Третий Круг

Софико (2024)

Ни одна хорошая история не может обойтись без доблестного героя, что проходит ряд испытаний, дабы доказать своё достоинство и спасти мир от зла… Но так вышло, что в этой истории нет ни героев, ни злодеев. Есть лишь девушка из глухой деревеньки, которая волей судеб становится спасительницей заколдованного принца, и теперь вместе с верными друзьями ей предстоит не только найти способ снять чары, но и доказать самой себе, что она быть частью этой историит.

Часть 2. За пределами Скальдии. Глава 6. Миссия"Спасение несчастной любви".

— Однако приятная встреча! — Добродушный волшебник первым делом обнял меня и, отстранившись, осмотрел с ног до головы. — Совсем не изменилась с нашей последней встречи. Разве стала чуть выше.

— Я тоже рада Вас видеть. — Я действительно скучала. Но не могла найти в себе силы, чтобы отправиться в столицу и навестить волшебника. Эта часть моей жизни так уютно оставалась в прошлом, даря лишь краткие минуты ностальгии. Оказаться здесь вновь — напомнить лишний раз о том, почему я решила покинуть учёбу.

— Тут это… Друг Мелмалы утомился в бою с мумиями. Его бы к лекарям. — Напомнил Пернанс, встряхнув на плече Торна, будто он весил не больше пустого мешка. — А то меня немного напрягает таскать его на себе.

— О! Секунду. — Маг хлопнул два раза в ладоши. — Но кто это?

— Его зовут Торн, — ответила я, — он тоже волшебник.

— В самом деле? — Фаэр пригладил свою густую седую бороду. — Мне известны все волшебники Скальдии и, боюсь, об этом Торне я не слышал.

— Он бродяга, который однажды так представился. И, скорее всего, даже не из Скальдии. — Ответил за меня Пернанс.

Через минуту подошли два молодых мага, которые, видимо, были учениками, и забрали Торна, осторожно спустив его с плеча Пернанса. Надеюсь, Торну станет лучше, а после он извинится за свои глупые слова.

— Прошу в мой кабинет. — Фаэр пошёл по длинному коридору.

— А ты неплохо устроился. — Заметил Пернанс, следуя за волшебником. — Ты теперь здесь живёшь? Помнится, прежде у тебя была захудалая лачуга на отшибе города.

— И я бы предпочёл оставаться там! — Фаэр раздражительно махнул рукой. — Если бы я знал, что будет так трудно, отказался бы от титула. Ты даже не представляешь, сколь велика стала бумажная волокита.

— У Вас теперь и учеников больше, да? — Спросила я.

— Учеников! — Пренебрежительно фыркнул волшебник. — Орехи пустые, вот кто они. Как их вообще приняли в школу волшебства — ума не приложу. Раньше я сам выбирал себе учеников. А сейчас что? Должен читать лекции этим оболтусам, которым интересно как запустить друг в друга огненный шар и впечатлить противоположный пол. Сил моих нет! Из двух десятков у меня всего один ученик старательный. И что бы вы думали? В магии он просто дуб. Совсем как ты, Мелмала.

— Я рада, что Вы не забываете об этом. — Проворчала я, хоть и знала, что Фаэр не пытался меня обидеть или принизить. Просто говорил правду, которую мне однажды пришлось принять.

— Если бы все так старались, как он, я был бы самым счастливым учителем на свете. Но эти негодяи ничего не умеют, а строят из себя…

— А почему только один старается? Разве другие не хотят стать настоящими магами? — Удивлялась я.

— Не знаю. Колдовать хотят все, но ты не хуже меня знаешь, что это не у всех получается. Кому-то не хватает усердия, а кому-то природного дарования. По всем правилам этого ученика надо исключить из школы. — Фаэр тяжело вздохнул. — Но он так старается, что у меня рука не поднимается исключить его. И сам он не собирается никуда уходить, хоть ему и не раз намекали другие преподаватели, да и ученики тоже. Юношу постоянно ругают, критикуют, но при этом никто не может сказать, что он не старается, что он не делает всё, что от него зависит, лишь бы не отставать от остальных. Ученье и труд всё перетрут. Но что сделать с тем, что Марципан уготовил ему иной путь?

Мы подошли к развилке. Здесь было четыре пути: первый, по которому мы пришли, два других — очередные коридоры, а последний вёл в кабинет мага. Пернанс не соврал, когда говорил о том, что раньше Фаэр обитал в какой-то ветхой лачуге. Нет, в школе волшебства он тоже часто бывал, и давал какие-то индивидуальные уроки, а также принимал экзамены. Но до получения титула «Гранд» в его задачи входило отыскивать по всей Скальдии людей с магическими задатками и подготавливать их для поступления на обучение в школу волшебства. У него был крохотный кабинет для занятий, но будучи приверженцем так называемой натурфилософии, Фаэр предпочитал жить подальше от суеты и исследовать мир вокруг себя, постигать магические взаимосвязи. Я, когда была ещё маленькой, этого всего не понимала. Это потом мне Пернанс как мог объяснил.

Теперь же Фаэр был великим магом Скальдии, и обязанности его немного изменились.

Мы прошли в кабинет Фаэра, который ничуть не изменился за эти годы. Он всё ещё был скромных размеров, но при этом гораздо уютней любого помпезного зала. Глядя на эти пыльные картины на зелёных стенах, на пушистый ковёр на полу, аккуратные диванчик и пару кресел, книжный шкаф во всю стену, я испытывала глубокую ностальгию. Бывало, я сидела тихо на диване с книжкой, пока Фаэр что-то втолковывал своему очередному ученику. Мне всегда хотелось занять то место, постигать магию, но с природой не поспоришь.

