Эмпирическая психология. Часть первая. О человеческой душе в общем и способности познания в частности

Христиан Вольф

В «Эмпирической психологии» Вольф — сформулировал отчетливые понятия о том, что мы воспринимаем в душе» и отмечает важные истины, которые могут быть доказаны. Он ограничивает эмпирическую психологию изучением наблюдаемых психических явлений, не углубляясь в метафизические вопросы о природе души. Перевод осуществлен с латинского языка, аналога на немецком языке не существует.

Раздел II. О способности познания нижней части

Глава I. О различии формальных восприятий

§. 29. Что такое способность души.

Активная сила в общем смысле называется способностью (§. 716 Онтология); аналогично, активные способности души также именуются её способностями.

Сколько существует способностей души и какие они, мы объясняем в эмпирической психологии; что же такое на самом деле и каковы способности души, будет в конечном итоге раскрыто в рациональной психологии. Тем не менее, это помогает понять то, что мы уже обсуждали о активных силах в первой философии (замечание §. 716). Действительно, исходя из нашего понимания действия (§. 713 Онтология), мы утверждаем, что активная сила, а следовательно, способность, присущая душе, не противоречит тому, что ей присуще, поскольку некоторые из этих свойств могут изменяться как несущественные или в связи с другими, и причина этого изменения содержится в самих этих свойствах, или, чтобы понять, почему происходит это изменение, можно обратиться к другим свойствам, которые ей присущи. Действительно, поскольку в эмпирической психологии ещё не решено, есть ли среди страстей такие, которые выглядят таковыми, и даже если мы предположим, что они таковы, поскольку они связаны с действиями души, так что последние не могут быть поняты без них; никто не будет против того, чтобы под заголовком Способностей рассматривать такие, которые относятся к страстям. Если это основание ещё не удовлетворяет, то значение слова может быть расширено на пассивные силы: это возможно, поскольку это произвольные номинальные определения, которые можно использовать без всякого противоречия.

§. 30. Основы ясных и неясных восприятий.

Когда мы что-то воспринимаем, мы либо отличаем это от других воспринимаемых объектов, либо не можем осознать, что это может быть связано с нами. Для того чтобы распознать очевидные восприятия, нужно немного сосредоточиться на представленных истинах. Например, если мы видим дерево и кусты, освещенные дневным светом рядом, мы можем отличить их от других объектов, которые мы также видим, и впоследствии снова узнаем их. Когда мы смотрим на Луну вечером, мы можем отличить ее от Солнца, в то время как, наблюдая другое дерево в другом месте, мы замечаем его сходство с тем, что видели раньше. Однако, если в сумеречном свете мы видим какой-либо объект на поле, мы не можем достаточно четко различить его детали, и, сравнивая его с ранее видимыми вещами, мы не замечаем их сходства. Эта разница становится особенно заметной, если одно и то же объект рассматривается на одинаковом расстоянии при дневном и сумеречном свете: поскольку здесь речь идет о восприятии, различия становятся наиболее очевидными в одном и том же объекте.

Мы уже упоминали в другом месте о формальном различии понятий, которое выводится из способов познания (§. 77 Лог.); однако различие восприятий не отличается от различия понятий, объясненных в Логике. В этом контексте слово «понятие» мы воспринимаем в более широком смысле, как это делают многие авторы, чтобы избежать путаницы при чтении других работ. В то же время в Психологии не следует жестко определять термины для различения вещей, которые важно, а порой и необходимо различать. Некоторые слова вполне могут иметь более узкие значения. Методология не запрещает изменять значение одного и того же слова в разных дисциплинах; поэтому, подчеркивая это, мы добавили, что такое изменение должно происходить хотя бы в рамках одной и той же области философии (§. 143 Предварительные дискуссии). Что касается восприятий, мы имеем в виду любые воспринимаемые вещи, будь то чувства или воображение. До сих пор мы не акцентировали внимание на различиях между ними.

§. 31. Ясное восприятие.

Если мы способны распознавать то, что воспринимаем, или отличать его от других объектов, то наше восприятие можно считать ясным. Ярким примером ясного восприятия служит Солнце, когда мы его видим; также это дерево, которое мы можем рассмотреть при дневном свете; и тепло, которое мы ощущаем, касаясь камня. Если два объекта воспринимаются ясно одновременно, то, сопоставляя их, мы можем определить, являются ли они одним и тем же или различными.

§. 32. Неясное восприятие

Если мы не можем определить, что именно воспринимаем, или не можем отличить это от других объектов, то наше восприятие считается неясным.

Например, когда мы видим предмет издалека, но не можем понять, что это за объект. Мы можем ощущать, что это что-то знакомое, но не знаем, что именно мы видим, и это ощущение не менее смутно для нас. Таким образом, в нашем восприятии чего-то не хватает, чтобы объект мог быть распознан; до тех пор мы воспринимаем его неясно. Мы намекаем на то, что воспринимаем объект нечетко, когда, отвечая на вопрос о том, что мы видим, говорим, что не знаем, к какому роду или виду это следует отнести.

§. 33. Могут ли в неясных восприятиях находиться вещи, которые воспринимаются ясно?

В неясных восприятиях действительно могут присутствовать вещи, которые мы воспринимаем четко. Это не противоречит тому, что нечто может существовать и восприниматься ясно, и одновременно может существовать что-то другое, что мы вовсе не можем воспринять. Например, это может происходить из-за недостатка света, слишком маленького размера объекта или его большой удаленности от глаз. Если мы ясно воспринимаем существование какой-то вещи, мы осознаем, что видим определенный объект, которому присущи те характеристики, которые мы воспринимаем ясно. Однако существуют и другие вещи, которые мы не можем воспринять, в то время как некоторые из них мы можем воспринимать четко. В таких случаях мы не можем распознать саму вещь и не знаем, как отличить её от других воспринимаемых объектов, как это происходит с теми, которые мы воспринимаем ясно. Таким образом, сама вещь воспринимается неясно (§. 32). Таким образом, очевидно, что в неясных восприятиях могут присутствовать вещи, которые воспринимаются ясно.

То же самое становится очевидным, если обратить внимание на простые примеры. Представим себе, что снег, который недавно растаял, все еще покрывает часть земли на каком-то поле. Если ты увидишь его издалека в свете, особенно в сумерках, ты четко увидишь его белый цвет, а также его форму и размер, как они выглядят издалека. Однако ты не сможешь ясно различить те детали, которые помогают отличить снег от других белых объектов. Таким образом, есть вещи, которые воспринимаются неясно, но которые можно воспринимать четко. И благодаря тем аспектам, которые воспринимаются ясно, ты можешь подтвердить, что это все еще одно и то же, когда, спустя некоторое время, ты снова смотришь на него с того же расстояния. Поэтому очень заблуждаются те, кто убеждает себя в том, что они воспринимают что-то четко, основываясь на том, что один или два его аспекта воспринимаются ясно.

§. 34 Ясное восприятие неясного восприятия.

Если ум осознает, что он воспринимает какой-то объект неясно, он ясно осознает свое неясное восприятие. Он понимает, что его восприятие является неясным и отличается от ясного. Таким образом, восприятие, которое он имеет, он ясно воспринимает как неясное (§. 31).

Мы не должны были пропустить это утверждение, поскольку нам известно, что ясное восприятие неясного восприятия часто путается с восприятием неясного объекта. Душа воспринимает то, что находится в ней, и, следовательно, свои восприятия, которые могут быть как ясными, так и неясными. Восприятия не менее важны как объекты способности к восприятию, чем другие вещи, которые он воспринимает. Поэтому ум осознает свои восприятия, поскольку восприятие связано с апперцепцией.

§. 35. Свет души.

Ясность восприятия — это то, что мы называем Светом души. Это означает, что душа считается просвещенной, когда она получает способность четко воспринимать вещи, осознавая при этом то, что воспринимает, и умело различая восприятия друг от друга. Здесь мы не используем термины в теологическом смысле, а в философском, который соответствует общепринятому языку. Тем не менее, термины переносятся от материальных объектов к душе из-за их сходства. Так же, как свет в материальном мире позволяет нам видеть физические объекты, ясность восприятия помогает нам быть осведомленными о них и различать одно восприятие от другого.

И как глаз не может видеть без света, так и ум не может осознавать то, что воспринимается, если нет ясности восприятий. Мы объясняем это сходство, чтобы прояснить, как мы даем имена. Однако сам предмет понимается и без этого сходства, и поскольку это зависит от нашего выбора, каким именем мы хотим его обозначить, номинальное определение также воспринимается без этого сходства, и термин объясняется в значении для начала (§. 148 Лог.).

§. 36. Тьма в душе.

Тьма в душе возникает из недостатка восприятия и является своего рода темным состоянием. Как в материальном мире тьма представляет собой отсутствие света, так и в душе тьма — это недостаток ясности восприятия. Восприятия, которые не являются ясными, считаются темными (§. 31. 32). Поэтому под термином «тьма» в душе следует понимать именно эту темноту восприятия или их недостаток. Мы подчеркиваем это, чтобы объяснить, почему используем такие термины. Теперь становится понятным, как можно объяснить другому, что у нас в каком-то вопросе стало больше ясности, чем было раньше.

§. 37. Основы различения ясных и смутных восприятий.

