Зверь

Татьяна Владимировна Белых, 2020

Действие приблизительно происходит в 2000 году. Будет ЖАРКО, СТРАШНО, БОЛЬНО, ОБИДНО ДО СЛЁЗ. Он взрослый, состоятельный и состоявшийся мужчина. Очень жёсткий и вечно занятой. Вокруг него всегда охрана, меняющиеся женщины… Отец продаёт свою юную дочь за долги. Полина Бережная ещё не поняла к кому попала в руки. Уважаемые, внимательно прочтите аннотацию,здесь нет розовых соплей,здесь все жёстко. Особо впечатлительным даже не стоит читать,чтобы потом не писать,какая я плохая,что сотворила сие произведение! Строго +18 Содержит нецензурную брань.

В плену

Восемь часов, восемь грёбаных часов я была прикована к кровати. За это время я заново переосмыслила свою жизнь. За это время я мысленно четвертовала моего зверя. За это время я думала, что сдохну от желания пописать. На данный момент это беспокоило меня больше всего. Мой мочевой пузырь не просто кричал. Он орал как резаный, требуя выпустить наружу то, что в нём скопилось. Мои руки затекли так, что перестала их ощущать.

Что я только ни делала: и кричала, и ругалась, и сыпала проклятиями в его адрес, плакала — всё без толку. Этот ненавистный мне мужлан не приходил вызволить меня из плена.

За окном уже смеркалось. Живот начало резать от боли, так хотелось в туалет. Даже Елизавета Петровна, к которой я начала испытывать симпатию, не приходила.

«Успокойся, милая, ты справишься. Мы не позволим этому уроду увидеть, как низко ты пала», — успокаивал меня внутренний голос.

Мне кажется, я держалась уже из последних сил, когда этот зверюга появился на пороге спальни. Волосы были в небольшом беспорядке, глаза покраснели, а одежда выглядела помятой. Я с опаской наблюдала за ним, беспокоясь, не придумал ли он ещё чего.

Он нетвёрдой походкой направился ко мне. Я вся сжалась от непонятных ощущений. Мне было и радостно, и горько. Радостно от того, что моё заключение вот-вот закончится, а горько, что не знаю, на что ещё способен Доминик.

От него исходил запах алкоголя. Теперь понятно, почему у него такой вид. Злость на него проснулась во мне с ещё большей силой. Значит, пока я тут подыхаю от желания опорожнить свой мочевой и освободить руки, эта скотина напивается!?

— Немедленно развяжите меня, Доминик! — я не сдержалась и дала волю своему гневу.

— Тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы указывать мне, что делать, а? — произнёс он спокойно, останавливаясь около меня.

«Божечки, неужели он не понимает, что мне элементарно надо в туалет!?»

Он скалится, читая мои мысли. «Чёрт бы его побрал! Ждёт, когда я выдам ему свои мысли».

— Неужели в вас нет ничего человеческого?! Отпустите меня, мне нужно… — я затыкаюсь, так и не признавшись, куда мне надо.

Он громко и раскатисто смеётся. Урод!

— Ну же, детка, скажи вслух, чего ты хочешь больше всего на свете? — он продолжает издеваться. И тут я не выдерживаю и шиплю, как настоящая змея:

— Чтоб ты сдох! — глаза мои полыхают от ненависти, челюсти сжаты.

— Неверный ответ. Попробуй ещё раз, — как ни в чём ни бывало спокойно произносит он.

Всё, нервы на пределе, мочевой тоже. Я понимаю, что ещё немного и опозорюсь по-настоящему. Запрятав гордость подальше, выдавливаю из себя:

— Мне необходимо в туалет, — щёки покрываются алой краской.

— Так-то лучше, — продолжает ухмыляться этот наглец.

«Наконец-то я свободна! Ух!» Я вмиг спрыгнула с кровати и пулей помчалась в уборную. Резь в животе прекратилась практически сразу, чему я была рада. Ополоснула лицо ледяной водой, чтоб прийти в чувство. Жизнь налаживается. Выходить я, конечно, побаиваюсь, но и вечно здесь сидеть не могу. Ещё раз посмотрев на себя в зеркало и оставшись более менее довольной, выхожу.