Фаэр сел за свой стол, заставленный несколькими стопками бумаг и десятком свитков с не

разломанными печатями. Кажется, волшебник намеренно не читает послания.

— Располагайтесь, дорогие мои. — Он указал рукой на кресла перед столом.

Мы сели. В воздухе перед нами тут же появились чашки с ароматным чаем. Я благодарно кивнула волшебнику и сделала глоток. Совсем как в детстве.

— Ну, рассказывайте, что у вас случилось. — Фаэр подвинул в сторону несколько свитков.

— Погоди с расспросами. Скажи, королева Агнесс жива? — спросил Пернанс.

— Насколько мне известно на данную минуту, да. Но не стану скрывать: ей с каждым днём всё хуже и хуже. — Маг опустил глаза.

— И никто не может помочь? — Спросила я, переглянувшись с братом.

— Яд, что находится у неё в крови, нам не известен. Веришь или нет, но мы буквально за три дня пересмотрели все библиотеки королевства, изучили все возможные яды. Но нигде не смогли отыскать даже отдалённо похожий по составу, чтобы понять, с чем мы имеем дело. Магическое исцеление бессильно, как и молитвы. Вероятно, ингредиенты не принадлежат нашему миру, а это делает поиск решения невероятно трудным. Многие наши целители и волшебники на данный момент разыскивают подобные яды в других мирах, но вы ведь сами понимаете, что это процесс не быстрый. Королева может и не дожить. — Ответил Фаэр.

— А кто её отравил? Может быть, у отравителя всё же есть противоядие?

— Мелмала, к любому яду можно найти противоядие, если оно существует. Этим и занимаются маги с титулом «Гранд». И то, что никто так и не смог помочь королеве, говорит лишь о том, что противоядия нет в природе. — Пернанс спрятал лицо в ладони.

— Послушай, королева ещё жива. Возможно, мы сумеем придумать выход. Может быть, одно из колец Марципана смогло бы нам помочь? Они ведь сильнее любого волшебства, любого яда? — Предположила я. — Думаю, нам стоит проведать королеву, если это возможно, понять, в каком она состоянии. И только потом отчаиваться.

— Мелмала права. — Кивнул Фаэр. — Придворные маги делают всё, чтобы продлить жизнь королевы. И это несмотря на то, какой осиный рой там сейчас царит. Кажется, половина двора молится о выздоровлении Агнесс, а вторая об её скорейшей кончине. Поэтому прежде, чем отправиться на встречу с королевой, нужно заручиться поддержкой принцессы Авроры.

Пернанс поднял голову и с каким-то недоверием посмотрел на Фаэра. Припоминая всё, о чём мы разговаривали на Земле, у меня сложилось впечатление, что эта самая Аврора уже спит и видит, как станет новой правительницей Скальдии. Она ведь старшая, она сестра Артура. И будет ли она так рада возвращению своего брата? Но и идти против неё кажется неразумным.

— Ты уверен, что она будет на стороне брата? — Озвучил мои мысли Пернанс. — Разве она не хочет стать королевой?

— Ей придётся подчиниться последней воле короля. Он издал указ, в котором наследником объявляется Артур, и никто более. — Ответил Фаэр.

— Такого не может быть. — Тут же возразил брат. — Во-первых, никто ничего не слышал об этом указе. А во-вторых, Мел могла и не спасать из Преисподней принца Артура. Или же он мог погибнуть. Как король мог быть уверен в том, что Артур точно сможет вернуться в Скальдию? Должен же быть на этот случай ещё один наследник.

— Мне кажется, ты слишком много времени проводишь с принцессой Мандзель. — Фаэр нахмурился. — Указ король передал мне лично в руки и взял с меня клятву молчать до тех пор, пока Артур не возвратится в Скальдию в каком бы то ни было виде. — Он положил перед нами свиток с королевской печатью.

— И он вот так просто лежит на твоём столе? — Усмехнулся Пернанс.

— Сюда никто не может войти без моего позволения. — Рядом с первым свитком Фаэр положил другой, со сломанной печатью. — Но ты прав и в том, что король не мог знать, вернётся Артур или же нет. И потому он написал второй указ на случай, если Артур погибнет, так и не став правителем или не оставив своего наследника.

— Почему у него сломана печать? — Спросила я, уже предчувствуя что-то плохое.

— Прочтите сами, и всё поймёте.

— Как-то это неправильно. Разве мы имеем право читать королевские указы? — Засомневалась я, но Пернанс тут же схватил свиток и уставился в написанное.

— Это шутка? — Он отбросил бумагу в сторону.

— Хотел бы, чтобы это было так. Но король так же передал мне этот указ лично в руки. Кто-то прочитал его. — Фаэр обреченно вздохнул. — И теперь всему двору известен второй претендент.

Мне стало любопытно. Я развернула свиток и, быстро пробежав официальную часть, остановила взгляд на вписанное крупными буквами имя. Торенс, принц Палессии. Значит, слухи были правдивы. Но почему принц соседнего государства назначен вторым наследником?

— Разве это не лишает всех принцесс прав на престол? — Спросила я. — За что им сражаться? С одной стороны — Артур, а с другой — этот принц Торенс. Кто это вообще?

— Старший сын королевы Катрин. — Ответил Пернанс.

— И сын нашего короля. — Добавил Фаэр.

— Это только слухи. — Отмахнулся брат. — Никто никогда не видел этого принца, а король отказывался его признавать своим сыном. Это все знают. С чего бы ему менять своё решение?

