Искупление Габриеля

Сильвейн Рейнард, 2013

Перед вами третья часть цикла про любовные отношения студентки Джулии и профессора Габриеля Эмерсона, ради которой он уходит из университета. Впереди новая жизнь, и влюбленные готовы к любым испытаниям, которые готовит для них судьба. Джулии предстоит выступить с лекцией в Оксфорде, где не все приветствуют ее роман с профессором. Самая темная тайна Габриеля под угрозой раскрытия, но он не собирается сдаваться. Пытаясь узнать больше о своих биологических родителях, Габриель запускает цепь событий, последствия которых необратимы. «Очень трудно не привязаться к мрачному и таинственному Габриелю, по которому вы обязательно будете пускать слюни». – Waves of Fiction

Глава 8

Как оказалось, секс на узкой кровати все-таки возможен. Доказательством тому были сплетенные тела Габриеля и Джулии. Она шептала его имя, упираясь лицом ему в грудь.

— А ты не утратил своих способностей. Мне очень понравились твои последние импровизации.

— Благодарю, — ответил Габриель и шумно втянул воздух. — Уже поздно. Пора спать.

— Не могу.

Габриель приподнял ей подбородок:

— Продолжаешь беспокоиться из-за своей лекции?

— Мне хочется, чтобы ты мною гордился.

— Я всегда буду тобой гордиться. Уже горжусь, — признался Габриель, устремляя на нее взгляд своих синих глаз.

— А профессор Пиктон?

— Если бы она сочла тебя неготовой, то ни за что не пригласила бы сюда.

— Вдруг кто-нибудь задаст вопрос, а я не смогу ответить?

— Ты обязательно найдешь ответ. Если начнут давить, всегда можно скрыться за спасительными словами о хорошем вопросе, давшем тебе пищу для размышлений.

Джулия снова уперлась подбородком ему в грудь, а ее пальцы водили по рельефному животу.

— Как думаешь, если попросить Клайва Люьиса о содействии, он помолится за меня?

— Льюис был североирландским протестантом, — фыркнул Габриель. — Он не верил в просьбы к святым. Думаю, он бы и твои просьбы оставил без ответа. Из принципа… Попроси Толкина, — предложил Габриель. — Он был католиком.

— Я могла бы попросить Данте помолиться за меня.

— Данте уже молится за тебя, — сказал Габриель, зарывшись в ее волосы.

Джулия закрыла глаза, вслушиваясь в удары его сердца. Их ритм всегда действовал на нее успокаивающе.

— А если тебя спросят, почему ты уехал из Торонто?

— У нас с тобой уже есть готовый ответ. Я решил перебраться в Бостон, поскольку тебе предложили докторантуру в Гарварде и мы с тобой решили пожениться.

— Криста Петерсон рассказывала другую историю.

Профессорские глаза сердито сощурились.

— Забудь о ней. На этой конференции мы можем ее не опасаться.

— Обещай, что не потеряешь самообладания, если вдруг услышишь какие-нибудь гадости, — попросила Джулия.

— Имей хотя бы малую толику доверия ко мне, — устало произнес Габриель. — Мы уже сталкивались со сплетнями и в Бостонском университете, и в Гарварде. Если помнишь, я ни разу не сорвался.

— Помню. — Джулия поцеловала его в грудь. — Но здесь соберется скучающая академическая публика, любящая поболтать. Ничто так не возбуждает этих людей, как скандал на сексуальной почве.

— Позвольте с вами не согласиться, миссис Эмерсон, — сказал он и подмигнул.

— Неужели есть что-то более возбуждающее?

— Секс с тобой возбуждает сильнее любого скандала.

Габриель перевернул Джулию на спину и принялся целовать ей шею.

* * *

Солнце еще не успело взойти, когда Джулия на цыпочках вернулась в гостевую комнату. Свет, льющийся из окна, частично освещал обнаженную мужскую фигуру на кровати. Габриель лежал на животе, спутанные темные волосы разметались по подушке. Отброшенное одеяло позволяло любоваться его спиной и ягодицами.

Джулия с восторгом задержала взгляд на мускулистой спине и ягодичных мышцах мужа. Этот мужчина был красивым и сексуальным. Этот мужчина принадлежал ей.

Джулия сняла штаны для йоги, футболку и все остальное, аккуратно повесив все на спинку стула. С тех пор как они поженились, она всегда спала обнаженной. Ей очень нравилось телом чувствовать тело своего любимого.

Лечь тихо не получилось. Габриель шевельнулся и сразу же заключил ее в объятия. Через несколько секунд он проснулся.

— Где ты была? — спросил он, водя пальцами по ее руке.

— Ходила во двор взглянуть на каменные фигуры.

— Зачем? — удивился Габриель, окончательно открыв глаза.

— Я читала «Хроники Нарнии». Эти фигуры… значимы для меня.

Он взял ее лицо в свои ладони:

— Так это из-за Льюиса ты захотела здесь остаться?

— И из-за тебя тоже. Вы же с Полиной когда-то жили здесь. И я…

Джулия тут же пожалела, что упомянула имя женщины, о которой они оба пытались забыть.

— Это было до того, как мы с ней стали близки. Здесь мы почти не встречались. — Габриель обнял жену. — Если бы я знал причину, то вчера не стал бы звать тебя в «Рэндолф». Почему ты мне не сказала?

— Я подумала, что мой интерес к «Хроникам Нарнии» покажется тебе подростковой чепухой.

— Все, что для тебя важно, никак не может быть подростковой чепухой. — Габриель задумался над ее словами. — Я ведь тоже читал эти книги. В нью-йоркской квартире матери была кладовка. Я верил: если стану хорошим мальчиком, то оттуда мне откроется вход в Нарнию. Увы, хорошим мальчиком я не стал.

Габриель хотел рассмешить Джулию, но она не засмеялась.

— Мне это знакомо. Чего только не сделаешь, чтобы придуманная история осуществилась наяву, — прошептала она.

Габриель крепче обнял ее:

— Если хочешь увидеть, где жил Льюис, я свожу тебя туда. Его дом называется «Килнс». Потом навестим паб «Птичка с младенцем», где собирались «Инклинги».

— Буду только рада.

Габриель поцеловал ее волосы:

— Однажды я сказал, что мы с тобой не равны. Ты лучше меня. Боюсь, тогда ты не поверила мне.

— Иногда трудно верить, что ты способен так думать.

Габриель поморщился.

— Тогда я постараюсь наглядно тебе это показать, — прошептал он. — Правда, пока не знаю как.