Холодная ярость

Сергей Зверев, 2008

Над обледенелой Гренландией терпит катастрофу пассажирский «Боинг». На его бору коррумпированный российский чиновник, нагревший руки на государственном нафтяном бизнесе, перевозил награбленные миллионы и компромат на подельников. В район падения самолета направлена группа российского спецназа, в которой по контракту служит сержант Володя Локис. Выйдя на след выжившего в авиакатастрофе «особого» пассажира, бойцы еще не знают, что в предстоящей погоне противостоять им будут не только дикие свирепые хищники, но и агенты конкурирующей спецслужбы…

Глава 5

Этот день в нью-йоркском аэропорту Кеннеди ничем не отличался от остальных будней. И аэропорт ничем не выделялся среди других таких же крупных сооружений, расположенных по всему миру. Те же толпы людей, улетающих, прибывших и ожидающих своего рейса, такие же надоедливые объявления под однообразные звуки, вежливые, но уставшие до безумия сотрудники, примостившиеся среди кофейно-попкорновских автоматов хитроватые торговцы самым разным ширпотребом, толкотня и шум, напоминающий растревоженный медведем шумный улей, гул которого иногда заглушал рев садящихся и взлетающих авиалайнеров.

Единственным местечком, оазисом относительного спокойствия во всем этом громадном здании была изолированная от остального мира дипломатическая зона. Здесь было не так многолюдно, и давящий на нервы людской гам доносился издалека. Да и народ в этом мирке был чинный, респектабельный и не шебутной — все больше представители разноцветных и разнокожих государств планеты.

Но не только это отличало дипломатическую зону от остального терминала аэропорта. Здесь не было досмотра, а значит, не было очередей. Весь процесс посадки на рейс проходил тихо, гладко и спокойно. Обслуживающий персонал в этом месте тоже был свой, проверенный и соответственно подготовленный.

Сегодня на этом островке международного единения находились представители и российского государства. А именно: Алексей Игоревич Шестопалов и Виктор Викентьевич Еременко. Сопровождал своих компаньонов господин Оливер Стромберг.

В данную минуту вся троица очень внимательно разглядывала ленту транспортера, по которой за резиновый коврик неспешно уплывали несколько вместительных кожаных мешков, в таких обычно отправляется вся дипломатическая почта. Мешки эти, как и положено, были опломбированы, и находиться в них могло все, что угодно. Частенько бывало, что в таких вот неприметных мешочках, кроме дипломатической переписки, уплывала за рубеж секретнейшая разведывательная информация, похищенные картины великих мастеров, ценнейшие предметы антиквариата, а иногда и килограммы наркотиков.

По давнишней договоренности между всеми государствами, ни один правоохранительный орган страны, никакой таможенник или пограничник не имел права не то что досматривать, а даже просто вскрывать дипломатический груз. Все, что вмещали в себя эти кожаные внутренности, было неприкосновенно. Что бы в них ни находилось. Хоть ядерная бомба.

Сейчас же по эскалатору мирно уплывали два мешка, плотно набитых пачками стодолларовых банкнот, и бывшие соратники вожделенно провожали груз глазами, пока тот не скрылся из виду.

— Вот и все, — радостно подытожил увиденное Виктор Викентьевич, — лед тронулся, господа присяжные заседатели, лед тронулся!

— Тоже мне, Остап Бендер, — кисло ухмыльнулся Шестопалов. — Кстати, он тоже хорошо начинал… — напомнил он работнику Минфина ильфо-петровский сюжет.

— Ну-ну, — бодро откликнулся на реплику Еременко, — не надо трагедии. Я умею учиться не только на своих ошибках!

По правде говоря, Виктору Викентьевичу было от чего резвиться. Бывшим его компаньонам, поставленным перед суровыми фактами, ничего не оставалось делать, как только согласиться на все требования Еременко. Деньги Виктор Викентьевич получил точно в указанный им срок. А дальше он действовал по своему, заранее продуманному им плану. Часть наличности, объем которой, кстати, оказался не так уж и велик, он распределил по разным банкам на только ему одному известные счета, остальную долю самолично запихнул в заветные дипломатические мешки.

Виктор Викентьевич отлично понимал, что нелепо обращаться в посольство, скажем, Франции, Германии или Англии с просьбой запломбировать мешки печатями своих диппредставительств. Скрупулезные и дотошные европейцы все кишки вымотали бы ненужными вопросами. Светиться в своем родном посольстве и вовсе не было никакого резона. А посему эту проблему Еременко решил сразу и комплексно. Деньги, как говорится, пробьют дорогу везде. Поэтому за определенную и не очень высокую мзду он в течение двух часов стал гражданином Республики Буркина-Фасо. И не просто гражданином, а человеком, который представляет в Нью-Йорке дипломатические интересы этой самой республики. Ну а получив дипломатический статус, опечатать мешки со стодолларовыми пачками и отправить их по нужному Еременко адресу уже практически ничего не стоило. Так, пару пачек банкнот…

Сейчас Виктор Викентьевич проводил эти вожделенные мешки на борт самолета, отправляющегося рейсом в Дублин. А уж кто знает, куда может полететь дипломат из Буркина-Фасо?