— Мне это не ведомо. — Фаэр пожал плечами. — И отвечая на вопрос Мелмалы, принцессы не знают, чьё имя вписано в основной указ. Вскрыть его дозволено только после смерти королевы Агнесс. Почти все старшие принцессы уверены, что там вписаны их имена. И они объединяться с любым, кто выступит против принца Торенса. И так как Аврора единственная родная сестра Артура, с ней будет легче всего договориться. В конечном счёте, если бы она того захотела, то уже давно бы заняла место своего отца.

— В таком случае отправимся во дворец и поговорим с нею. — Пернанс поднялся с места, но Фаэр жестом попросил его остановиться. — Что ещё?

— Кажется, Мелмале что-то не даёт покоя. — Волшебник пристально смотрел на меня.

— Если честно, то я совсем не понимаю, почему Вы нам всё это рассказали. Нет, я понимаю, почему это всё может знать Пернанс — он близок с принцессами. Но я? Я ведь не имею никакого отношения к королевской семье. Только принца Артура на себе таскаю.

— Мелмала, дорогая, покажи мне свои руки.

Я положила на стол обе руки. На каждой было по три уже найденных кольца. Остаётся ещё восемнадцать.

— Как ты думаешь, что это всё значит? — Волшебник указал на кольца. Я молчала. Не потому, что не понимала или не знала ответа. Просто… произнести это в слух всё равно позволить надеть на себя кандалы. Пока это слово существует в полунамёках, то кажется, что ещё есть возможность сойти с пути.

— Ты Хранительница, Мелмала. — Наконец, произнёс Фаэр. — Ты не просто девчушка из деревни. Ты однажды станешь той, на решения которой будет равняться не только Скальдия, но и все прочие миры. Как только ты соберёшь все кольца и пройдёшь Три Круга, твоё слово станет решающим в любом споре, твои поступки не будут поддаваться сомнениям, твои действия будут непререкаемыми.

— Как-то это слишком много ответственности для простого человека. — Пожаловалась я.

— И тем не менее такова твоя судьба. И это ещё один ваш довод, чтобы склонить Аврору на свою сторону. Когда другие принцессы узнают, что на стороне Артура выступает Хранительница, им придётся навсегда забыть обо всех своих разногласиях и амбициях. Но это дела будущего. Сейчас же нужно сосредоточиться на кольцах. Пятнадцать из них находятся в иных мирах и три здесь. Нужно определиться, куда…

— Мы никуда не отправимся, пока не отдохнём пару дней, не поговорим с Авророй и не убедимся, что королева Агнесс и принцесса Мандзель в безопасности. — Перебил волшебника Пернанс.

— Знаешь, Пернанс, твоя «любовная проблема» у меня уже в печенках сидит! — Воскликнул Фаэр.

— Я же могу отправиться искать кольца вместе с Торном, а ты побудь здесь… — Предложила я.

— Ещё чего! Нет, мы будем следовать моему плану. И вообще, ты обещала мне помочь.

— Когда это?

— Не важно. Идём.

Я вздохнула. И ведь теперь не отвертишься! Пернанс придумает сто вариантов, когда я ему обещала помочь. Он стремительно вышел из кабинета волшебника. Я взглянула на Фаэра, надеясь, что он скажет мне чего-нибудь полезного, но он лишь вздохнул и покачал головой. Пернанс был упрямей осла. Что ж, во дворец, так во дворец.

Мы покинули здание школы волшебства и оказались на одной из самых оживлённых улиц столицы Скальдии — Варгнарха. Когда я была младше, мне не часто удавалось погулять по городу, но я его всё равно любила. Это не только самый большой город нашей страны, но и самый старинный. Король, основавший его, вдохновлялся мифологией разных миров и, судя по тому, что я узнала, в немалой степени мифологией именно Земли. Эта любовь к мифам отдалённого мира прослеживается во всем: от названий, до имён представителей королевской семьи. Некоторые улицы Варгнарха носят столь удручающе сложные названия, что можно язык сломать. Но все привыкли. А если взять, к примеру, древний язык Скальдии, так там в каждом слове имеется как минимум одна буква «х». Древний язык шипяще-шелестящий, и несколько грубоватый. Учить его было то ещё удовольствие, учитывая, что на нём практически никто не разговаривает. То ли дело другой, Волшебный Язык Скальдии, или просто вяс. Вот он гораздо красивее, только знают его немногие. Даже древний язык знает больше людей, чем вяс. Это больше, чем слова. Это язык самой магии. Он так же таинственен, как и не понятен простому человеку. Наши лучшие баллады написаны на вясе. Фаэр учил меня всем этим языкам, но тогда я не понимала, для чего. Теперь же это кажется очевидным. Получается, Фаэр уже тогда знал, что однажды я стану Хранительницей?

— Бейёндо ма трофиль? — Машинально спросила я на вясе.

— Чего? — Но Пернанс не знал этого языка. Конечно, когда-то вяс служил основой всех заклинаний и молитв, но потом его заменил современный всеобщий язык, который используется во многих магических мирах.

— Куда мы идём? — Переспросила я.

— В данную минуту мы идём в Солнечный парк. Я попросил Манди встретить нас там. Заодно узнаем, что там происходит у них во дворце.

