Зверь

Татьяна Владимировна Белых, 2020

Действие приблизительно происходит в 2000 году. Будет ЖАРКО, СТРАШНО, БОЛЬНО, ОБИДНО ДО СЛЁЗ. Он взрослый, состоятельный и состоявшийся мужчина. Очень жёсткий и вечно занятой. Вокруг него всегда охрана, меняющиеся женщины… Отец продаёт свою юную дочь за долги. Полина Бережная ещё не поняла к кому попала в руки. Уважаемые, внимательно прочтите аннотацию,здесь нет розовых соплей,здесь все жёстко. Особо впечатлительным даже не стоит читать,чтобы потом не писать,какая я плохая,что сотворила сие произведение! Строго +18 Содержит нецензурную брань.

Долг

Его слова как-то запоздало доходили до меня. Я непонимающе уставилась на мужчину.

— Что значит, я его больше не увижу? — голос предательски задрожал, и мне стало страшно.

С минуту он молчал, его взгляд был тяжёлым и холодным.

— Подойди.

Мне было не по себе от того, что мы находились здесь одни. Я вообще наедине ни с одним мужчиной не оставалась. Я мотнула головой в знак протеста, но увидев, как потемнели его глаза, почему-то сдвинулась с места и направилась в его сторону. Остановившись в паре шагов от Доминика, я вновь посмотрела на него, ожидая ответа на свой вопрос. Он же начал молча разглядывать меня с ног. Взгляд задержался на маленькой груди, прикрытой шалью. К тому времени, как его взгляд добрался до моего лица, я вся горела от стыда и унижения.

— Я хотела бы знать, что вы имели в виду, — снова сделала я попытку вступить в диалог.

— Только то, что сказал, — отрезал он, и вот теперь мне стало по — настоящему страшно. — Собирайся, мы едем домой.

Мне очень хотелось верить, что он отвезёт меня именно домой, поэтому я молча последовала за ним. Словно тень, рядом появился ещё один мужчина крупного телосложения. Судя по внешнему виду — это охрана.

В лифте мы ехали молча, но как только вышли в прохладную ночь, мне снова стало не по себе. Я жутко боялась этого человека. Охранник открыл мне дверь, и я с мольбой посмотрела на него, но его взгляд оказался безучастным. Глубоко вдохнув в себя воздух, я приказала себе успокоиться и всё же села в машину рядом с Домиником.

Ехали мы долго, и я поняла, что не домой к Сергею Бережному. По спине прошёл холодок. Он словно змея забирался в самые уязвимые места. Про себя я проклинала всё на свете. И то, что всё же поехала с отцом, и то, что села в машину к незнакомому мужчине. В машине была комфортная температура, а на моих плечах лежала шаль, но меня начало открыто трясти. Алкоголь выветрился, озноб бил по всему телу.

— Прекрати! — рыкнул Доминик.

— Прошу прощения, ничего не могу поделать. Переволновалась, — всё же признаюсь я и слышу, как он выпускает воздух из лёгких.

Он достаёт откуда-то сзади плед и кидает его прямо на мои колени. Я благодарю его кивком головы и действительно начинаю кутаться в эту тёплую и пушистую ткань.

Озноб перестал бить меня почти тут же, а ещё я почувствовала, что меня клонит в сон. И вот спустя несколько минут, мои веки всё тяжелеют, и я падаю в нирвану.

Мне снова снится тот сон, который я пыталась забыть: та же лента, те же руки, сжимающие моё горло и грудь. Я снова возбуждена…

Машина резко затормозила, вырывая меня из сладостного плена морфея. Я открываю глаза и первое время не могу понять, где я, но память тут же возвращается. Я разворачиваю голову в сторону Доминика. Он сидит с ноутбуком на коленях, каменное выражение лица не меняется даже тогда, когда он понимает, что я уже не сплю и тупо уставилась на него.

— Приехали, — сообщает охранник и выходит из машины, чтобы открыть для меня дверь.

Я освобождаюсь от пледа, не замечая, что вместе с ним с моего тела соскальзывает и шаль. Выбираюсь из машины, забывая сумочку, и присматриваюсь к высоким воротам, за которыми находится крепость моего злодея. Вздрагиваю от жёсткого сжатия моего плеча и резко разворачиваюсь, утыкаясь прямо в грудь г-на Северна.

— Доминик, что происходит? Почему вы привезли меня сюда? — от страха даже коленки дрожат.