Виктор Викентьевич довольно потер руки. Все складывалось именно так, как он и задумывал.

Приятное состояние эйфории прервал раздраженный голос председателя правления Стромберга:

— Мистер Еременко, — он мягко тронул Виктора Викентьевича за рукав рубашки, — как вы видите, мы с господином Шестопаловым все свои обязательства выполнили полностью. У вас есть какие-нибудь претензии к нашей стороне?

— Нет, — кивнул головой новоиспеченный африканский дипломат, — никаких.

— В таком случае мы бы хотели ответных действий. — Стромберг в привычной ему манере повел деловые переговоры. — Мы бы хотели получить от вас все документы, — напомнил он.

— Друзья, — Еременко все еще находился в состоянии эйфории, — вы их обязательно получите.

— Друзья, — презрительно хмыкнул Шестопалов, передразнивая Еременко, но тот не обратил на это никакого внимания.

— Когда? — нетерпеливо поинтересовался Стромберг.

— Как только я окажусь в безопасности, — ответил Виктор Викентьевич. — А то вон, уже какого-то соглядатая ко мне приставили. — Он кивнул в сторону невзрачного вида гражданина. Одеждой и манерами поведения этот серенький человек походил на самого заурядного клерка. Он ничем не отличался от других, ничем особенным не выделялся, разве что очень ненавязчиво, но настойчиво старался держаться поблизости от господина Еременко.

— Обычная мелкая дипломатическая сошка, — раздраженно отреагировал на реплику бывшего компаньона Стромберг и снова настойчиво вернулся к интересующему его вопросу: — Так когда мы сможем получить документы?

— Да не беспокойтесь, — успокоил Еременко слегка занервничавших компаньонов, — документы находятся в надежных руках.

— Насколько надежных? — в свою очередь поинтересовался Шестопалов. — Сам понимаешь, что от этого зависит…

— Как в моих собственных. — Еременко прижал правую руку к сердцу. — Мне ведь тоже не нужны лишние сложности… — пояснил он и добавил: — Как только я окажусь… э-э-э-э, ну, скажем, там, где я хочу оказаться, вам их обязательно доставят без промедления. Можете мне поверить.

— Хотелось бы… — недоверчиво проворчал нефтедобытчик и вздохнул.

— Извините, друзья, — Виктор Викентьевич озабоченно глянул на часы, — но на мой рейс заканчивается регистрация. — Он протянул руку Шестопалову. — Да не дуйтесь вы, в самом деле, — возмутился Еременко, видя, что бывшие компаньоны не спешат подавать ему руки. — Когда-нибудь это должно было закончиться. Мы с вами организовали славное предприятьице, заработали из воздуха кучу денег. Которых, кстати, могло и не быть, если бы не я. Все остались с барышами. Я решил уйти. Мое время вышло. Вы еще в деле, еще получите целую кучу навара. Я только взял свою долю, которая мне честно причитается. В чем проблемы? — Виктор Викентьевич непонимающе пожал плечами.

— В документах, — отрезал Шестопалов.

— Это моя страховка, — напомнил Еременко. — А как бы вы поступили в подобной ситуации? — Он пристально посмотрел на бывших компаньонов. — Время сейчас такое. За двадцать баксов убить могут, а тут… Вы уж меня извините за эту маленькую слабость. — Он снова протянул руку, и на этот раз рукопожатие состоялось.

— Счастливого пути, — немного расчувствовавшись, произнес Стромберг. — В конце концов, вы где-то правы…

— Обниматься не будем, — улыбнулся в ответ Еременко. — Счастливо оставаться! — Он приветливо махнул рукой и направился к регистрационной стойке.

Сзади за ним, будто приклеенный, пошел невзрачный клерк. Так, почти рука об руку, они и прошли регистрацию. Настороженный Виктор Викентьевич прекрасно просек, как опытно и незаметно клерк заглянул в его дипломатический паспорт, когда документ просматривал таможенник. Значит, насчет «хвоста» он не ошибся.

«Эх, компаньоны-компаньоны… — усмехнулся про себя советник Минфина России, — как дети, честное слово… Ладно, дайте только до Дублина добраться. На ваши младенческие козни у меня имеется сотня контраргументов».

Он вежливо поблагодарил служащего, получил назад паспорт и направился к самолету.

— Пойду, пропущу стаканчик-другой, — расстроенно вздохнул Шестопалов. — Не составишь компанию? — обратился он к Стромбергу, едва их бывший компаньон скрылся из виду.

— У меня сегодня есть еще одно дело. — Председатель правления с сожалением пожал плечами и направился на выход, к поджидавшему его лимузину.

Однако, усевшись в кожаное автомобильное кресло, он не приказал шоферу торопиться. Наоборот. Он налил из бара глоток виски, выпил, закрыл глаза и стал ждать. Минут через десять в машине раздался звонок.

— Да? — моментально среагировал Стромберг. — Да, улетел. Все в порядке. Нет, документы пока что не отдал. Да. Будем надеяться… И вам всего хорошего, — закончил он разговор и только тогда приказал водителю: — В офис.