Варгнарх был не только самым большим городом Скальдии, но и соединял в себе культуры многих миров. В западную и восточную крепостные стены были встроены несколько порталов, позволявших путешествовать между мирами, в центре города расположилась Площадь Трёх Явлений, на которой всегда проходили пышные праздники. Дома жителей были всех возможных размеров и архитектурных стилей. Школа магии располагалась на юго-западе, а на самом севере на холме расположился королевский дворец. Серебряные шпили сверкали в лучах солнца, белые флаги с золотым символом Марципана слегка колыхались от ветра. Путь туда пролегал по дороге, что змеёй вилась вокруг холма. В народе это прозвали Путём Просителей, ведь королевской семье, владеющей в той или иной степени магией, не требовалось ходить пешком. Мы с Пернансом тоже могли бы сразу переместиться к вратам во дворец, но вряд ли это понравилось охране. Так что нам тоже предстояло пройти Путём Просителей. А до этого посетить прекрасный Солнечный пар, расположенный у подножья королевского холма. Там любили прогуливаться все жители Варгнарха. И там же установлена статуя в честь Хранительницы. Первой Хранительницы, теперь уже получается. Я один раз там бывала, пока училась у Фаэра. Я на мгновение всего лишь остановилась перед статуей, чтобы прочитать надпись, а потом пошла дальше любоваться бабочками. Хранительница не произвела на меня тогда никакого впечатления. Потом-то я, конечно, узнала, почему её так любят в Скальдии и что хорошего она сделала для наших миров. Не уверена, что когда-нибудь смогу стать такой же.

Улицы Варгнарха не были украшены цветами и флагами, как обычно. Вместо этого какая-то скорбь поселилась среди домов. Иногда встречались серые ленты, повязанные на ручках дверей. Символ траура Скальдии. Старый король умер года три назад, но некоторые до сих пор скорбят по нему. Или же предчувствуют, что скоро придётся вновь облачаться в серое.

В Солнечном парке также царила непривычная тишина. Мы с Пернансом дошли до статуи Хранительницы. Она всё так же надменно взирала на своих почитателей. Несколько букетиков лежало у основания. «Хранительница, защитница миров, несущая волю Марципана. Да славится имя твоё и деяния твои».

— А как звали Первую Хранительницу? — Спросила я брата, рассматривая статую. Нельзя было назвать эту женщину красавицей. Но это, возможно, из-за каких-то злых глаз. Странно, что её изобразили именно с таким выражением лица.

— Не знаю. — Пернанс пожал плечами. — Разве это важно?

— Да. Она сделала столько великих дел, но никто не знает её имени? Разве это не странно? И не печально? Словно она какой-то безликий персонаж. Я даже в книге не видела её имени.

— Не думаю, что для неё это было важно. Пусть никто не знает её имени, но саму её никто не забывает.

— Пернанс! — Услышали мы знакомый женский голос.

Я обернулась и увидела девушку, которую встречала в своём испытании. Это была та самая Мандзель. У неё были светлые волосы, яркие голубые глаза и мягкие черты лица, которые оттеняла усталость и болезненная бледность. Наверное, это из-за проблем, которые свалились на её семью. Золотая диадема и прекрасное голубое платье сразу выдавали в этой девушке принцессу. Я думала, что это будет тайная встреча.

— Ваше Высочество, — Пернанс поклонился в знак приветствия, и я повторила за ним, — позвольте представить Вам мою двоюродную сестру Мелмалу.

— Очень приятно. — Мандзель присела в реверансе, хотя я не была уверена, что принцессам полагается так здороваться с обычными людьми. — Учитывая, сколько Пернанс о тебе рассказывал, мне кажется, что я уже очень давно тебя знаю. Мелмала стала для меня всё равно что ещё одной младшей сестрой. — В отличие от того, что я видела во время испытания, у настоящей Мандезль был приятный высокий голос и очень тёплая улыбка. Она искренне была рада видеть нас, и, если бы меня тут не было, точно бы бросилась на брата с поцелуями. От их взглядов, которые они бросали друг на друга, мне самой становилось жарко.

— Я тоже рада с Вами познакомиться, Ваше Высочество, хотя брат о Вас ничего и не рассказывал.

— Полагаю, Пернансу не хотелось тебя напрасно обнадёживать. — Мандзель улыбнулась, но в её взгляде прочиталась какая-то щемящая грусть. — Возможно, это последняя возможность нам увидеть друг друга.

— Не говори так! — Пернанс взял её за руку, но принцесса только покачала головой.

— Маме с каждым днём всё хуже. Мы все в отчаянии. Но хуже всего то, что… — Она вдруг замолчала. Слеза прокатилась по её щеке, но Мандзель тут же смахнула её рукой. — Аврора настаивает, чтобы я исполнила соглашение между нашими странами и обеспечила защиту трона Скальдии от Торенса.

— Неужели она не понимает, что тем самым буквально приглашает королеву Катрин занять место королевы Агнесс? — Возмутился Пернанс. — Мы должны поговорить с ними обеими.

— Вам повезло. Аврора как раз вернулась в Варгнарх. — Сказала Мандзель, окончательно собравшись с силами. — Она практически всё время проводит в покоях матушки. Но я сомневаюсь, что они станут вас слушать.

— У нас есть то, что заставит их передумать. — Сказала я, прикоснувшись к кулону из цитрина.

Мандзель непонимающе посмотрела на меня, затем перевела взгляд сначала на кулон, а потом на кольца на моих руках. Мгновенное осознание поразило её, и она испуганно вцепилась в руку Пернанса.

— Это то, о чём я думаю? — В её голосе одновременно звучали надежда и сомнение.

— Мелмала у нас новая Хранительница. Авроре придётся выслушать её. — Кивнул Пернанс.

— И у неё на шее кулон нашего брата.

Общим решением было миновать подъем по королевскому холму и переместиться сразу в дворцовый сад, в котором бывал и Пернанс, и я в своих снах. Мы миновали роскошные залы и коридоры, поднялись на второй этаж и остановились напротив дверей, что вели в покои королевы. Повсюду сновали слуги в серой одежде. Они глубоко кланялись принцессе и бросали недоумённые взгляды в нашу с Пернансом сторону. Я и сама удивлялась тому, что нахожусь здесь.

— Постойте здесь, — тихо сказала Мандзель, — я сначала сама поговорю с мамой.

