Божьи дела

Семен Злотников, 2012

Библейское предание о жертвоприношении Исаака – одно из самых драматичных в мировой истории. Равное по трагизму мифам об изгнания людей из Райского Сада или убийства Каином брата Авеля. Сюжет, занимавший умы великих философов, музыкантов и живописцев. Действие романа «Божьи дела» происходит в наши дни, на территории Москвы. Вот только проблема выбора у главного героя – все та же, что у Авраама…

9

Как я и предполагал, моей ночной гостьи на месте, назначенном ею же, не оказалось!

Тем не менее я дважды обежал вокруг часовни и четырежды с четырех разных входов заглянул внутрь.

«Опоздал всего на тринадцать минут, могла бы и подождать!» — разочарованно подумал я, поглядев на часы.

«За кого, любопытно, меня принимают!» — взыграло во мне и ударило в мозг.

«Пусть только явится, пусть, — говорил я себе, то и дело с надеждой оглядываясь по сторонам, — и я ей скажу всю правду!»

Уж куда как смешно было обижаться на тень, существо из сна: с таким же успехом я мог бы негодовать на простуду или болезнь…

Но, поразмыслив, я, кажется, повеселел: не случилось того, чего я опасался больше всего на свете, — предательства любимых!

«Пугай, Господи, но не наказывай!» — вспомнились к месту слова из молитвы грешника.

На блестящем кресте восседала ворона и сверху, как будто надменно, глядела прямо на меня.

— Не ты ли, подруга, назначила мне свидание? — весело крикнул я и демонстративно постучал себя костяшками пальцев по темечку.

— Ка-ар, ка-ар! — с издевкой, как мне послышалось, отозвалась птица.

— Ну-ну, ты звала — я явился! — воскликнул я театрально (припомнив Эдгара По).

— Ка-ар, ка-ар! — немедленно откликнулась ворона, почти в режиме диалога.

— Как, это все, что ты можешь произнести? — шутливо возмутился я.

— Ка-ар, ка-ар! — подтвердила пернатая тварь в той же возмутительной манере.

— Мне было приятно! — чопорно склонился я и, неуклюже пританцовывая, направился прямиком через площадь к высоким монастырским воротам.

То, значит, был сон, сон и ничего больше!

Мне только приснилось, мне это пригрезилось!

Чист!

И нашу с Машенькой любовь, получается, не замарал, и сына не предал!

И — вообще!..

Поистине, я испытывал чувство подлинного освобождения — как гора с плеч…

Будь у меня крылья за спиной, наверняка полетел бы — до такой степени свободно и легко я себя ощущал.

Я готов был обнять и расцеловать случайного прохожего, мне живо представился стареющий грузный мужчина, лихо приплясывающий в самом центре молельного двора.

Хорошо, если никто, кроме вороны, меня в ту минуту не видел…

Наконец, перед тем как покинуть обитель, я решил попрощаться с вороной — и вдруг, обернувшись назад, вдалеке, у восточного входа в часовню увидел ее…