Т9

Таня Лаева (2024)

Я — владелица самого известного ювелирного дома Северной столицы. У меня богатый, ни на что не претендующий женатый любовник. Мне вот-вот исполнится тридцать лет, и моя жизнь похожа на сказку, в которой я — Царица. Самодостаточная надменная стерва, которая ненавидит мужиков, да и баб тоже. И тут грянула она, встреча выпускников… оглушила и отбросила на двенадцать лет назад, где я выпускница, а он влюбленный в меня восьмиклассник. — Ты хоть знаешь, кто я такая? — глубоко затягиваюсь ароматным дымом от быстро сгорающего табака тонкой сигареты. — Знаю, моя будущая жена. — Тебя как зовут хоть, нищеброд? — Алексей, — цедит сквозь зубы, а я слышу, как они крошатся, вижу, как он злится и жду… жду, когда же его прорвет. — Алешенька, значит… ну, счастливо оставаться, — едва сдерживаю смех, снимаю высоченные шпильки и красиво удаляюсь по мокрому асфальту в дождливую ночь. #ностальгия_по_девяностым #женщина_старше #настя_подари_мне_счастье #назад_в_юность #Питер #Т9

Глава 2. Сам напросился

— Что?! Мы так не договаривались, — вырываю руку и хочу дать деру, но не успеваю и оказываюсь в мертвой хватке настойчивого мужчины, обладателя моего любимого парфюма.

— Я знаю, сластен, ты боишься… и я боюсь, правда… это такой решительный шаг… но я уже все сказал жене.

Жена Сергея Николаевича Вечного ни раз кидала мне угрозы и искала со мной встреч, но приставленные амбалы Серого не оставляли ни малейшего шанса кудрявой бесплодной женщине.

Их связывал лишь бизнес, брак по расчету. И сейчас Сережа максимально крепко стоял на ногах, чтобы держаться за истеричную потаскуху, таскающую в Фор Сизонс молоденьких альфонсов.

— Нет, Сережа, я не об этом, я о том, что ты мне клялся, что между нами никогда не будет отношений! Ты обещал, что между нами будет только секс!!!

— Но я люблю тебя! — выкрикивает он и ослабляет вишневого цвета галстук.

Машина трогается.

— Отвези меня к брату, — безэмоционально бросаю.

Сергей Николаевич открывает бар и достает бутылку.

— О, конечно, нажрись еще… — меня передергивает от этого жалкого зрелища, и я хочу поскорее утешиться в родных объятиях, зарыться между перекаченных грудей Антона.

Хочу напиться до беспамятства… хочу забыть этот страшный кошмар под названием НЕВЗАИМНОСТЬ.

Я Сережу не любила. И никого, и никогда. Все мои мужики были мне интересны только в качестве опекуна, спонсора, партнера, трахаря. ВСЕ! Я выбирала женатых, а когда хотела свалить, намекала на то, что хочу детей. И они сразу пропадали, оставляя тонну наследства и номерок на случай, «звони, если что». Мы прекрасно с ними со всеми дружили, в том числе и организмами.

Начиная роман с Сергеем, я понимала, что тут есть риск. Но ничего не могла поделать с собой, влечение и страсть сделали свое дело. Сережа был потрясающим любовником, лучшим из всех. Мне досталась вся его нежность, которую он никак и никому не мог выплеснуть. У него не было ни любимой женщины, ни детей. Только бизнес.

Я прикурила. Сережа терпеть не мог, когда я курю, особенно в машине, мне так хотелось позлить его, чтобы его отвернуло от меня. Но все было тщетно.

— Насть, я понимаю тебя, я же знаю, что тебе пришлось пережить… — несмотря на выпущенный прямо ему в лицо дым, мужчина поцеловал мои губы и погладил скулу большим пальцем, — Я знаю, что в глубине души ты…

— Я циничная властная стерва, Серега, и мне наплевать на твои чувства и на твою убогую жизнь, — бросаю половину сигареты в налитый на треть стакан, — В том числе и на причину того, от чего ты такой жалкий.

— Это просто твоя защитная реакция, — невозмутимый Вечный открывает окно и выкидывает отраву в квадрате кому-то на лобовое стекло.

Раздаются разгневанные сигналы, когда его ладонь скользит под мою узкую юбку по внутренней стороне бедра. Сережа рычит, когда понимает, что я не надела нижнее белье. Его губы мягко касаются шеи, он макает кончик большого пальца, проникая в мокрое гнездышко, и надавливает на клитор.