И она скользнула за дверь, осторожно прикрыв её за собой. Мы отошли к окну, из которого открывался вид на город внизу. Варгнарх казался игрушечным с такой высоты. Невероятное зрелище. Интересно, смогла бы я привыкнуть к жизни во дворце? Носить прекрасные наряды? Обувь? Вот Пернанс точно бы смог. Пусть он и был в простой дорожной одежде, но его прекрасное лицо, его манеры и то, как уверенно он смотрит перед собой, делало его идеальным человеком для жизни во дворце. Добавьте к этому сверкающие доспехи, и перед вами предстанет рыцарь из легенд о короле Артуре.

Наше внимание привлёк стук каблуков, и обернувшись, мы увидели спешащую в нашу сторону женщину в тяжёлом платье из тёмно-красного бархата. В тугих тёмных кудрях сверкнула золотая диадема, а карие глаза оценивающе прошлись сначала по мне, затем остановились на Пернансе. Эта принцесса узнала его, и тонкие брови её сошлись на переносице. Эта принцесса выглядела гораздо старше тех, что я уже встречала, но при этом оставалась такой же красивой. Видимо, всё дело было в её тяжёлом взгляде и парочке притаившихся в уголках губ морщин. Черты её лица показались мне знакомыми, хотя на остальных принцесс она была совершенно не похожа.

— Ваше Высочество, — поклонился Пернанс после секундной заминки.

— Паладин Пернанс. — Кивнула принцесса. Её голос был низким, но звонким, и даже в этой краткой фразе звучала властность и непреклонность. — Не имею удовольствия знать твою спутницу.

— Это моя двоюродная сестра Мелмала.

Я тоже поклонилась, хотя следовало сделать это гораздо раньше, а не рассматривать принцессу. Дверь в покои королевы отворилась, и Мандзель пригласила нас всех войти. Пернанс пропустил вперёд сначала принцессу, а затем меня.

Первое, на что я обратила внимание, это стойкий запах лекарственных трав, который пропитал каждый сантиметр этой комнаты. Тяжёлые шторы закрывали окна, позволяя лишь тоненькому лучу солнца проникнуть скромной полосой у подножья массивной кровати с тусклым балдахином. Вообще всё в этой комнате утратило своё былое величие и красоту. Потускнели стены и ковёр, а пыль на зеркале в кованной раме решили и вовсе больше не трогать.

На багрово-золотой постели лежала королева. Её седые волосы рассыпались по подушкам, а голубые глаза смотрели тяжело то на одну, то на другую принцессу. Мандзель села на кровать и взяла мать за руку. Я не могла сказать, что королева была старой. Она выглядела немногим старше принцесс, но болезнь уничтожила всю красоту, всю жизнь в этой великой женщине. Она держала на своих плечах всю Скальдию, пока её король был в бесконечных разъездах. Странно, что он за всё это время сам не отыскал своего сына.

Пернанс подошёл чуть ближе, заслужив неодобрительный взгляд старшей принцессы и тёплую улыбку королевы. По щеке Мелмалы вновь пробежала слеза, но на этот раз девушка не стала её смахивать.

— Как я рада тебя видеть, Пернанс. — Королева говорила так тихо, что приходилось напрягать весь свой слух. — Давно же тебя здесь не было. Где ты пропадал?

— Разные паладинские дела, Ваше Величество. — Пернанс старался сохранять бодрость духа. — Никак не мог вырваться.

— Кто с тобой?

— Моя сестра Мелмала.

— А, та самая. — Королева усмехнулась. — Кажется, я знаю её получше некоторых своих дочерей.

Не знала, что я настолько известна при дворе. И почему же тогда Пернанс никогда не брал меня с собой во дворец?

— Полагаю, Вы все здесь, чтобы узнать моё решение о Манди. — Королева тяжело вздохнула.

— Вы знаете, что мои слова были… не из каких-то дурных побуждений. — Сказала другая принцесса, садясь на стул возле письменного стола, на котором уже давно нет никаких документов. Только сухоцветы в хрустальной вазе. — Меньше всего мне хотелось бы разрушать счастье своей сестры. Но если у нас стоит выбор вступить в конфликт с королевой Катрин или же пожертвовать Манди, то…

— Легко говорить, когда выбрали не тебя? — Зло перебила её Манди.

— Если бы принц Ричард избрал меня в свои невесты, я была бы только рада, что не придётся кому-то из вас покидать родной дом.

— При всём желании я не могу выдать Манди замуж за Пернанса. И дело даже не в его скромном происхождении. Мои дорогие дети могут выбирать себе пару по сердцу. То, что хоть одна из вас сумела кого-то полюбить, уже согревает мою душу. Но их союз не только подорвёт и без того натянутые отношения с Палессией, но и возвысит Мандзель над прочими принцессами в выборе наследника. Никому не понравится, если на трон взойдёт паладин без рода и имени. Не обижайся, Пернанс.

— Я и сам не горю желанием править. — Поспешил успокоить королеву брат. — Но, кажется, мы нашли решение.

Я сняла с шеи кулон из цитрина и показала его всем присутствующим.

— В этом камне заточён принц Артур. — Сообщила я. Старшая принцесса тут же вскочила на ноги и подошла ко мне. Она дрогнувшей рукой взяла цитрин.

— Это правда? — Спросила она, не сводя глаз с камня.

— Я попала в Преисподнюю, где он был в плену, и смогла забрать его оттуда. Не без помощи самого принца. Но заклинание, которое он использовал, практически невозможно снять. Но если нам удастся найти все кольца Марципана и пройти Три Круга, то Скальдия обретёт своего законного наследника.