Ответа я так и не получила. Он, наконец, отпустил моё плечо и направился твёрдой походкой к воротам. Я заметила на стене какую-то цифровую панель. Ага, значит, так просто в дом не попасть. Мужчина набирает какую-то комбинацию и ворота отворяются. Мы идём по дорожке к входной двери, но и тут такая же панель, только уже с отпечатком его руки. Дверь автоматически открывается, и мы входим внутрь. Нас встречает женщина лет сорока пяти приятной наружности.

— Добрый вечер, г-н Северн. Ужин будет готов через полчаса.

— Подашь еду и свободна, — произносит Дом. Женщина быстро ретируется, и мы вновь остаёмся одни.

— Пройдём в кабинет, разговор есть, — не очень-то любезно говорит мужчина.

Я медленно плетусь за ним, отмечая его длинные мускулистые ноги.

Господи, о чём я только думаю!

Прохожу в кабинет вслед за Домиником, даже не представляя, для чего он привёз меня в своё логово.

— Дверь закрой и сядь, — снова командует он. Я играю роль послушной собачки: иду, закрываю дверь и сажусь в кресло напротив моего мучителя. Руки сцепила в замок под столом, чтоб он не видел, как они трясутся.

— С этого дня ты полностью в моей власти, девочка, — начинает он, а у меня от его слов мурашки по коже, глаза широко раскрываются. — Твой отец сильно проигрался, теперь его долг будешь выплачивать ты.

— Как это проигрался? Он…

— Уясни себе, наконец, одну простую истину: ты будешь делать то, что я прикажу. Скажу вылизать мне ноги — ты вылизываешь, скажу сидеть — значит будешь сидеть.

Внутри меня что-то взрывается, я резко поднимаюсь с кресла, тыкаю в него пальцем и цежу сквозь зубы:

— Я никогда не опущусь до этого, слышишь меня, г-н Северн, НИ-КОГ-ДА! Не впутывайте меня в свои грязные игры. Разбирайтесь сами, а меня оставьте в покое, — вот тебе и тихая, скромная мышка, про себя подумала я.

Мне однозначно стало легче после того, как я выплеснула на него свои эмоции. Но как только увидела, что Доминик поднялся со своего места и направляется со всей решимостью ко мне, я тут же подскочила и кинулась к двери. Страшно до жути.

Его лицо напоминало хищный оскал. Глаза светились каким-то серебристым светом. Шрам побледнел, а руки сжались в кулаки. Он реально в два раза больше меня, на каблуках я достаю лишь до его груди. «Если поймает — мне не жить!» — проскользнуло в голове. Хватаюсь за ручку…

Мне не хватило какой-то доли секунды открыть дверь, его кулак ударил в неё с такой мощью, от чего она треснула у меня перед лицом и закрылась обратно. От испуга я прикрыла глаза. Моя грудь тяжело опускалась и поднималась от волнения. Он буквально вдавил меня в эту чёртову дверь своим огромным телом. Рука сжала мою шею сзади, а губы практически касались моего уха. Я ощущала его горячее дыхание.

— Ты плохо понимаешь, Лина! Твоему отцу нечем отдавать долг, он банкрот. Он идёт на дно, и только от тебя зависит, захочу ли я помочь ему всплыть… или же…

— Не надо, умоляю! Я всё поняла, правда, — только сейчас до меня дошло, что Сергей Альбертович во что‐то влип.

Несмотря на то, что между нами не было теплых отношений, он всё же был и остаётся моим отцом. Я просто не могла оставить его в беде. Я обязана что-то придумать, а пока остаётся только одно — создать видимость послушной девочки.

— Вы поможете ему, если я соглашусь на ваши условия? — прошептала я, облизнув губы. Ужасно хотелось пить.

В ответ он громко расхохотался, прямо как дьявол, даже волосы встали на затылке.

— Твоего согласия не требуется, девочка, это уже решённый вопрос. Ты лишь моя временная игрушка. Как только ты мне надоешь, я избавлюсь от тебя. А пока что, будь послушной девочкой и делай то, что тебе велят, — он как будто читал мои мысли, чёрт.

Господи, за что мне всё это? Ведь я ни в чём не виновата! Глаза наполнились слезами, но я не заплакала. Не позволю этому зверю увидеть, как мне сейчас плохо и тошно.

Он резко отпустил мою шею и отошел к столу. Нажал на какую-то кнопку и тут же в кабинет вошла та самая женщина, которая нас встречала. Её лицо побледнело при виде двери, но она смолчала.

— Отведи г-жу Полину Сергеевну на второй этаж, комната смежная с моей.

— Прошу следовать за мной, г-жа, — произнесла женщина и вышла из кабинета.

Недолго думая, я вылетела следом за ней. Мне хотелось остаться одной, хорошенько подумать, во что я вляпалась и как помочь отцу.