Доминик никуда не делся. Смотрит на меня со скучающим видом, присев на кровать.

— Есть хочешь?

— Хочу, — отвечаю я. Когда главная потребность была удовлетворена, естественно я почувствовала голод.

Поднявшись с кровати, он направляется к двери. Я последовала за ним. На ужин ожидала утка в апельсиновом соусе с овощным гарниром.

«Похоже, мне надо взять уроки по кулинарии у Лизаветы Петровны». Утка восхитительная, так и тает во рту. Я даже не почувствовала, как съела всё блюдо. Доминик наливает мне бокал вина. Я молча сижу и потягиваю его.

Всё это время хозяин дома находился за столом и смотрел на меня. Хоть мне и было неуютно, я перестала обращать на него внимание. Просто сидела и наслаждалась тем, что мой желудок сыт.

Игра в молчанку продолжалась недолго. Тишину нарушил именно Доминик.

— Утром пришлю водителя, он отвезёт тебя в клинику. Сдашь анализы, пройдёшь гинеколога и вернёшься сюда, — ничего лишнего, всё по существу.

— Зачем гинеколога? Я не хочу, мне не нужен врач, — что-то я запаниковала.

— Ты забыла? Я говорю — ты выполняешь, — твёрдо произнёс, но тут же продолжил. — У меня нет желания заразиться, чем попало от шлюхи.

Сначала я даже не поняла о чём он. «Какая шлюха, чем заразиться? Он вообще о чём?!» Но тут до меня дошло, что только что этой самой шлюхой он назвал меня. Меня! Да я вообще девственница!

И тут меня разбирает смех, даже не смех, а гомерический хохот. Даже колики начались, и слёзы на глазах выступили. Смеялась я правда недолго.

— Смотри, как бы потом ты не зарыдала. А сейчас пошла вон, жди в спальне.

Если честно, то в спальню я не пошла… побежала. Это его «жди в спальне» чуть было не заставило меня сделать очередную глупость. Например, спрятаться в одной из спален и закрыться на замок. Спасло меня, пожалуй, от ошибки лишь одно: осознание, что я получу наказание за свою детскую выходку.

Ожидание неизвестного далось тяжко. Меня начало трясти, как только я вошла в комнату. Уселась по-турецки на кровать и стала ждать. Его не было около часа. Я даже слегка успокоилась, надеясь, что он забыл обо мне. Но не тут-то было… — мой мучитель открывает дверь в спальню. Из одежды на нём лишь халат. Я сглотнула. Он закрывает дверь и направляется в мою сторону. Я же исподлобья наблюдаю за его движениями.

— Пошли в душ.

У меня даже от сердца отлегло. «Всего-то? Он хочет помыться? Ну, это без проблем». Я вскакиваю с постели и направляюсь в ванную. Включаю

воду, регулирую напор и температуру.

— Раздевайся, — командует он. Вот тут я снова напряглась. Я ожидала, что он хочет, чтобы его помыли, а на деле оказывается у него совсем другие планы. Злить его не хотела, поэтому молча выполняю приказ, прикрываясь руками.

— Полезай, — кивает головой на ванную.

Опять я делаю как велено. Забираюсь внутрь и поворачиваюсь к нему спиной, прикрывая ягодицы. И тут слышу, как на пол падает что-то тяжелое. Оборачиваться боюсь, просто прикрываю глаза. Затем чувствую, как он присоединяется ко мне. Просто встаёт рядом, за моей спиной и даже не касается. Я открываю глаза, но повернуться боюсь.

Горячие, обжигающие струи воды внезапно потекли по моей спине. Я даже вздрогнула. Вода и правда оказалась горячей. Постепенно кожа начала привыкать к такой температуре. Соски почему-то сморщились, превращаясь в маленькие горошины. Когда он направил напор этих горячих и сильных струй на мою попу, я почувствовала что-то сродни обжигающему удовольствию. Сразу вспомнилось детство, когда гувернантка отхлестала меня крапивой по голой заднице. Тогда мне было нестерпимо больно, но спустя мгновение стало как-то приятно даже.