После моих слов в комнате воцарилась тишина. Королева и принцесса не сводили взгляда с кулона. У каждой в голове был рой вопросов, столько же ответов. А я думала о том, не слишком ли пафосной у меня получилась речь. Положено ли мне вообще так с ними разговаривать, раз я новая Хранительница? Да и могу ли вообще считаться Хранительницей, пока не соберу все кольца? Или это вообще от другого зависит?

— В это сложно поверить. — Наконец, сказала королева Агнесс. — После стольких лет… принц Артур вернулся.

— Об этом нельзя никому говорить. — Старшая принцесса вернула мне кулон. — В этом виде он крайне уязвим. Если принц Торенс узнает о том, что истинный наследник Скальдии вернулся, он сделает всё, чтобы уничтожить Артура. Мы не можем этого допустить.

— Сколько вы собрали колец? — Спросила королева.

— Шесть. — Выдохнул Пернанс.

— Вы не успеете собрать остальные. — Королева закрыла глаза и вздохнула.

— Мы постараемся держать в тайне возвращение Артура как можно дольше. — Заверила её старшая принцесса. — Я займу место регента, пока мы не снимем заклинание…

— Ты? — Усмехнулась Мандзель. — Почему не Катрин или Элизабет? Или Лидия, которая хотя бы в Скальдии живет?

— Потому что я старше и Артур мой родной брат. — Тон принцессы Авроры не подразумевал возражений.

— Если бы мы смогли найти Нейтрализующее кольцо, то нам бы удалось Вас спасти. — Сказал Пернанс, с надеждой взглянув на меня.

— Ещё бы знать, где оно. — Я пожала плечами, так как ещё не читала часть о кольцах, разбросанных по разным уголкам Вселенной.

— Можно попытаться, но следует разработать надёжный план. И найти помощников. Вдвоём вы далеко не уедете. — Сказала королева. — А Манди можно пока отправить к моей сестре в Виликартур. Сошлёмся, что ей надо поправить здоровье, и ни с кем контактировать она пока не может. Понятно, Пернанс?

— Да, Ваше Величество. — Кивнул брат.

— Это ещё немного поможет отсрочить эту треклятую свадьбу.

— Я пойду собирать вещи. — Мандзель поцеловала мать в щёку и выпорхнула за дверь, не забыв состроить глазки моему брату.

— Пожалуй, я ей помогу. — Пернанс поклонился и вышел следом.

Я даже не успела назвать его предателем за то, что он бросил меня одну с двумя высокопоставленными женщинами. Вот и что мне дальше делать? Просто уйти? А куда?

— Мы оставим Вас, — сказала Аврора, беря меня под руку, — постарайтесь поспать. А я покажу Мелмале наш дворец.

— Спасибо за заботу, Аврора. — Улыбнулась королева. — Если Скальдия будет под твоим присмотром, мне не о чем будет жалеть.

Мы вышли из комнаты, и принцесса сразу отпустила меня. Она вдруг обхватила себя руками и заплакала.

— Ваше Высочество?

— Не обращай внимания, — она растёрла слёзы по щекам, — просто… я думала, что он мёртв. Что я уже никогда не увижу Артура. Отец верил, что он вернётся, но я думала, что он просто тешит себя этой ложной надеждой. Если бы мы знали, разве не стали бы искать его?

— Возможно, Артуру было суждено вернуться в Скальдию только сейчас. — Предположила я.

— И не просто вернуться, — глаза Авроры сверкнули азартом, а от слёз не осталось и следа, — но и привести Хранительницу. Возможно, ты ещё не понимаешь, что это значит, но ля бине эрта таэра! — Что в переводе с вяса означает «начало новой эры». Не знала, что в образование принцесс входит изучение волшебного языка. Вообще-то, я ничего не знала о принцессах.

— Что ж, пойдём. Возможно, это место скоро станет и твоим домом.

Аврора повела меня по роскошным коридорам дворца. Каждая роспись на стенах или потолке уже была отдельным произведением искусства, но принцесса хотела показать мне что-то конкретное.

— Я слышала, что не все принцессы живут во дворце. — Мне хотелось хоть как-то поддержать разговор, но я совершенно не знала, как разговаривать с королевскими особами.

— Да, некоторым из нас захотелось, так сказать, личного пространства. Столько женщин в одном доме, — она усмехнулась, — в общем, продолжительное время я не общалась со своими младшими сёстрами, и только смерть отца заставила меня вернуться в Скальдию. А тут ещё и королева Агнесс… Мы все оказались бессильны. Младшие принцессы, которым нет и тридцати, живут здесь.

— Королева Агнесс не Ваша мать?

–Нет. Наша с Артуром матушка умерла вскоре после его рождения. Я уже была достаточно взрослой девочкой, чтобы какое-то время заботиться о брате, пока отце проводил время… с другими женщинами, в поисках новой королевы. И пока он был занят, Артура похитили.

Мы свернули в очередной коридор, и перед нами предстала картинная галерея, состоящая из портретов королевской семьи в полный рост. На первой был старый король с женщиной, которая была удивительно похожа на Аврору. Наверное, это её мать. Артур же больше походил на своего отца. Да, король был весьма притягательным мужчиной. Не удивительно, что все женщины королевства мечтали оказаться в его постели. И бедная королева Агнесс, на долю которой выпала весьма незавидная участь.

Дальше был портрет короля с маленькими Артуром и Авророй. У принца, как и у его сестры, на самом деле были карие глаза. Видимо, влияние Повелителя окрасило его радужки в золотой. Взрослого портрета Артура здесь не было, ведь никто в Скальдии, кроме меня, его не видел взрослым.