— Сереж…

Знает, как закрыть мне рот, как заставить его слушаться. И в следующий раз он уже съедает свое имя вместе с моим языком, слизывая его с моих голосовых связок. Его пальцы расстегивают две пуговицы свободного пиджака и обводят контур голой груди. Кожу обдает ледяной дрожью, и она покрывается мурашками. Тяжелая ладонь движется по талии к спине, пытается найти скрытую молнию на плотно обтягивающей атласной ткани.

— Чертова молния! — ворчит Вечный, и я слышу, как трещит натянутый кусок красной тряпки.

Мои пальцы запутываются в густых жестких волосах, кулаки сжимаются, когда он осыпает поцелуями мою грудь, вздыхает и стонет от перевозбуждения и злости на дурацкий замок, съевший часть скользкой ткани, не дающий ему стянуть с меня проклятую преграду.

Становится невыносимо скучно, особенно после его признания. Я презираю мужчин, которые могут создать могучую империю в бизнесе, но не могут порвать на тебе одежду.

Машина остановилась, и я уперлась ладонями в плечи, на которых трещала по швам белоснежная рубашка с небольшой каплей от пролитого кофе, спрятанной под галстуком.

— Приехали, — немного запыхавшись, произношу, а мой любовник отстраняется.

— Насть, останься, прошу тебя.

Он умоляет, а меня просто воротит от этого поплывшего взрослого мужика. Я отталкиваюсь от него, застегиваю пиджак и поправляю юбку. Достаю из сумочки золотое зеркало и красную помаду. Сережа не любил, когда красила губы.

— Насть…

Берет меня за руку, когда я заканчиваю, подносит зажигалку.

— Ну что?

Затягиваюсь парфюмированным табаком и закрываю глаза от удовольствия. Сергей выдвигает пепельницу, а я стряхиваю прямо на ворсистые бежевые коврики.

— Почему ты не даешь нам даже шанса? — берет меня за свободную руку.

Смотрю на него и вижу, как по его вискам катится пот, как дергается его глаз, как он с трудом сдерживает свое колено от бешеного тремора.

— Сережа, ты УЖЕ на грани инфаркта, а ты представь, что тебя ждет рядом со мной? — перевожу взгляд на испачканный помадой фильтр, на свой ядовитый апельсиновый маникюр и не чувствую ни малейшего сочувствия.

— Значит все? Вот так просто? Ты бросишь меня после всего, что между нами было? После того, как я открыл тебе свои чувства?

— Да.

Хочу выйти из машины, но Сергей хватает мое запястье и до боли сжимает.

— Пусти по-хорошему.

Реакции ноль. Серые глаза налиты кровью. В тяжелом взгляде борются ненависть и любовь в жесточайшем сражении не на жизнь, а на смерть.

Что ж, ты сам напросился.

Беру сигарету, делаю последнюю затяжку и прижигаю кожу на вздутых венах.

— С ума сошла?

Слышу вдогонку, бегу, не оглядываясь, и ныряю в подъезд брата, оставляя за собой преследователя.

*****************************************

— Ты не боишься, что когда-нибудь один из твоих влиятельных любовников закатает тебя в асфальт? — смеется Антон и наливает мне мой любимый молочный улун.

— Вот никогда не боялась, не поверишь, а сейчас впервые задумалась об этом.

— Может чего покрепче? — подмигивает хитрый лис, усаживаясь напротив.

Мой брат был так сильно похож на нашу мать. Кудрявый и зеленоглазый. Даже в свои тридцать пять он выглядел на девятнадцать. Он вел здоровейший образ жизни, имел свой фитнес клуб и линию каких-то то ли витаминов, то ли коктейлей.

— Нет, если я сейчас напьюсь, я побегу к Сереге обратно.

Мы рассмеялись, а телефон Тоши снова загорелся входящим от настойчивого кавалера.

— Наська, ну любит он тебя, ну ты же можешь, наконец, быть счастливой, любимой, — машет передо мной дисплеем неугомонный брат.

Чертова мужская солидарность.

— Может быть ты и прав, — в душе защемила не испытываемая прежде тоска.

Неужели он дорог мне?

Антон отпил из высокого стакана непонятную жижу цвета детской неожиданности, типа свой ужин, и вдруг предложил.

— Поехали в домой?