Когда мы ясно воспринимаем объект или можем различать его свойства, сообщая их по отдельности, или если это в нашей власти, мы способны это сделать. Это подтверждается примерами. Например, когда я вижу ствол дерева, я отличаю его от ветвей, ветви от сучьев, сучья от листьев, а листья от почек. Аналогично, в листьях я различаю зелёный цвет и цвет коры, которой покрыты ствол, ветви и сучья; волокна отличаются от остальной массы, которая не является волокнистой. Когда я смотрю на лицо человека, я различаю лоб, веки, глаз, щеки, рот и подбородок в одном и том же восприятии. Таким образом, в глазах я различаю зрачок и увеа, увеа и оболочку, которая покрывает склеру, форму глаза и форму носа или рта, подвижность глаза и фиксированное положение других частей. Когда я прикладываю золото к руке, я различаю его цвет глазами, а тяжесть ощущаю рукой. На самом деле, я хорошо отличаю желтый цвет золота от зеленого цвета листьев и этот цвет от того, обе различия мне известны: но в самой желтизне и самой зелености я ничего не различаю, хотя обе я воспринимаю так четко, что могу отличить желтизну золота от желтизны тюльпана, а зеленость молодых листьев от зелености взрослых. Мы уже не различаем то, что различаем в воспринимаемых вещах; но в этом мы согласны, что много раз воспринимаем одно и не можем признать, что они различны между собой; однако в воспринимаемом предмете мы совершенно не ощущаем ничего различного.

§. 38. Что такое ясное восприятие.

Когда мы воспринимаем объект и можем четко выделить несколько аспектов, которые можно описать, мы говорим о ясном восприятии. Например, это может быть восприятие дерева, его листьев, человеческого лица, глаза, золота и многих других вещей, которые могут встретиться каждому из нас.

§. 39. Что такое смутное восприятие.

Если мы не можем различить несколько описываемых аспектов в четко воспринятом объекте, то такое восприятие будет смутным. Это смутное восприятие все же остается ясным, но неразличимым. Например, мы можем говорить о желтом цвете золота, зеленом цвете листьев и о цветах в целом. Сюда также входят запахи и ароматы, где мы не различаем ничего, что можно было бы четко описать. Смутное восприятие можно определить через его противоположность — ясное восприятие, о котором мы уже говорили (см. §. 85 Онтологии). Кроме того, здесь есть интересный момент: то, что кажется негативным, в контексте определения может быть эквивалентно положительному. Действительно, нам свойственно различать множество воспринимаемых объектов в одном, так же как и неспособность делать что-то подобное. На самом деле, эта неспособность, как нам кажется, возникает по особым причинам. Мы замечаем, что стремимся различать множество в одном объекте, например, в красном цвете, и при этом осознаем, что это не всегда удается. Мы замечаем это стремление особенно сильно, когда успеха меньше. Поэтому понятие неспособности включает в себя и понятие безуспешного усилия, что может быть воспринято как нечто положительное. Таким образом, эта неспособность воспринимать множество в одном воспринимаемом объекте вполне справедливо сопоставима с положительной дифференциацией, что позволяет использовать ее при определении смешанного восприятия, даже если четкое восприятие еще не было определено. Мы подчеркиваем это, когда видим, что многие критикуют то, что не понимают. Важно развеять облака предвзятости, чтобы они не мешали ясности понятий и не притупляли наше мышление.

§. 40. Различие составной частичной перцепции.

Частичная перцепция — это восприятие, которое содержится в восприятии другого объекта. Составной перцепцией называют ту, которая состоит из нескольких частичных восприятий. Например, когда мы рассматриваем дерево, мы воспринимаем его ствол, ветви, сучья, листья и почки. Таким образом, восприятие дерева является составным, а восприятия ствола, ветвей, сучьев, листьев и почек — частичными. Если мы внимательно смотрим на лист и определяем его зеленый цвет, волокна, разбросанные по его структуре, и различаем остальные его компоненты, то восприятия волокон и их состояния, зеленого цвета и материала, отличающегося от волокон, будут частичными восприятиями; само же восприятие листа считается составным. Точно так же, восприятия желтизны и тяжести золота являются частичными; само восприятие золота является составным.

Из этих примеров становится очевидным, что частичные восприятия представляют собой не только восприятия отдельных частей, из которых складывается воспринимаемая вещь, но и определения, которые входят в ее состав, а также качества и количество самой вещи. Все внутренние определения рассматриваются как единое целое с воспринимаемым объектом, а сам объект воспринимается как целостная сущность, в то время как внутренние определения, относящиеся к нему, рассматриваются как его части (§. 341 Онтология). Именно отсюда и произошло это название. Существуют и множество внутренних определений, касающихся нашего разума или тех вещей, о которых мы осведомлены. Поэтому восприятия того, что попадает в наш разум или происходит в нем, сводятся к частичным восприятиям. Например, это касается не только того, что было определено ранее, но и тех понятий, которые будут определены в будущем.

§. 41. Происхождение ясности в восприятиях.

Если частные восприятия ясны, то мы можем различать их составные части. Действительно, когда восприятия ясны, мы можем выделить множество отдельных элементов в том, что воспринимаем (§. 31.40). Если мы различаем эти элементы, значит, восприятие становится четким (§. 38). Таким образом, если частные восприятия ясны, мы можем говорить о четком различии.

Здесь мы видим исток четкого восприятия. Почему мы воспринимаем дерево как нечто различное? Потому что мы ясно видим ствол, ветви, сучья, листья и почки, и можем отдельно воспринимать каждую из этих частей. Почему мы воспринимаем лист четко? Потому что в нем мы ясно видим цвет, волокна, протянутые в длину и ширину, а также его структуру, форму и размер, а также соединение частей. Если бы мы не могли различать эти элементы, то в ситуации, когда мы не ясно воспринимаем то, что находится на дереве или листе, мы бы не смогли воспринимать дерево или лист как нечто различное.

§. 42. Уровень ясного восприятия.

Человек, который ясно воспринимает большее количество отдельных утверждений в одном и том же объекте, воспринимает его более отчетливо, чем тот, кто воспринимает меньшее количество в том же объекте. Когда в одном и том же воспринимаемом объекте много отдельных утверждений ясно представляют собой частные восприятия, из которых складывается общее восприятие вещи, эти восприятия становятся ясными (§.40). Если частные восприятия ясны, то и общее восприятие, составленное из них, также будет отчетливым (§.41). Следовательно, чем больше ясных частных восприятий, тем более отчетливым должно быть общее восприятие. Таким образом, тот, кто ясно воспринимает большее количество отдельных утверждений в одном и том же объекте, воспринимает его более отчетливо, чем тот, кто воспринимает меньшее количество.

Этот принцип помогает оценить уровень ясного восприятия, который фиксируется в одном и том же объекте в разное время, а также в различных объектах одновременно. И этот путь ведет к более высоким, а также полезным и плодотворным результатам.

§. 43. Полное восприятие.

Полным восприятием я называю то, что охватывает все наши ощущения, которые мы испытываем в данный момент одновременно. Поэтому, когда мы рассматриваем полное восприятие как единое целое, восприятия объектов, из которых оно состоит, воспринимаются как частичные, и поэтому также называются частичными (§. 40).

Например, если я смотрю на целое войско на поле, одним взглядом, помимо самого поля, я вижу также удалённые объекты, границы неба и земли и другие предметы. Более того, в тот же момент мне представляются отсутствующие объекты, такие как храм, в котором я часто видел командира солдат. В мою голову приходят различные мысли в зависимости от разнообразия представленных объектов. Все эти восприятия одновременно объединяются в полное восприятие, которое рассматривается как единое по времени, когда все элементы соединяются, или по силе одновременности и непрерывности восприятий, так что восприятия отдельных объектов называются частичными.

Здесь не меняется значение термина «частичное восприятие», так же как мы могли бы назвать полным восприятием (§. 40) тот объект, который он нам представляет. Чтобы это понять, необходимо объяснить схожую концепцию. Наши восприятия, которые также называют идеями, можно сравнить с образами вещей, и более того, их можно объединить в общую категорию — это будет показано в рациональной психологии. Теперь образ может представлять животное, дерево, растение, здание, человека и так далее, представляя собой единичный объект. Однако если на одной и той же таблице соединяются несколько таких образов, создавая единое целое благодаря непрерывности, то все они воспринимаются как одно изображение. Очевидно, что непрерывность добавляет к понятию единства.

§. 44. Полное восприятие, когда оно различается.

Если частичные восприятия, составляющие полное, ясны, то полное восприятие будет различным. Дело в том, что если частичные восприятия ясны, мы можем различать объекты, которые они представляют, между собой (§. 31). Однако когда полное восприятие охватывает все эти частичные восприятия (§. 43), мы можем различать множество отдельных утверждений внутри него, а также в объекте, который оно представляет; следовательно, полное восприятие действительно является различным (§. 38).

Здесь присутствует некая вымышленность, поскольку мы одновременно рассматриваем восприятия как единое целое и как отдельные вещи, которые воспринимаются вместе, как части одного целого, или как внутренние определения этой сущности. Но эта вымышленность проявляется в языке (ср. §. 43).

§. 45. Статус различных восприятий души.

Если восприятия являются одновременно полными и различными, значит, душа находится в состоянии этих различных восприятий. Мы ежедневно ощущаем, что одно общее восприятие в душе постоянно сменяется другим или частичными восприятиями, которые с ним связаны. В результате одни восприятия исчезают, а другие появляются, и общее восприятие не остается неизменным (§. 181 Онтология). Эти восприятия постоянно меняются (S. Аниме. 290 Онтология) и формируют состояние души (§. 705 Онтология). Таким образом, душа находится в состоянии различных восприятий, когда они являются полными и различными.

Мы могли бы представить это утверждение как номинальное определение, но поскольку в нем содержится истина, было бы разумнее её продемонстрировать. Те, кто много работал над разрешением понятий, знают, что истина часто присутствует в номинальных определениях, когда название вещи соответствует её сути, так что одно и то же, что говорится.

Мы уже давно представили примеры в латинских элементах математики, арифметики, геометрии и астрономии. Поскольку мы стремимся к изучению математики, чтобы овладеть методами ее анализа, мы решили адаптировать это к столь выдающемуся использованию, как и следовало. Поэтому мы свели номинальные определения, содержащие истину, к демонстративным утверждениям, чтобы, будучи хорошо осведомленными, понимать, что ничто не должно уходить от очевидности математики, если, согласно общепринятому, они вытекают из общих наблюдений, соответствующих номинальным определениям. Мы также не изменили этот план, столкнувшись с несправедливыми критиками, которые, казалось бы, обладают проницательностью, но на самом деле осуждают из-за ее недостатка.