А вот портрет Авроры привлёк моё внимание тем, что на её изящно сложенной поверх платья руке покоилось Кольцо Регалий, изображение которого я мельком видела в нашей книге. Удивительно, что одна из принцесс непосредственно владеет одним из колец Марципана.

— Художник, создавший все эти портреты, был по истине невероятным человеком. Он смог не только достоверно изобразить всю нашу семью, но и через цветовую гамму сумел передать суть каждой из нас. — Сказала Аврора.

— Был?

— Каждый раз, когда он заканчивал очередной портрет принцессы, у королевы Агнесс появлялся новый ребёнок. Отец счёл это дурным знамением, ведь за столько лет у него так и не родился сын, и потому художника казнили. Но его жизнь была долгой и даже счастливой. Наша семья одарена благословением Марципана на долгую жизнь. Простым людям не так просто достигнуть подобного. Полагаю, это главная причина, почему мы все одиноки. Я немало удивилась, когда Мандзель рассказала о Пернансе, но теперь я понимаю, что он идеальная для неё пара.

— Вы сказали…

— Прошу, отбросим формальности. — Принцесса дружелюбно улыбнулась. — Ты мне практически сестра. А я всего лишь одна из принцесс.

— Хорошо. Ты сказала, что художник очень достоверно изобразил вас. Предметы одежды тоже? Это кольцо в самом деле есть у тебя?

— Ты спрашиваешь, то самое ли это Кольцо Регалий? Да, так и есть. Я нашла его в том мире, где решила поселиться. Рубин — это мой камень. Тогда мы и подумать не могли, что Хранительница в самом деле появиться. Поэтому я просто оставила кольцо себе.

— Оно у тебя с собой?

— Нет, я храню его у себя дома. Не хочу, чтобы кто-то из сестёр заострял на этом внимание или же чтобы они поверили в то, что Марципан выделяет меня среди прочих. Можем отправиться за ним, когда вы достаточно отдохнёте, а Манди отправиться в безопасное место.

Мы подошли к следующему портрету. Что-то было неуловимо знакомое в этой принцессе. Она сильно отличалась от своих сестёр и от Артура. Черты её лица были резкими: заострённый нос, взметнувшиеся к вискам кончики бровей и тяжёлый взгляд миндалевидных зелёных глаз. Свободным водопадом рассыпались по её плечам светлые волосы, в которых изумрудными подвесками были подчёркнуты редкие тёмные пряди. Окинув быстрым взглядом портреты остальных, я заметила, что только эта принцесса не носила короны.

— Это Кармен. — Сказал Аврора, заметив моё пристальное внимание. — Она дочь королевы Катрин. Если принца Торенса отец отказывался признавать, то Кармен он объявил принцессой Скальдии сразу после рождения. Она никогда не бывала в Палессии. Не потому, что не могла. Её почему-то не хотелось иметь ничего общего со страной своей матери. Наверное, обида в ней настолько сильна, что Кармен предпочла вовсе покинуть пределы нашего мира как стала достаточно для этого взрослой. Она не вмешивалась в политику Скальдии и никогда не претендовала на трон. Из-за чего многие из нас в серьёз полагают, что она может поддерживать своего брата Торнеса.

— Ты, Аврора, говоришь так, будто эти обвинения безосновательны. — Услышала я знакомы голос. Со следующего портрета к нам буквально сошла принцесса Элизабет. Взгляд её синих глаз был таким же жестоким, как и в моём испытание. Злая улыбка тронула губы. На портрете у принцессы был в руках лук, но сама Элизабет, к счастью, была без оружия.

— Это — Элизабет. — Представила её Аврора, которая заметно напряглась от этой неожиданной встречи.

— О, нам с Мелмалой уже довелось встретиться. — Усмехнулась Элизабет. — Интересно, считать ли это добрым знаком?

— Если ты уже знакома с Хранительницей, то ради чего всё это представление? — Аврора небрежно махнула в сторону портрета.

— Возможно, это предостережение для тебя, Аврора. Чтобы ты почаще оборачивалась. — В руках Элизабет появился короткий метательный нож, который она принялась крутить в руках. — Не прошло и часа, как Хранительница объявилась в Скальдии, а Аврора уже назначает себя регентом королевства. Кажется, не слишком честно.

Я хотела уже вновь начать рассказывать про Артура, но Аврора подняла руку, призывая меня молчать. Она встала напротив сестры и вежливо-надменно улыбнулась, словно всё королевство и так ей принадлежало, а эти возмущения были не более, чем детский лепет.

— Я рада, что у дочерей Агнесс нет между собой секретов. Но я также призываю помнить, что я стала принцессой Скальдии задолго до вашего рождения. Моё право не только не оспоримо, Элизабет, но и поддерживается королевой.

— Что ж, в таком случае, не следует ли нам обратиться за помощью к соседям? — Элизабет вытащила из рукава платья небольшой свиток, скреплённый печатью. Не нужно было обладать особыми знаниями, чтобы понимать, что там герб Палессии. — Можешь и дальше требовать регентства, но решение о свадьбе Мандзель будет рассматриваться исключительно в кругу нашей семьи.

— Намереваешься вручить Скальдию в руки Катрин? — Ужаснулась Аврора.

— А я не вижу между вами разницы. — Элизабет смерила меня каким-то недобрым взглядом, развернулась и зашагала прочь.

— Тебя совершенно не волнует счастье сестры? — В отчаянии воскликнула Аврора, сделав несколько шагов следом за Элизабет.

— Счастье? — Принцесса остановилась и усмехнулась. — Мы не в том положении, чтобы разговаривать о счастье. — Она вновь взглянула на меня. — На твоём месте я бы не привыкала к этому месту. Скоро вам с братом здесь будет нечего делать. Не прощаюсь.

