Шестая брамфатура. Или Сфирот Турхельшнауба

Тимофей Ковальков

Москву атакует новый вирус. Злоумышленники выводят на острова Вануату огромные суммы с помощью коня. Герой, угнетенный семейным конфликтом и угрозой ареста, сбегает в Паттайю. Но судьба неумолимо ведет его в подземелье, скрывающее страшную тайну. Книга содержит нецензурную брань.

Последний вагон

Мраморные залы московского метро, некогда блиставшие чистотой, после девяностых покрылись налётом въевшейся в камень грязи. Но ночью, когда поезда уносят толпу в спальные районы, центральные станции обретают прежнее величавое спокойствие. Одну из таких станций строил отец Вени. Дома, в жестяной коробке, хранилась вырезка из газеты: «Коллектив Метростроя к годовщине Великого Октября вводит в строй…». На размытом фото — группа людей в добротных меховых шапках и пальто. Взгляды сосредоточены, улыбки натянуты. Среди них — осунувшийся человек с задумчивым, грустным лицом. Это был его отец.

Уже тогда, он знал, что тяжело боен. Умер, когда Вене исполнилось семь. На поминках шептались о радиации. Подвыпившие сослуживцы рассказывали о подземных тайнах Москвы — ядерных бомбоубежищах, чьи бронированные тяжелые двери выдвигаются по рельсам, спрятанным в переходах станций глубокого залегания. Веня слушал внимательно, но понимал мало.

Сегодня воспоминания отступили. Приближался час ночи — время, когда движение поездов замирает. Веня вскочил в последний вагон на «Лубянке», упал на жёсткое сиденье и задремал. Разбудила его тишина. Поезд застыл в тоннеле. Вагон пустовал, «Парк культуры», скорее всего, уже проехали.

Неожиданно в воздухе запахло так, будто кто-то стащил сапоги и поматывал портянки. Веня обернулся. В углу вагона, развалившись на сиденье, дремал Припрыжкин. На этот раз его одежда выглядела чуть опрятнее, чем утром, а амбре, сопровождавшее бродягу, стало слегка терпимее — вероятно, за день он успел помыться.

И тут свет в вагоне погас. Через торцевое окно Веня заметил, что в соседнем вагоне всё оставалось по-прежнему: лампы горели, люди сидели, уткнувшись в экраны смартфонов. Раздался скрежет, вагон дёрнулся, но остался стоять. Состав двинулся дальше без последнего вагона.

«Очевидно, сцепка разъединилась», — подумал Веня, начиная нервничать. Впрочем, трое офицеров, удобно расположившиеся чуть поодаль, явно не разделяли его тревогу. Один из них читал газету, двое других тихо беседовали. Паниковать незачем. Наверное, машинист поймёт, что потерял хвост, вызовет кого надо, всё починят. Надо лишь подождать.

И действительно, спустя десять минут из тоннельной тьмы выплыл старенький ремонтный локомотив. Лязгая тормозами, он остановился. На открытой платформе громоздились лебёдки, подъёмники и мотки кабеля. Веня, зябко поежился со сна, из чистого любопытства пересел поближе к торцу вагона, напротив дремлющего Припрыжкина.

Из кабины локомотива выбрались двое рабочих в потёртых телогрейках. Один из них — крепкий дед с малиновым носом — оглядел сцепку взглядом знатока. Он ловко прицепил вагон, кивнул напарнику, и вот свет снова зажегся, а их маленький состав двинулся в прежнем направлении.

Веня вздохнул с облегчением, но решил от греха подальше выйти на ближайшей станции. Однако прошло пять, десять, пятнадцать минут, а до станции они так и не доехали. За окном мелькнула развилка путей. Было заметно, что состав свернул в боковой тоннель, скорее всего, на какой-то запасной путь. И тут произошло совсем странное. Один из офицеров, седой полковник с обветренным шершавым лицом, поднялся и направился к Вене.

Конец ознакомительного фрагмента.