§. 46. Полное восприятие.

Если частные восприятия, которые составляют полное, неясны, то и полное восприятие будет неясным. Дело в том, что полное восприятие формируется на основе частных (§. 43). Поэтому, если отдельные частные восприятия неясны, мы не можем отличить ничего из того, что содержится в полном восприятии, от других воспринимаемых объектов (§. 32). В результате мы также не можем различить те вещи, которые объединяются в одном полном восприятии, от тех, которые представлены в другом полном восприятии. Следовательно, полное восприятие оказывается неясным.

Легко заметить, что в гипотезе данного утверждения предполагается, что в полном восприятии не содержится ничего совершенно ясного, даже если в неясном восприятии какого-либо объекта могут быть элементы, которые воспринимаются ясно (§. 33).

§. 47. Статус неясных восприятий.

Если восприятия являются частичными и неясными, то душа находится в состоянии неясных восприятий. Это можно продемонстрировать так же, как и ранее (§.44), если только предшествующее утверждение не относится к числу основополагающих принципов восприятия. Мы не будем исследовать, существует ли такой статус души: это будет рассмотрено позже. Поскольку этот статус, в котором душа испытывает неясные восприятия, противопоставляется другому статусу, когда восприятие является полным и четким; статус неясных восприятий также можно назвать статусом смутных восприятий, если в определении истины не учитывается причина, а она является произвольной.

§. 48. Что такое идея.

Представление о чем-либо называется идеей, поскольку оно касается определенной вещи и показывает, что она собой представляет, рассматриваемое объективно. Если какой-то объект представлен в нашем сознании, необходимо различать три аспекта: первый — это акт ума, который создает представление; второе — само представление, которое демонстрирует объект нашему сознанию; и, наконец, третий аспект — это осознание ума того, что он представляет, т.е. восприятие вещи такой, какой она представляется. Первый акт, который создает представление, называется восприятием (§. 24); второй акт, когда ум осознает свое представление, называется апперцепцией (§. 25); само представление, рассматриваемое в отношении к объекту, который оно описывает, называется идеей. Общеизвестно, что восприятия и идеи не различаются друг от друга, так же как и восприятие не отделимо от апперцепции. В психологии важно максимально точно различать те аспекты, которые отличаются друг от друга. Наша задача заключалась в том, чтобы устранить синонимию терминов и вернуть им соответствующее значение, которое, вероятно, можно считать оригинальным. Само слово указывает на первоначальное значение восприятия, которое воспринимается как действие разума. И поскольку идея сравнивается с образом (см. §43), становится очевидным, что значимое отражает объект.

§. 49. Что такое понятие.

Представление вещей в общем смысле, в родах и видах, мы будем называть понятием. Чуть ниже станет ясно, что от идей отдельных вещей нужно абстрагировать то, что является общим для многих и создает некое сходство между ними. В той мере, в какой мы не приписываем субъекту ничего, кроме этих общих определений, мы говорим о сущностях в универсальном смысле. Поэтому, если мы представляем объект с теми определениями, которые общи для нескольких индивидуумов, отделяя их от тех, которые не общи, мы будем называть это представление понятием. Важно отметить, что понятия включают не только сущности, но и атрибуты и способы; таким образом, предикаты являются общими. Таким образом, ничего в представлении вещей в нашем уме не возникает, что не имело бы особого названия. Кроме того, поскольку определения являются произвольными, мы не слишком беспокоимся о согласии других, хотя было бы несложно установить то же самое.

§. 50. Различие понятий.

Различие понятий аналогично различию восприятия: они могут быть либо ясными, либо неясными, четкими или расплывчатыми. Однако, поскольку мы уже достаточно обсудили эти и другие связанные с ними различия в логике в отдельной главе (§. 77 и далее), которые можно там прочитать, мы считаем излишним повторять это. Хотя в логике можно рассматривать представление о любой вещи под понятием (§. 34 Лог.); это, тем не менее, не препятствует тому, чтобы понимать это исключительно в контексте универсального сущего, к которому, как и к индивидуальному существу, можно применять эти понятия. Таким образом, становится очевидным, что не следует опасаться ошибок из-за столь разнообразного значения слова.

§. 51. Что значит познать.

Познать вещь — значит приобрести её понятие или идею для себя. Так, например, Бог познаёт, когда получает представления о своих божественных атрибутах. Тот, кто сопоставляет понятие треугольника, также познаёт треугольник. Мы познаём душу, когда формируем представления о том, что в ней содержится.

§. 52. Что такое познание.

Познание — это действие души, благодаря которому она получает понятие или идею о предмете. Действие души и его результат рассматриваются как одно и то же, так как через познание мы формируем представление о том, что это такое, и понятие. Мы часто сталкиваемся с несоответствием в словах, однако фиксированное значение слов защищает их смысл. Мы воспринимаем душу как источник идей и понятий, которые она производит своей силой и затем формирует. Здесь мы различаем идею и понятие, а также действие души, которое производит и формирует эти идеи и понятия. Идея представляет собой уникальное изображение (§. 48), которое содержит в себе образ или понятие сущности в общем (§. 49). Действие, с помощью которого возникает идея, — это восприятие (§. 24), к которому присоединяется апперцепция (§. 25). Существует множество действий, с помощью которых формируются преимущественно различающиеся понятия вещей, о которых мы позже поговорим, объясняя операции разума: под этим термином понимаются восприятие и операции разума, которые вместе называются познанием. Таким образом, видно, что отдельные термины из наших определений соответствуют реальному значению и через них различаются в уме. Этого достаточно для номинальных определений. Поэтому, когда мы не будем вступать в споры с кем-либо, если, лишённый достаточной проницательности, не сможет отделить различаемое, и поэтому использует термины, которые мы формально различаем между собой.

§. 53. Способность познания.

Когда мы говорим о познании, которое возможно в нашем сознании, мы подразумеваем, что это может происходить. Таким образом, мы приписываем нашему разуму способность познавать (см. 29): именно эта способность позволяет нам приобретать идеи и понятия о вещах. Определение также может быть дано через способность, с помощью которой мы познаем, когда эта способность была описана ранее (§. 29), и когда мы говорим, что познаем вещь, что также было объяснено (§. 51). Таким образом, нельзя утверждать, что определение входит в определение в противоречии с явно выраженным законом логики (§. 168 Log.). В это обозначение включается истина, как это часто происходит в сложных терминах, если, например, понятие сложного выводится из понятия простого. В данном случае из понятия способности (§. 29) и познания (§. 51. 52) возникает понятие способности познания через комбинацию, так же как сложный термин возникает через комбинацию простых.

§. 54. Нижняя часть познавательной способности.

Нижняя часть познавательной способности — это та, с помощью которой мы сопоставляем неясные и запутанные идеи и понятия. Важно уметь различать нижнюю часть познавательной способности и верхнюю. Это различие уже подметили древние мыслители, хотя в логике, искусстве нахождения и моральных науках не сделали из этого ожидаемого применения.

§. 55. Высшая часть познавательной способности.

Высшая часть познавательной способности — это то, благодаря чему мы приобретаем идеи и понятия. Никто не должен обижаться на название «часть», делая вывод, что мы приписываем человеческому разуму какие-то элементы, которые противоречат его простоте, и пытаясь таким образом вывести материализм, чтобы занять достойное место среди последователей (§. 1047 Лог.). Часть познавательной способности является философским термином, который имеет нижний и верхний пределы, и в этом нет никакой истины. Понятие, соответствующее этому, не должно выводиться из столь простых наименований; нужно выяснить, содержится ли то, что ему приписывается, в душе или нет. Поэтому астроном не утверждает, что планеты движутся по неопределенному закону, то здесь, то там, и прикреплены к поверхности земной сферы, называя эти звезды планетами, или блуждающими, а те действительно называют прикрепленными.

Глава II. О чувстве

§. 56. Начало познания тела.

Мы воспринимаем какое-то тело и изменения в нем, благодаря которым мы можем уловить причины изменений других тел. На самом деле, то, что происходит в этом теле, мы понимаем только в той мере, в какой изменения, вызванные этим телом, влияют на наше восприятие. Если, например, тела излучают свет в наш глаз, который является частью этого тела, и вызывают определенные изменения, это будет подробно объяснено в Физике; мы воспринимаем их как нечто внешнее для нас и, соответственно, осознаем это (§. 24). Точно так же, если какое-то тело касается этого тела, мы осознаем это прикосновение и, следовательно, воспринимаем его. Если же мы препятствуем тому, чтобы эти изменения происходили в этом теле, например, закрыв глаза или изолировав тело от контакта, то восприятие сразу прекращается. Различие этого тела от других, которые мы воспринимаем, настолько очевидно, что, хочет он этого или нет, он обязательно это заметит и будет осознавать, даже если в общем восприятии он успокоится и не сведет его к различиям, как это сделано нами сейчас.

§. 57. Зависимость восприятия от тела.

Поскольку изменения, происходящие в теле, помогают нам понять, почему мы воспринимаем материальные объекты в видимом мире и почему именно эти объекты, а не другие, причина восприятия материальных вещей заключается в изменениях, происходящих в теле. Таким образом, восприятие материальных объектов в видимом мире зависит от изменений в теле. Эта зависимость настолько очевидна, что никто не осмеливается ее оспаривать; каждый осознает это на интуитивном уровне. Поэтому было бы уместно объяснить термин «зависимость» в контексте первой философии, так как говорить о восприятии материальных вещей в видимом мире невозможно без опоры на эти понятия. Кроме того, именно благодаря такому применению понятия первой философии становятся более ясными их плодовитость, полезность и согласие с общепринятыми понятиями, что позволяет нам с большей уверенностью полагаться на них в будущем.

§. 58. Понятие нашего тела.