И она стремительно покинула зал портретов. Мы с Авророй ещё какое-то время провожали её в молчании, а затем принцесса взяла себя в руки и попыталась вернуть на лицо вежливую улыбку. Она подошла к следующему портрету.

— Так на ком мы остановились?.. Да, Лидия…

— Принцесса Элизабет всегда такая? — Всё настроение знакомиться с портретами остальных принцесс исчезло.

— Да. Нас три старших принцессы, и, фактически, права у нас равные. Я старшая по рождению, Кармен была первой объявлена принцессой Скальдии, а Элизабет старшая дочь королевы Агнесс. Понимаю, всё сложно. Не стоит тебе забивать этим голову. Уверена, что мы разберёмся с этим сами. Тебе же следует сосредоточить внимание на поисках колец и снятии чар с Артура.

Мы неспешно проходились мимо портретов принцесс. Аврора немного рассказывала о каждой, а я не очень внимательно слушала. Мне не давала покоя вся эта ситуация. Удивительно, как Аврора умудрялась сохранять спокойствие. Настоящая королевская выдержка.

И тем не менее, краем уха я услышала, что мрачная Лидия любительница легенд о рыцарях круглого стола, Изабелла была любительницей танцев, и потому не удивительно, что загадка в пустыне с мумиями была связана с музыкальным ритмом.

Дальше была картина с близняшками Мандзель и Тиадарой. Они различались только цветом платья, и не знающий человек подумал бы, что это один человек.

— А принц Ричард когда-нибудь видел Мандзель? — Спросила я Аврору.

— Нет. Полагаю, он выбирал наугад. Мы даже портреты сестёр им не предоставляли. А что? — Аврора уже собралась перейти к следующей принцессе.

— Понимаю, что прозвучит это не очень хорошо, но почему бы, если свадьба с Ричардом так важна, не выдать замуж Тиадару? Если, конечно, у неё нет возлюбленного и она согласиться. Ведь если им в Палессии принципиально, чтобы это была Мандзель…

— Я думала об этом. — Кивнула Аврора. — Но, как видишь, необходимо согласие всех сестёр, а не только Мандзель и Тиадары. К тому же, для нас было бы идеальным, если бы эта свадьба и вовсе никогда не состоялась. Не хватало только совсем породниться с Катрин.

Мы подошли к портрету Виктории, которая любила праздники и была единственной рыжеволосой принцессой. В ней слились все черты принцесс, ведь она была в самом деле срединным ребенком.

— Или же в какой-то момент Агнесс перестала пускать нашего отца в свои покои. — Усмехнулась Аврора. — Королева никогда бы не призналась, что была не верна своему мужу.

Кассандру, любительницу загадок, как и Александру, которая, оказывается, тоже любила танцы, мне тоже уже доводилось встречать. Я теперь не хуже Пернанса, тоже знаю парочку принцесс. Ещё бы запомнить их имена и не путать. А то быть конфузу.

Следующая принцесса привлекла моё вниманием тем, что она была эльфом. По всем признакам: стройное, но сильное тело, острые черты лица, узкие глаза, неестественно золотые волосы и самое главное — заострённые уши, хоть и не так явно, как у настоящих эльфов. Взгляд принцессы был грустный и полный скорби.

— Кто она? — спросила я, глядя на портрет. Настоящие эльфы были настолько красивы, что способны свести с ума любого и вызвать в нём непреодолимое желание обладать прекрасным существом. Мне казалось это выдумкой, но теперь же я не могла отвести взгляда от этой девушки. И это был только портрет! Что же я испытаю, если увижу её вживую?

— Это Раврикель, она тоже наша сестра. — Ответила Аврора, едва скользнув взглядом по портрету. Наверняка, она знала, какое он имел магнетическое воздействие.

— Но она же эльф! — Засомневалась я.

Аврора тут же дёрнула меня за собой, подводя к следующему портрету.

— Только никогда не говори этого при ней. Все прекрасно знают, кто она. И это её отнюдь не радует. Если с Викторией ещё удалось придумать какое-то правдоподобное оправдание, то здесь нет даже сомнений, что имела место любовная связь с эльфом, хотя королева Агнесс говорит, что ничего не помнит. Или старательно скрывает. Наш отец объяснил это тем, что и у него, и у королевы в предках были эльфы. Но для нас, принцесс, это всё не так важно. Кем бы она ни была, она была, есть и будет нашей сестрой. Пока, конечно, не намеревается захватить власть.

Мы дошли до младших сестёр Авроры. Диана, которая выглядела как принцесса из сказок, даже через портрет излучала мощную магическую энергию. Меня это удивило. Я думала, что все принцессы — искусные волшебницы. Но Аврора заверила меня, что их магические ниже среднего.

— И всё же Диану следует отвести к Гранд-Фаэру. Он точно определит уровень её магических способностей. — Сказала я. — И, возможно, согласится стать её наставником.

— Думаю, это можно будет устроить, как только она перестанет запираться в своей комнате с книжками. — Фыркнула Аврора. — Это — Женевьева, наша любительница Земных легенд, и Падь'Мэра, самая младшая сестра. Ей даже пятнадцати ещё нет.

Все принцессы были невероятно красивы, обладали необычайными талантами, и я бы и дальше ходила в сопровождении Авроры по дворцу, если бы не начала чувствовать, как усталость последних дней, наконец, догнала меня и едва не свалила с ног. Моя проводница укорила себя за плохое гостеприимство и отвела в гостевые покои. Аврора обещала прислать мне пару служанок, но я не знаю, пришли ли они, ведь стоило мне коснуться головой подушки, как тяжёлый сон тут же заключил меня в свои объятия.