— М-м-м… — не смогла сдержать какого-то непонятного мычания. Тут его сильная рука обхватила мою шею и слегка сдавила.

— Нравится? — шепнул он мне на ухо, прижав к себе.

Я дернулась, но он так и не отпустил меня, лишь сильнее сомкнул пальцы. Дышать стало тяжелее. Комната начала наполняться жарким паром и моим тяжелым дыханием. Я положила поверх его руки свою ладонь. Глаза сами собой закрылись, голова откинулась на его мощную грудь.

Именно сейчас мне было нестерпимо жарко и так хорошо. Удовольствие волнами ласкало моё тело. А потом он направил струи на мою грудь, и я задрожала. Что-то подкатывало ко мне, но я пока не могла разобраться что это. Внизу живота появилась тяжесть, распространяясь по всему телу. Ноги вмиг стали ватными. В спину упёрлась восставшая плоть, она была шелковистой и горячей. У меня возникло желание потереться об неё. Доминик отреагировал рычанием мне в ухо и прижался ко мне таким образом, что его член скользнул мне прямо между ног. Я вся сжалась от испуга и пискнула.

— Тихо! — рыкнул он и начал поступательно-вращательные движения между моими ляжками.

Он дразнил меня, издевался. Что вообще происходило, я не понимала. Такое было со мной впервые. Этот зверюга дарил мне какое-то незабываемое наслаждение. Я тихо постанывала.

Что произошло потом, я плохо помню, потому что он направил душ мне прямо… туда!!! Я не догадывалась, что могу испытать такое. Я просто взорвалась у него в руках и обмякла. Это было нечто! Горячие струи сотворили со мной что-то необыкновенное, отчего я практически потеряла сознание, начав оседать. Его руки не дали мне упасть. Развернул, прижал к себе.

Приходила в себя я очень медленно. Нирвана никак не хотела отпускать меня.

Но всему хорошему приходит когда-нибудь конец. По-прежнему удерживая за шею, Доминик толкает меня вниз на колени. Его член покачивается у меня перед лицом. Я знаю — он хочет, чтобы я взяла в рот и начала сосать.

Его глаза опять лихорадочно горят. Одной рукой хватает меня за голову, другой берётся за свой член у основания и приближает к моим губам. Я послушно открываю рот, ожидая, что он ворвётся как в прошлый раз резко и до основания, но всё вышло иначе.

Мужчина продолжает играть со мной. Он медленно обводит своим хозяйством мой рот, гладит им щёки, нос. Затем обматывает моими длинными волосами член и входит в мой рот полностью. Я опять не могу сдержать рвотных позывов. Вижу, как его брови сходятся на переносице. Недоволен. Напоминает мне глазами о том, чтобы я расслабила горло. Расслабляю. Все происходит гораздо лучше, чем в первый раз. Сейчас хотя бы знаю чего мне ожидать.

Моя челюсть опять начинает затекать, и я решила немного передохнуть. Надо попробовать по-другому. Освобождаю член из плена волос, высовываю язык и начинаю водить им по кругу, затем по всей длине. Руки сами поднимаются к его ягодицам, то сжимают их, то гладят.

— Возьмись за яйца, сожми их. И без шуток. — Интуиция подсказывает, руки делают. Мягко сжимаю яички и снова вставляю член себе в рот. Начинаю активно посасывать, добавляю в нашу игру язык.

— Жёстче, — шипит он. Я чувствую, как он подходит к своему пику. Ладони у меня на голове сжимаются, заставляя двигаться быстрее и яростнее. Он застонал и сжал мою голову ещё сильнее. И тут я почувствовала, как сперма потекла глубоко мне в горло. Хоть я и была готова к этому, всё равно зашлась в кашле.

— Умница, Лина. Быстро учишься, — презрительно бросил он. От него снова повеяло холодом. Хорошо, что хоть не оттолкнул, лишь подхватил халат с пола и ушёл.

Слёзы унижения и обиды покатились по моим щекам…