Мы называем это тело нашим, так как именно от него зависят наши восприятия материальных объектов в видимом мире.

Таким образом, становится очевидным, что у нас есть какое-то представление о нашем теле, и стоит разобраться, что это за представление и как мы к нему приходим. Никто не должен думать, что мы здесь используем термин «представление» в отношении чего-то уникального. Когда мы четко определяем наше тело, мы рассматриваем его как универсальную сущность. На самом деле, существует множество тел, которые разные субъекты называют своими, и каждое из них индивидуально обозначается как «моё тело». Более того, когда я признаю это тело, которое я сейчас касаюсь своими руками, как своё собственное, применяя данное нами понятие о нашем теле к себе, я воспринимаю своё тело в более широком контексте как универсальную сущность, как это обычно делается в собственном силлогизме (§. 351 352 Лог.).

§. 59. Присутствие тел.

Тела в нашем мире называют присутствующими, если они способны вызывать изменения в нашем организме, если, конечно, не возникает какого-либо случайного препятствия. Мы считаем, что что-то присутствует, если можем это увидеть. Часы считаются присутствующими, если я слышу их звук. Цветок присутствует, если я ощущаю его аромат и так далее. Ясно, что другое тело будет считаться присутствующим, если оно может воздействовать на нас. Случайные препятствия здесь не играют роли. Солнце считается присутствующим, пока оно освещает наше тело, позволяя нам его видеть, даже если его видимость прерывается каким-либо объектом.

§. 60. Как присутствие объектов зависит от их положения.

Объекты, которые мы воспринимаем, могут вызывать изменения в нашем теле, если только какое-либо случайное препятствие не мешает этому (§. 59). Мы воспринимаем эти объекты, которые вызывают изменения в нашем теле в зависимости от их положения (§. 56). То есть, восприятие вещей зависит от того, что мы можем видеть (§. 58). Эти объекты присутствуют для нас, потому что они находятся в определенном положении относительно нашего тела, что позволяет нам их воспринимать, если нет случайных препятствий.

Если ночью перед нашими глазами стоит объект с зажженной свечой, мы видим его, и он, таким образом, присутствует для нас (§. 59). Если же свеча гаснет, появляется случайное препятствие, и объект больше не виден. Однако это не означает, что он перестает быть присутствующим. Достаточно, чтобы объект сохранял свое положение относительно нашего глаза, чтобы быть видимым, если только случайно не прекратится акт видения, как в нашем случае из-за недостатка света.

§. 61. Присутствие тела в определённом месте

Тело считается присутствующим в каком-либо месте, если оно находится в границах, которые мы определили для этого места. Например, гипокауст ограничен стенами, и поэтому всё, что находится внутри этого пространства, считается присутствующим в гипокаусте. Важно не путать присутствие в данном месте с тем, что мы можем сказать о теле в отношении нас. Присутствие — это относительный термин, который описывает отношение одного объекта к другому, находящемуся рядом с ним. Таким образом, объект, расположенный в одном и том же месте, может быть как присутствующим, так и отсутствующим в зависимости от обстоятельств. Например, колокол, звук которого я слышу, присутствует для меня, но он не считается присутствующим в том месте, где я нахожусь, если только я не поднимусь на башню и не останусь там, где вижу колокол. Поскольку зрение считается более важным чувством, а тактильный объект предполагает наибольшую близость, в вопросах о присутствии тел обычно больше внимания уделяется зрению, чем осязанию, по сравнению с другими чувствами.

§. 62. Присутствие нашего тела

Наше тело всегда рядом с нами. Оно является тем самым телом, от которого зависят наши восприятия материальных объектов в видимом мире (§. 58). Мы постоянно ощущаем, что это тело воспринимается нами: его части можно трогать руками и видеть глазами, как прямым зрением, так и отраженным, например, в зеркале. Поэтому, поскольку части нашего тела могут вызывать изменения в самом теле, которые мы можем воспринимать, это происходит в любое время; наше тело всегда присутствует для нас (§. 59). Никто не может не заметить, что присутствие своего тела является непрерывным, так как мы постоянно его воспринимаем, даже если иногда восприятие может отсутствовать, и, следовательно, мы не всегда осознаем его наличие (§. 25). Таким образом, можно заключить, что наше тело существует потому, что оно всегда рядом с нами, в то время как другие тела могут быть то на виду, то вне его.

§. 63. Что такое отсутствие для нас.

Отсутствие — это то, что не находится в нашем присутствии. Следовательно, тела, которые находятся вдали от нас, не могут оказывать влияния на наше тело, от которого зависит любое восприятие (§. 59), или имеют такую связь с нашим телом, что мы не можем их воспринять, даже если нет никаких случайных препятствий (§. 60).

Из того, что нечто отсутствует, все обычно делают вывод о его отсутствии. Поэтому, если установлено, откуда становится известным присутствие объекта, то также становится ясным, откуда происходит его явное отсутствие.

§. 64. Отсутствие в определенном месте.

Поскольку отсутствие — это то, что не присутствует (§. 63), в данном месте отсутствует то, что не находится в пределах, которые мы определили для этого места (§. 61).

Таким образом, гипокауст отсутствует, если он не находится в пространстве, ограниченном стенами. Это просто, но не бесполезно, особенно если учитывать универсальные понятия, которые существуют.

§. 65. Что такое ощущение.

Ощущения — это восприятия, которые возникают из изменений в органах нашего тела. Ощущение можно определить как восприятие, которое происходит из изменений в каком-либо органе, и которое можно объяснить понятным образом. Например, когда я смотрю на какой-то объект, я могу объяснить, почему он выглядит именно так, а не иначе, исходя из изменений, которые происходят в моем глазу. Таким образом, представление объекта относится к числу ощущений. Точно так же, когда я ощущаю боль от ранения, причина того, почему я её ощущаю и почему она именно такая, объясняется изменениями, происходящими в месте ранения. Поэтому восприятие боли также относится к числу ощущений.

§. 66. Описание сенсорного органа.

Сенсорный орган — это часть тела, благодаря которой мы воспринимаем материальные объекты в окружающем мире. Например, глаз является сенсорным органом: изменения, происходящие в нем под воздействием внешних объектов, позволяют понять, почему мы видим именно этот объект, а не какой-либо другой, и почему он выглядит именно так.

§. 67. Определение чувства

Способность чувствовать, или Сенсус, — это умение воспринимать внешние объекты через наши сенсорные органы, которые могут изменяться под воздействием различных факторов. Внимательные читатели заметят, что мы добавляем определенные ограничения. Изменения в сенсорных органах могут происходить по внешним причинам, которые не зависят от их органической структуры, например, если глаз получает травму или подвергается удару. Рана или ушиб — это изменения, которые происходят в глазу, не затрагивая его органическую структуру, или в той мере, в какой он функционирует как орган зрения. Здесь мы рассматриваем чувство как то, что присутствует в душе, аналогично ощущению (С. 65), хотя мы не отрицаем, что к ощущению и способности чувствовать относятся также изменения, происходящие в теле, связанном с душой, поскольку способность чувствовать воспринимается как человеческая способность, а ощущение — как то, что имеет отношение к человеку. Что касается тела, это должно быть объяснено в рамках физики, и будет объяснено позже: это не является темой данного обсуждения.

§. 68. Число чувств.

В человеческом теле есть пять органов, которые отвечают за восприятие души и соответствуют изменениям, происходящим в них. Каждый из этих органов испытывает это восприятие; чувства также делятся на пять категорий: зрение, слух, обоняние, вкус и осязание.

Почему чувств не больше пяти, нам не следует углубляться в этот вопрос. Тем не менее, полезно рассмотреть основы этих чувств, так как это поможет лучше понять последующие определения. Дело в том, что другие тела могут соприкасаться с нами либо напрямую, либо опосредованно. Если контакт непосредственный, то мы можем воспринимать это через осязание. Если же тело не может непосредственно касаться нас, оно воздействует на нас через свет, звук, испарения или через мелкие частицы, которые смешаны с тем же веществом. В первом случае речь идет о зрении, во втором — о слухе, в третьем — обонянии, в четвертом — о вкусе.

§. 69. Что такое зрение.

Зрение — это способность воспринимать объекты, которая зависит от изменения света, воздействующего на глаз. Мы будем определять зрение в контексте души: то, что происходит в нашем теле, когда мы видим, мы объясним в рамках физики. То же самое относится и к другим чувствам, о которых пойдет речь в следующих статьях. Поэтому нет необходимости подробно объяснять изменения, происходящие в глазу во время зрения. Однако если вы хотите понять, как восприятие в нашем уме зависит от изменений в органах чувств, это поможет глубже осознать процесс восприятия, если мы полностью поймем изменения, происходящие в органах. Например, зрение будет ясным, если в глазу будет четкое изображение, сформированное лучами света на его задней стенке; зрение станет отчетливым, если это изображение было четким. Тот, кто изучал оптику или разбирается в физике, прекрасно понимает, как зрение зависит от изменений в глазу под воздействием света.

§. 70. Что такое слух?

Слух — это способность воспринимать звуки, возникающие в результате изменений, происходящих в ухе.

С помощью слуха мы различаем звуки всех видов, включая голоса животных и людей, а также речь.

§. 71. Что такое обоняние?

Обоняние — это способность ощущать запахи веществ, возникающие в результате испарений от пахучих тел, которые попадают в нос.

Мы будем исследовать, какие испарения выделяют пахучие тела и какие свойства имеют эти испарения в физике.

§. 72. Что такое вкус.

Вкус — это способность ощущать ароматы, которые возникают, когда мы пережевываем пищу и она попадает на язык.

Мы еще раз исследуем, что именно содержится в этих ароматах, что вызывает изменения в языке, когда разжеванная пища омывается слюной, в рамках физики. Это обсуждается в «Эмпирической психологии» Вольфа.

§. 73. Что такое осязание.

