз там, где Далии было нужно, чтобы беспрепятственно видеть их. Ее ладони вспотели от волнения. Оба пришедших были высокими и с головой закутанными в темные плащи до пола, так что Далия к своему разочарованию не могла точно определить, кто перед ней. Но судя по широким плечам и росту, оба были мужчинами. Тогда один заговорил, подтверждая догадку:

— Мы пришли с-с поручением. Е-если ты здесь, исполнитель, в-выходи.

Далия почувствовала какой-то странный восторг от того, что общалась с ее первым покровителем и от того, что ощутила их страх и трепет. Она поспешила издать звук. Мужчины начали перешептываться. Вернее, тот, что молчал, тихо говорил заике что-то на ухо.

— Раз ты не будешь п-показываться, я расскажу все как е-есть, а ты слушай: твое поручение — это раскопать что-нибудь на В-Валериана. Э-э, его еще называют — Далия услышала, как он сглотнул. — «серый маргинал». Он — правая рука с-солнца империи Стэфана Деламара, но он также у-убийца прошлого императора. Он хочет самолично п-править, поэтому отравляет нашего правителя, который сейчас б-болен и почти не выходит из спальни. Наш и-император слишком добр к нему и не видит всего, что строит с-серый маргинал за его спиной. Мы обращаемся к тебе с просьбой…убей Валериана.

Далия прикрыла глаза, пытаясь справиться с дрожью. Она сделала два прерывистых выдоха в ладони, который означал «нет», и оба зашептались. Им нужно правильно сформулировать запрос, чтобы Далия могла согласиться. Ведь по кодексу Ордена сестер она не имела права сама забирать жизнь кого-то настолько важного. Звучало цинично, но это предотвращало огромные проблемы, с которыми когда-то столкнулись Сестры, убив одного короля. С тех пор правители, их семьи и очень высокопоставленные чины были под мораторием на убийство. Но никто не запрещал за руку подводить их плахе, копая под них и сливая секреты заказчику. Как есть цинично.

— Мы приняли т-твой ответ за «нет», поэтому обращаемся к тебе е-еще раз. Просим найти столько секретов Валериана, сколько нужно, чтобы з-закон мог приговорить его к смерти.

В то же мгновение Далия резко и долго подула в ладони, отчего переливистый голос птицы разнесся по округе. Сделка заключена. Отныне дороги назад нет.

Оба неизвестных вздрогнули и прижались теснее друг к другу. Тот, что говорил, выдавил из себя:

— Э-это «да»?

От необходимости повторять снова Далия закатила глаза и издала короткий звук. Тишина вновь завладела лесом. Из-за того, что Далия долго сосредоточенно смотрела ни них, она увидела очертания их аур: у заики она была тускло зеленая, у второго — желтая. Мужчины начали медленно уходить, постоянно оглядываясь, как будто Далия могла напасть на них. Огонек постепенно скрылся, и только Далия собиралась выйти из укрытия, как из чащи послышалось отчаянное «нет» знакомым голосом. А затем все затихло вновь, и луна презрительно скрылась за облаками. Глаза Далии расширились в осознании того, что там произошло. Стало вдруг страшно. Оранжерея заскрипела от накинувшегося ветра, будто насмехаясь над жалкой девушкой и ее жалким сердцем.

Стоя в кромешной темноте в лесу дворца Деламара, Далия поняла: игра началась.