Осязание — это способность воспринимать качества и свойства тел, которые возникают при контакте с нашим телом.

К таким качествам относятся шероховатость, гладкость, твердость, мягкость и тяжесть. Осязанием также можно различать некоторые вещи, которые обычно различаются зрением, такие как форма и размер: в этом случае восприятие других ощущений может быть связано, например, с движением пальцев или рук вдоль контуров объектов.

§. 74. Какое ощущение сильнее

Одно ощущение считается сильнее другого, если оно обладает большей ясностью или если мы более уверены в нем, чем в другом. Это правило применимо ко всем видам восприятия.

Например, ясность восприятия солнечного света выше, чем у лунного, поэтому в первом случае ощущение оказывается сильнее, чем во втором. Точно так же запах гнилого мяса воспринимается более ярко, чем запах лилий; следовательно, в первом случае ощущение сильнее, чем во втором.

§. 75. Какое ощущение слабее

Одно ощущение может быть слабее другого, если оно имеет меньшую ясность или если мы меньше осознаем его, чем другое. То же самое можно сказать о любом восприятии, которое считается слабым. Например, ясность восприятия лунного света меньше, чем солнечного, поэтому лунный свет считается слабее. Точно так же, когда мы ощущаем запах раздавленных лилий, его ясность меньше, чем у запаха гнилого мяса, и поэтому он тоже считается слабее.

§. 76. Затмение восприятия сильным.

Более сильное восприятие затмевает более слабое, так что мы можем вовсе не заметить слабое. Когда мы одновременно воспринимаем свет Солнца и Луны, Луна, как будто затененная тонким облаком, становится бледной. Восприятие солнечного света гораздо ярче, чем восприятие лунного, следовательно, солнечный свет сильнее (§. 74), а лунный — слабее (§. 75). Это становится очевидным, если сравнить объекты, освещенные лунным светом, с теми, что освещены солнечным. Поэтому, когда днем Луна выглядит бледной, хотя ночью ее свет кажется достаточно ярким; сильное восприятие затмевает слабое. Аналогично, свет звезд ночью воспринимается довольно ясно, тогда как днем, при солнечном свете, он настолько тусклый, что мы его вообще не замечаем, что приводит к прекращению всякого осознания (§. 25). Восприятие солнечного света значительно сильнее восприятия звездного света (§. 74). Таким образом, становится очевидным, что слабое восприятие затмевается сильным, и действительно так, что мы вовсе не осознаем слабое.

То же самое происходит и в других восприятиях. Каждый из нас может заметить, что слова говорящего не воспринимаются из-за звона колоколов. Звук колоколов оказывается гораздо громче, чем голос говорящего, и поэтому его легче услышать. Поскольку это восприятие сильнее, то восприятие голоса становится слабее (§. 74.75); сильный звук затмевает более слабый. Похожим образом один запах может мешать нам уловить другой. Известно, что сильный запах затрудняет восприятие неприятного аромата. В обоих случаях, как и ранее, сильное восприятие затмевает слабое.

Основным принципом опыта является настоящая пропозиция, которую мы далее поднимем на более высокий уровень универсальности. В моральных вопросах это имеет самое широкое применение, как это будет установлено со временем. В искусстве также не последнюю роль играет умение находить. В физике станет ясна a priori причина, поскольку ощущения могут быть объяснены изменениями в сенсорных органах. Кроме того, полезность данной пропозиции в особом случае была признана оптиками, которые рассматривали пропозиции из числа установленных a posteriori: яркий свет может скрывать определенные видимые объекты, например, более слабый свет, или когда слабый свет соединяется с сильным, как это видно у Альхазена в Оптике, книга 1, номер 32, страница 20 из издания Рифнера. Этот принцип сделал оптику более универсальной, как отмечает Рифнер в Оптике, книга 2, номер 20, когда он утверждает: более яркое видимое мешает менее яркому.

Зрение играет важную роль во всех ощущениях и, более того, в глубоком понимании всех восприятий и понятий. Зрение является одним из видов ощущений, и, следовательно, должно иметь общие черты с другими похожими категориями (С. 241 Онтология). Аналогично, ощущение представляет собой определенный тип восприятия (§671), и оно также должно иметь общие черты с другими восприятиями (§ cia. Онтология). Таким образом, очевидно, что понятия тоже должны иметь что-то общее с восприятиями. Из этого следует, что можно отделить зрение, которое соответствует каждому ощущению, а также каждому восприятию и понятию. Примером служит различие восприятий: некоторые из них ясные, другие неясные, некоторые четкие, а некоторые запутанные. Действительно, из «Элементов оптики» Евклида видно, что еще в древности зрение делилось на ясное и неясное, а ясные восприятия подразделялись на запутанные и четкие.

К различиям в самом предмете обратился Каларийский Магнус из ордена капуцинов в своей работе по Логике, в то время как Картефий сохранил некоторые термины. Оба они следовали за Лейбницем, который высоко ценил остроту мыслей Валериана Великого, добавляя к терминам Картефия определения Валериана, которые согласовывались с евклидскими терминами, представленными Геригонем в его курсе по математике.

Мы признали это различие и уже многократно использовали его в логике, а также перенесем его в психологию, моральную философию и искусство открытия. Это связано с тем, что мы обнаружили, что понятия неясного, ясного, смутного и четкого восприятия имеют общие характеристики или могут быть сведены к общим. Эти общие характеристики соответствуют тем, что были предложены Валерианом и Лейбницем в «Actis Eruditorum» в 1684 году, стр. 537. Мы бы сделали то же самое, если бы ни Валериан, ни Лейбниц ранее не думали об этом, и если бы Декарт не перенес термины оптики на все познание. Нам было привычно с самого начала юности рассматривать универсалии, которые связаны с понятиями математиков и их методами, и применять их для установления логики и понимания человеческого разума.

Мы действительно не завидуем другим в их похвале, ведь они живут перед нами или достигли того, чего мы сами добились своим трудом. Поэтому мы охотно делимся с другими тем, что нам также должно, лишь бы они рассказали нам о том, что чувствуют другие.

§. 77. Определение чувствительного.

Чувствительным объектом или просто чувствительным называется то, что может быть воспринято с помощью чувств, или то, что может вызвать изменения в каком-либо сенсорном органе, благодаря чему в нашем сознании может быть объяснено соответствующее восприятие. (4.67). Отсюда также становится понятно, что в данном контексте речь идет о видимом, слышимом, воспринимаемом и осязаемом. Важно отметить, что, как уже видно из предыдущих исследований, воспринимаемое можно рассматривать тремя способами: во-первых, в том, как оно влияет на объект; во-вторых, в том, как оно вызывает изменения в наших сенсорных органах; и, наконец, в том, как оно воспринимается нашей душой. В данном случае мы рассматриваем воспринимаемое именно с третьей точки зрения, чтобы показать, как наш ум воспринимает объекты и как это влияет на действия наших сенсорных органов.

§. 78. Форма восприятия, независимая от воли души.

Душа не в состоянии изменить что-либо в своих ощущениях и не может по своему усмотрению заменить одно ощущение другим, пока воспринимаемый объект воздействует на сенсорный орган. Причина восприятия заключается в изменениях, которые вызываются воспринимаемыми объектами в сенсорных органах (§. 65), и, следовательно, эти изменения также определяют сами восприятия (§. 118 Онтология). Таким образом, каждый раз, когда одно и то же изменение происходит в органе, и пока оно сохраняется, восприятие остается неизменным (§. 189 Онтология). Поэтому душа не может по своему усмотрению заменить одно ощущение другим или приказать, чтобы одно было целым. Следовательно, в своих ощущениях она не может ничего изменить и не может полностью изменить их, пока какой-либо воспринимаемый объект воздействует на сенсорный орган (§. 290 Онтология). Также здесь часто наблюдается. Причина ощущений заключается в изменении, которое объект воспринимаемого вызывает в сенсорном органе (§. 65). Таким образом, когда происходит изменение в органе, ощущение в сознании становится необходимым (§. 298 Онтология), и это ощущение скорее специфично, чем общее (§. 56 Онтология). Поэтому, поскольку абсолютно необходимо оставаться неизменным, гипотетически необходимое может изменяться лишь до тех пор, пока соблюдается условие, при котором оно необходимо (§. 325 Онтология). Ощущения же должны быть либо абсолютно, либо гипотетически необходимыми, как было доказано, и они не могут изменяться до тех пор, пока изменение в органе остается истинным. Следовательно, не может произойти ситуация, когда душа изменяет что-то в ощущении, если состояние в органе остается неизменным.

Также это ясно из предыдущего. Если громкий звук орудия попадает в ухо, ты не сможешь сделать так, чтобы вместо него ты услышал более приятный звук. Если неприятный запах заполняет ноздри, ты никак не сможешь изменить ситуацию и почувствовать вместо него приятный аромат или хотя бы менее отвратительный запах. Если ты видишь какой-то объект с определенного расстояния, это не в твоей власти — кажется ли он больше или меньше; хочешь ли ты воспринимать именно этот объект, а не другие, обладающие другими качествами. Таким образом, ты не можешь изменить свои ощущения, но должен принимать их такими, как они возникают у тебя без размышлений.

Никто не испытывает этого в вере, и тот, кто понимает, как феномены зависят от изменений в сенсорных органах, признает, что их можно объяснить понятным образом. Он полностью убежден в истинности этого утверждения a priori, к которому мы добавили демонстрацию, поскольку для нашего исследования казалось достаточным установить его a posteriori. Пусть же судят о том, что следует думать о людях, которые обвиняют в фатальной необходимости всего, что ведет к уничтожению полной свободы души и разрушению религии, добродетели, справедливости и гражданского общества, и оправдываются, как будто обвинения — это преступление. Я не мог ответить на эти обвинения, если только не предложили бы что-то неправильно истолкованное, отстраненное от предвзятости партий.

Тем не менее, это утверждение, как и все остальные, находит своё применение в моральной практике. Дело в том, что когда мы должны направлять наши действия в соответствии с разумом, перед нами возникают определённые препятствия, которые мы намерены объяснить более подробно. Поэтому, чтобы преодолеть эти препятствия, нам необходимо понять, в какой степени ощущения зависят от нашего выбора и что ни одна душа не обладает властью над ними. В этой пропозиции мы утверждаем, что форма ощущений полностью независима от нашего выбора и что душа не имеет возможности что-либо в них изменить.

§. 79. Сосуществование изменений в органах чувств и необходимость ощущений.

Если воспринимаемый объект воздействует на правильно функционирующий сенсорный орган, мы обязательно чувствуем это, и у души нет выбора — хочет ли она чувствовать или нет. Это очевидно для каждого, кто обращает внимание на свои ощущения в любой момент. Например, если видимый объект излучает световые лучи в открытые глаза, ты не можешь выбрать, хочешь ли ты его видеть; ты просто видишь его, независимо от твоего желания. То же самое происходит, если звук проникает в уши: ты не можешь решить, хочешь ли ты это слышать; ты обязательно слышишь это, независимо от твоего желания. Если ароматные пары касаются ноздрей или измельченная пища и слюна соприкасаются с языком, ты не можешь выбрать, хочешь ли ты ощущать запах или вкус; ты обязательно воспринимаешь их, независимо от твоего желания. И если ты прикладываешь руку к лбу, ты не можешь решить, хочешь ли ты чувствовать прикосновение; ты обязательно ощущаешь, как рука касается лба, независимо от твоего желания. Таким образом, не существует ощущения, в котором истинность данного утверждения не могла бы быть немедленно подтверждена на собственном опыте.

Тем не менее, влияние предшествующих условий также проявляется заранее. Действительно, в изменении, которое объект вызывает в воспринимающем органе, содержится достаточная причина для ощущений (§. 65). Поэтому, если изменение происходит в сенсорном органе, разум обязательно ощущает (§. 298 Онтология), и в этом смысле у него нет свободы выбора, хочет ли он ощущать или нет. Какова эта необходимость связи между изменениями в сенсорном органе и восприятиями в душе — абсолютная она или гипотетическая — в данный момент невозможно определить. Это вопрос более глубокого анализа, поскольку он полностью зависит от взаимодействия между разумом и телом. Однако это не имеет большого значения для свободы души: является ли она абсолютной или гипотетической — это станет ясным из последующих рассуждений, когда мы исследуем понятие свободы. Поэтому необходимо исключить фатальную необходимость связи между изменениями в органе и восприятиями в разуме, которая угрожает свободе, если она действительно существует, даже если эта необходимость является абсолютной. Ведь что может быть более абсурдным, чем утверждать это кем-либо из последователей?

Тем не менее, когда мы говорим об изменениях в органах, мы имеем в виду все процессы, которые должны происходить в теле, чтобы восприятие могло возникнуть в нашем сознании. Независимо от того, какие изменения происходят в нашем теле, когда мы что-то ощущаем. Например, процесс восприятия, когда мы видим, включает в себя движение сигналов по зрительному нерву к мозгу. Также стоит отметить, что мы предполагаем состояние живого и бодрствующего человека как в этом случае, так и в любых аналогичных ситуациях. Это связано с тем, что, как мы уже говорили, в мертвом теле или даже в спящем человеке не происходят те изменения, которые необходимы, чтобы душа могла представлять себе объект и осознавать это представление. Мы подчеркиваем это в ответ на тех, кто старается ловить слова, чтобы казаться более проницательными.

§. 80. Первый способ предотвращения ощущения.

Когда орган чувств отворачивается от объекта, восприятие прекращается. Если, например, орган чувств не направлен на воспринимаемый объект, то этот объект не может воздействовать на него или вызывать в нем изменения, которые возможны благодаря структуре данного сенсорного органа. Это довольно очевидно. Если в органе чувств не происходит никаких изменений, то нет и достаточных причин для ощущения (§. 65). Следовательно, без достаточной причины ничего не может существовать (§. 70 Онтология), и восприятие или ощущение прекратится (§. 65). Таким образом, из того, что орган отворачивается, становится ясно, почему в нашем сознании не возникает ощущения. Отворачивание органа от объекта является достаточной причиной, по которой мы не ощущаем его. Таким образом, восприятие блокируется, когда сенсорный орган отворачивается от воспринимаемого объекта (§. 726 Онтология). Опыт показывает, что это также очевидно. Если мы отворачиваем взгляд от луны, лучи, исходящие от неё, не могут на нас воздействовать; мы не видим волка. Если мы убираем руку от поверхности круглого шара в темноте, мы не можем ощутить его округлость, которая в восприятии формы замещала зрение. То же самое можно сказать и о других чувствах.

Важно понимать, в какой степени мы можем ощущать что-либо, как в моральных вопросах, так и в искусстве открытия: это станет более ясным в соответствующем контексте.

§. 81. Способ альтернативного препятствования ощущению.

Если действие объекта, который мы можем воспринимать, каким-либо образом мешает нашему восприятию, то и само ощущение оказывается под угрозой. Поскольку под действием объекта мы понимаем вмешательство в работу органа чувств, возникает вопрос, почему в этом же действии происходит определенное изменение, которое могло бы быть вызвано структурой этого органа. Причиной этого изменения является именно это действие (§. 56 Онтология), и, следовательно, изменение, происходящее в органе, является результатом воздействия воспринимаемого объекта (§. 886 Онтология). Поскольку необходимо установить действие причины, если эффект должен быть обозначен (§. 898 Онток); действие, которое мешает органу чувств, также должно прекращаться (§. 736 Онтол.), а изменение также должно прекращаться в этом органе. Действительно, причина ощущения, когда она содержится в этом (§. 65), также остановит причину ощущения, следовательно, само ощущение (§. 79 Онтол.). Таким образом, из препятствующего действия воспринимаемого объекта в органе чувств становится понятно, почему в нашем сознании не возникает ощущение: демонстрация препятствующего действия воспринимаемого объекта в органе чувств содержит достаточную причину, по которой мы не ощущаем ничего. Ощущение, таким образом, блокируется препятствующим действием воспринимаемого объекта в органе чувств. Очевидно, что понятие, соответствующее текущему утверждению, заслуживает внимания. Если мы закроем глаза, чтобы лучи света от видимого объекта не могли попасть в наш глаз, это помешает видимому свету воздействовать на него (§. 726 Онтала). В таком случае мы не сможем увидеть этот объект. Точно так же, если мы закроем уши, чтобы звук не мог проникнуть, это также помешает звуку воздействовать на наше ухо, и мы не сможем его услышать. Если мы закроем нос пальцами так, что воздух едва сможет пройти, мы блокируем возможность вдыхания неприятного запаха; в этом случае действие испарений от тела с неприятным запахом не достигнет нашего обоняния, и мы не почувствуем этот запах. Таким образом, в любой момент каждый может заметить, что воздействие воспринимаемого объекта на сенсорные органы препятствует любым ощущениям, которые иначе могли бы возникнуть в нашем сознании. Полезность данного утверждения аналогична предыдущему: поэтому мы предостерегаем, чтобы никто не пренебрегал тем, что кажется обыденным. Из обыденного, как из женщин, возникают возвышенные идеи, которые сильно удалены от общепринятых понятий. Это могли бы продемонстрировать даже простые элементы Евклида, а также это становится более очевидным из законного изучения универсальной философии и из искусства поиска.

§. 82. Способ ослабления ощущения

Если мы усиливаем ощущение, которое у нас есть, оно может стать настолько сильным, что мы его вообще не воспринимаем. Сильное ощущение может затмить более слабое, так что мы его не замечаем (§. 76). Поэтому, если мы усиливаем то, что у нас есть, это приводит к тому, что мы воспринимаем это либо с трудом, либо вообще не воспринимаем.

Этот принцип особенно важен, когда речь идет об отвлечении от опасного ощущения. Это подтверждается последующими примерами. Например, если ты видишь гнилую древесину в темноте, свет свечи может сделать ощущение света настолько слабым, что оно перестает восприниматься. Громкое чтение мешает восприятию слов. Даже отвратительный запах может отвлечь нас от восприятия.

§. 83. Правила восприятия и ощущений.

Правила восприятия — это те, которые душа наблюдает, когда что-то воспринимает, или по которым восприятия могут быть объяснены. В частности, существуют правила ощущений, согласно которым ощущения могут быть объяснены в душе. Примеры правил ощущений можно найти в предложениях, которые были приведены ранее (§.78 и далее). Мы не ставили перед собой никакой другой цели, кроме как объяснить ощущения, когда в будущем нам придется с ними работать.

§. 84. Законы восприятия и ощущений.

Законы восприятия представляют собой общие принципы, на которых основаны правила восприятия. В частности, Закон ощущений можно считать общим принципом, регулирующим восприятие ощущений. Это название выбрано по аналогии с правилами и законами движения (§. 302. 303 Космологии). Наша основная задача в эмпирической психологии заключается в том, чтобы выявить законы и правила, определяющие общие восприятия и мысли, которые мы можем использовать в морали для правильного управления нашими свободными действиями. Так же, как в естественной философии невозможно объяснить, как мы можем двигать тела по своему усмотрению, не опираясь на правила движения; так и в практической философии невозможно обучать без правил восприятия, которые направляют наши свободные действия по нашему усмотрению.

§. 85. Закон ощущений

Закон ощущений можно сформулировать так: если в каком-либо сенсорном органе происходит изменение из-за воздействия воспринимаемого объекта, то в нашем сознании возникает ощущение, которое можно объяснить понятным образом, имея достаточные причины, чтобы понять, почему это происходит и почему оно именно такое. Истинность этого утверждения становится ясной из предыдущих рассуждений. Если мы сосредоточимся на самом объекте, а не на терминах, или обратим внимание на объяснения терминов, представленные ранее (§. 65. 66. 77), это будет отличаться от начала познания своего тела, как указано в (§. 56), и от зависимости восприятий от представления тела (§. 57). Более того, это утверждение может быть подтверждено очевидными экспериментами, если у вас есть сомнения в его истинности. На самом деле, при демонстрации правил ощущений (§. 78 и далее) мы использовали это утверждение как исходный принцип (§. 876 Онтология). Таким образом, это и есть закон ощущений (§. 84).

На этот закон значительно влияет Оптика, так как в ней объясняются правила зрения, которые наблюдаются нашим главным сенсом. Эти правила действительно могут быть сведены к окончательной причине, относящейся к текущему утверждению. Достаточно установить правила зрения на основе экспериментов и наблюдений.

§. 86. Причина восприятия идентичности.

Если изменение происходит в одном и том же сенсорном органе и оно одинаково, то восприятие в душе также должно быть одинаковым. Восприятие распознает в изменении органа достаточную причину, объясняющую, почему оно именно таким образом и происходит (§. 85). Если в двух случаях установлена одна и та же достаточная причина, то если в одном случае это было вызвано одной силой, то и в другом случае оно должно быть вызвано той же силой (§. 189 Онтология). Таким образом, если изменение в одном и том же сенсорном органе одинаково, то восприятие в душе также должно быть одинаковым. Это важный принцип в учении о восприятиях. Широкое применение этого принципа подчеркивается в Оптике, когда из него вытекают общие принципы зрения, которые помогают демонстрировать зрительные феномены, например, что два объекта кажутся одинакового размера, если их изображения в глазу имеют одинаковый размер, и если они видны под одним и тем же углом. Этот принцип также может быть применен к другим видам восприятия.

§. 87. Различия, когда ощущения должны казаться одинаковыми. Если разные чувствительные объекты вызывают одну и ту же реакцию в одном и том же сенсорном органе, они должны восприниматься как одинаковые. Если от разных объектов в одном и том же органе возникает одинаковая реакция, то и ощущение должно быть одинаковым в сознании (§. 86). Таким образом, поскольку ощущения представляют собой восприятия (§. 65), а восприятия — это представления объектов (§. 24), душа в этом случае должна воспринимать разные объекты как одинаковые. Однако, так как в ней существуют различия, они не являются одинаковыми по сути; они лишь кажутся таковыми. Следовательно, различные объекты должны казаться одинаковыми, когда одна и та же реакция происходит в одном и том же сенсорном органе. Этот принцип объясняет, почему чувства иногда представляют разные вещи как одинаковые, что может вводить в заблуждение или создавать иллюзию чего-то, чего нет. В оптике можно найти множество примеров, которые подтверждают этот закон: это источник многих оптических иллюзий.

§. 88. Причина разнообразия ощущений.

Если изменения в одном и том же сенсорном органе различны, то и ощущения в душе также будут разными. Предположим, что изменение в органе восприятия может быть различным, в то время как само ощущение остается тем же. Поскольку в изменении, происходящем в органе, содержится причина, объясняющая, почему в душе возникает именно такое ощущение, а не другое (§. 65); через различное изменение в органе можно разумно понять, почему одно и то же ощущение воспринимается именно так, а не иначе (§. 56 Онтология), и, следовательно, почему душа выбирает представлять себе этот объект, а не другой, и именно таким образом, а не иначе (§. 24). Поскольку это абсурдно, ощущение в уме не может оставаться прежним, если изменение в органе различно. Таким образом, само ощущение также будет различным (§. 181. 183 Онтология). Абсурдность данного вопроса становится еще более очевидной в рациональной психологии. Это подтверждается практическим опытом. Действительно, если с помощью зеркал или полированных стекол мы создаем так, что изображение объекта на глазах отличается от того, как мы его обычно видим, когда смотрим одним глазом, становится очевидным, что объект также выглядит иначе. Аналогично, становится ясно, что одно и то же объект не может выглядеть одинаково на разных расстояниях: например, шар, увиденный издалека, кажется плоским. Однако, если шар находится близко, его изображение будет другим, чем если он удален на значительное расстояние. Из этого изображения на глазах становится понятно, почему нам кажется, что шар, видимый издалека, выглядит плоским, и почему объект кажется круглым, когда он находится близко к глазу. Таким образом, никто не станет отрицать, что шар должен выглядеть плоским как близко, так и издалека, или в любом случае восприниматься как выпуклый, даже если изображение в одном случае одно и то же, что и в другом; в другом же случае оно различается.

§. 89. То же самое, когда возникает различие.

Если случится так, что один и тот же объект вызывает изменения в одном и том же органе, то различие должно также проявляться. Действительно, если один и тот же объект вызывает изменения в одном и том же органе, то восприятие также должно быть различным (§. 88). Восприятия являются представлениями объектов (§. 24). Таким образом, душа в этом случае должна представлять один и тот же объект как различный. Однако, поскольку одно и то же является по гипотезе, различие лишь кажется. Следовательно, один и тот же объект должен казаться различным, всякий раз, когда происходит различное изменение в одном и том же сенсорном органе.

Этот принцип объясняет, почему чувство иногда представляет одно и то же как различное, и, следовательно, может обманывать, или кажется делать то, чего на самом деле нет. В оптике можно найти множество примеров, когда данное утверждение становится источником других оптических обманов. Чувство обманывает как в том, что различное воспринимается как одно и то же, так и в том, что одно и то же воспринимается как различное. Это станет яснее из последующих разделов, где мы раскроем источники ошибок, объясняющих, почему душа может заблуждаться и когда это может происходить.

§. 90. Идеи, соответствующие изменениям органов чувств.

Каждому изменению в органе чувств соответствует определенное ощущение и особая идея в душе. Каждый раз, когда происходит изменение в каком-либо органе чувств, в душе возникает соответствующее ощущение (§. 85). Это ощущение остается одинаковым при одинаковых изменениях в органе (§. 86), даже если они вызываются разными объектами (§. 87). В то же время, если изменение в органе происходит иначе, то и ощущение будет другим (§. 88), даже если оно вызвано тем же объектом (§. 89). Таким образом, каждому изменению в органе чувств должно соответствовать особое ощущение. Ощущения представляют собой восприятия (§. 65) и являются актами разума, которые представляют какой-либо объект (§. 24). Поэтому, поскольку представление объекта называется идеей, в той мере, в какой оно относится к нему (§. 48), каждому изменению в органе должно соответствовать особое ощущение; каждому изменению в органе чувств должна соответствовать особая идея.

Таким образом, благодаря структуре органа возможно, что от определенного объекта возникает аналогичное изменение, как в глазу формируется изображение, если этот объект в определенной позиции против глаза излучает на него световые лучи; так и через сущность души возможно, что в ней возникает определенное ощущение, благодаря которому объект представляется подобным образом. Когда изменение в органе действительно происходит, ощущение также возникает в душе, и не может быть ничего другого, кроме этого, что могло бы сосуществовать с ним. Почему именно это ощущение, а не другое, может сосуществовать, и как это возможно, мы в конечном итоге исследуем в рамках рациональной психологии.

Глава III. О воображении

§. 91. Воспроизведение идей объектов, воспринимаемых чувствами.

Наш ум способен воспроизводить идеи объектов, которые мы воспринимаем через чувства, даже если они отсутствуют. Если душа что-то восприняла с помощью чувств, она может создавать образы этих восприятий, даже когда объекты не находятся рядом. Это подтверждается нашим опытом: нет ни одного момента, когда мы не представляли бы себе отсутствующее в соответствии с тем, что мы видим и чувствуем. Например, когда мы находимся в храме, мы можем вообразить дом так, как будто смотрим на него снаружи, даже если наши глаза не фиксируют никаких изменений, от которых зависит восприятие храма (§. 90), следовательно, он отсутствует для нас (§. 63). Тем не менее, это воспроизведение, при котором храм представляется нам как бы находящимся вне нас, даже если его нет, является идеей храма (§. 48), и храм, который можно увидеть, таким образом, является объектом, воспринимаемым чувствами (§. 77). Таким образом, душа может воспроизводить идею объекта, который ранее был воспринят через чувства. Таким же образом можно собрать информацию из любого другого примера. Пропозиция, на самом деле, представляет собой универсальное утверждение, которое содержится в любом конкретном примере или частном случае. Важно отметить тот метод, с помощью которого в подобной ситуации универсальное, скрытое в конкретных примерах, отделяется от тех же самых понятий, которые были ранее усвоены. Это дает нам явные преимущества в развитии способности видеть абстрактное в конкретных случаях, о чем мы будем говорить позже. Мы не предлагаем ничего, что не могло бы принести пользы в отдельности, и не будем углубляться в очевидные вещи без достаточных оснований. Мы сами, конечно, испытали, почему важно заниматься изучением явных вещей, если вы готовы приложить максимум усилий и остроту ума к размышлениям. Никто не поверит в это, пока не испытает на собственном опыте. Тем не менее, тот, кто в конечном итоге пройдет через этот опыт, почувствует то же самое, что и тот, кто размышляет о явных вещах подобным образом. Неосведомленные математики, чьи недостатки в понимании понятий компенсируются формой, а порой неясные идеи становятся более понятными благодаря успешным вычислениям. Все остальные ученые, которые далеки от точного анализа, также остаются в неведении. Поэтому мы не будем задерживаться на суждениях, которые не приносят нам никакой пользы. Мы считаем целесообразным иногда напоминать о таких вещах, которые должны вдохновить нас, философствующих, на продолжение усердной работы.

§. 92. Определение воображения.

Способность создавать восприятия вещей, которые воспринимаются чувствами, в их отсутствии. Эта способность называется воображением. Душа, таким образом, может воспроизводить идеи отсутствующих объектов (§. 91). Душе присуща способность воображать, то есть воображение. Таким образом, мы подчеркиваем, что реальность воображения должна быть вынесена на поверхность. У Аристотеля воображение также часто называют Фантазией. У Тширнхауфена термин «Воображение» используется в более широком смысле, включая способность чувствовать. Воображение, безусловно, это то же самое, что и верхняя часть познавательной способности, о которой мы говорили ранее (§. 55). Однако значение этого термина настолько обширно, что, как он сам отмечает в части 2. §. 2. стр. 41, это дает основание для наименования, что эти способности, хотя и различны, имеют нечто общее: их действия чаще всего представлены нам в виде образов. Мы подчеркиваем это, чтобы избежать путаницы при чтении книги Тширнхауфена.

§. 93. Определение фантома.

Фантомом мы называем идею, возникшую в результате воображения. Аристотелики, однако, используют термин «фантом» не совсем в том же смысле; для нас же достаточно, чтобы этот термин удобно обозначал идеи, возникающие из воображения. Как отмечает Гоклениус в своем Философском словаре, определение фантома также может относиться к образу какой-либо вещи, воспринятой через чувства и оставленной в нашем сознании; в то время как фантом используется для обозначения способности к воображению (см. §. 92); более удобно ограничить понятие фантома идеями, созданными воображением. Поскольку аристотелики в своих учениях о человеческом уме не всегда четко разделяли то, что должно быть различимо, никто не упрекнет нас, если мы придадим определенные и фиксированные значения словам, стремясь к точному пониманию души.

§. 94. Как легче всего представить

Когда мы что-то воспринимаем ясно с помощью наших чувств, нам легче и понятнее это представить, чем то, что мы воспринимаем неясно. Более того, если мы что-то представляем, то это будет менее ясно, чем если мы воспринимаем это с помощью чувств. Например, когда мы пытаемся представить лицо солнца, мы хорошо представляем его форму и размер, и это довольно ясно. Однако представить свет солнца нам почти не удается, так как ясность, которую мы ощущаем, отсутствует, когда мы воспринимаем его через чувства. В фигуре солнца мы можем различить множество деталей, и также можем соотнести размеры, как, например, диаметр солнечного диска с высотой воспринимаемых объектов, а площадь, заключенная в периметре, с другими плоскими поверхностями. Мы четко воспринимаем форму и размер (§. 38). Однако, поскольку в свете солнца невозможно отделить множество различных понятий, мы воспринимаем свет только неясно (§. 39).

Мы хорошо различаем форму и размер фантома листа, который воспринимают другие, и благодаря этому можем распознать его фигуру; восприятие фантома листа является ясным (§. 31). В то же время фантом света настолько неясен, что из этой темноты ты не можешь распознать свет, и даже если он будет освещен какой-либо яркостью, этого недостаточно, чтобы распознать свет листа; ты скорее осознаешь, что они значительно различаются. Восприятие солнечного фантома света бывает либо совершенно темным (§. 32), либо, по крайней мере, менее ясным (§. 31). Таким образом, очевидно, что мы можем легче и яснее представить то, что воспринимается четко, чем то, что воспринимается смутно; и если мы что-то воображаем, то это воображение будет менее ясным, чем то, что воспринимается чувствами. Не лишним будет, если, обратившись к другим примерам, ты извлечешь из этого данное утверждение. Однако, поскольку примеры очевидны, нет необходимости приводить больше. Полезность данного утверждения станет ясна в последующих разделах; однако в области морали она иногда проявляется более явно. Кроме того, стоит отметить, что способ вывода универсальных понятий из частных случаев, который мы применяем при формулировании предложений на основе опыта, эквивалентен более сложным доказательствам, применяемым к конкретным случаям. Такие примеры часто встречаются в математике, и их не может не знать тот, кто хоть немного изучал эту дисциплину. Важно отметить одно, прежде чем мы перейдем к следующему вопросу: легко ли нам что-то сделать или трудно представить — это становится очевидным, когда мы осознаем усилия, которые прилагаем для воображения. В приведенном примере появляется солнечное фантомное изображение, которое, как будто по зову, мгновенно проявляется в форме и размере. Однако, когда мы пытаемся представить свет, мы осознаем, что повторяем неудачные попытки, и таким образом приходим к пониманию этой импотенции (замечание §. 39).

§. 95. Что такое чувственные идеи.

Чувственными идеями я называю те, которые возникают в нашем сознании в результате ощущений, или те, которые в данный момент находятся в нашем сознании, когда происходит изменение в сенсорном органе. Также можно сказать, что это те идеи, которые порождаются ощущениями в нашей душе. Например, когда мы видим солнце, идея солнца, благодаря которой мы его воспринимаем, зависит от нашего зрения, и поэтому существует в нас, поскольку лучи от солнца, попадая в глаз, вызывают определенные изменения в органах зрения; таким образом, эта идея называется чувственной. Аналогично, мы воспринимаем звук трубы, потому что он вызывает изменения в нашем слуховом аппарате; идея звука также является чувственной. То же самое можно сказать и о других идеях, которые возникают в ответ на изменения в других сенсорных органах. Эти чувственные идеи противопоставляются фантазмам, которые возникают в результате воображения (§. 93): причины их различия станут ясны в дальнейших рассуждениях, и их значимость в моральных вопросах также станет очевидной.

§. 96. Различие между фантомами и чувственными идеями. Фантомы менее ясны, чем чувственные идеи. Если мы воспринимаем что-то нечетко через чувства, это не влияет на его ясность (§. 39), как, например, с фантомом света и цветов; если мы это воображаем, то представляем себе это менее ясно, чем если воспринимаем через чувства (§. 94). Поэтому объекты, воспринимаемые чувствами, всегда должны восприниматься нечетко, как, например, видимые цвета (см. §. 39); если мы воображаем какое-либо чувственное восприятие, оно должно быть менее ясным, чем если мы воспринимаем его через чувства. Действительно, идея, возникающая через чувства, является чувственной идеей (§. 95); фантом же — это идея, которая создается воображением (§. 93). Таким образом, ясно, что фантомы имеют меньшую ясность, чем чувственные идеи.

Примером служит идея феноменальных образов и фантомов, которые, имея две восприятия, различаются по степени яркости — это ощущение знакомо каждому из нас. Мы хорошо различаем степени яркости, но в этих случаях не можем четко определить что-либо конкретное, поэтому воспринимаем их лишь смутно. Таким образом, если существуют два цвета, один из которых ярче другого, это очевидно; но откуда нам знать, что один цвет ярче, а другой — менее яркий? Мы не осознаем этого, и не можем выразить свои мысли.

§. 97. Как различать фантомы и сенсуальные идеи.

Поскольку фантомы и сенсуальные идеи различаются по степени яркости (§. 96), мы можем отличать их друг от друга. Следовательно, если фантомы и сенсуальные идеи сосуществуют в нашей душе, мы можем их различать. Опыт подтверждает это утверждение. Каждый из нас осознает, что отлично различает фантомы и сенсуальные идеи, и поэтому никогда не возникает опасности спутать то, что мы воображаем, с тем, что мы чувствуем, пока мы одновременно чувствуем и воображаем: это происходит с нами, когда мы бодрствуем.

§. 98. Эквивалентность актов воображения и ощущений.

Акты воображения можно сравнить с более слабыми ощущениями. Слабее всего ощущение, обладающее меньшей степенью ясности (§. 75). Поэтому, когда образы, создаваемые воображением, менее ясны, чем сенсорные идеи (§. 96), они, тем не менее, возникают благодаря силе воображения (§. 93), а ощущения являются результатом восприятия (§. 95); акт воображения имеет меньшую степень ясности по сравнению с ощущением. Поскольку мы можем воображать ощущения (§. 92), то то, что воспринимается чувствами, эквивалентно (§. 77). Опыт показывает, что ощущения воспринимаются яснее при ярком свете, чем при более тусклом; акты воображения эквивалентны более слабым ощущениям.

Этот факт подтверждается нашим опытом. Действительно, если мы видим всадника на расстоянии в темноте ночи, его силуэт выглядит менее ярким, чем если бы мы смотрели на него при дневном свете с того же расстояния. Мы наблюдаем нечто подобное, когда рассматриваем один и тот же объект при дневном и лунном свете в разные моменты времени, если расстояние от глаза в предыдущем случае было достаточным, чтобы вызвать такую разницу в восприятии. Однако сейчас не следует углубляться в то, как именно должно определяться это расстояние.

§. 99. Обскурация воображения через ощущения затмевает наши воображаемые акты, так что мы их вовсе не осознаем.

Акт воображения сопоставим с более слабыми ощущениями (§. 98). Таким образом, сильное ощущение затмевает слабое, и мы полностью теряем осознание более слабого (§. 76); ощущения, которые сопутствуют актам воображения, должны затмевать их, так что мы не можем их воспринять. Это происходит в нашей душе, когда появляются фантомы, о которых мы, однако, совершенно не знаем; в следующих частях это станет ясным. Поэтому необходимо будет выяснить, как скрытые фантомы могут быть выявлены, чтобы мы смогли осознать их, даже если ранее не знали о них.

§. 100. Слабые ощущения становятся более четкими, когда сильные отсутствуют.

Опыты показывают, что слабые ощущения становятся яснее в отсутствие более сильных. Например, когда Луна светит ночью, объекты, освещенные ее слабым светом, начинают сверкать, и мы воспринимаем лунный свет гораздо ярче, чем днем, когда он бледнеет, как облачко. Мы воспринимаем солнечный свет намного ярче, чем лунный, что делает первое ощущение более сильным, а второе — слабым (§. 75). Когда, следовательно, Солнце больше не видно, а только Луна попадает в поле зрения, находясь под скрытым горизонтом, так что свет из этого источника не достигает нас; сильное ощущение скрывается, остается лишь слабое. В результате лунный свет воспринимается гораздо ярче, чем раньше, так как Луна уже не выглядит бледной, как облачко, и слабое ощущение становится более четким при отсутствии сильного. Ясно, что причина затемнения исчезает (§. 76), поэтому слабое ощущение не затемняется. Оно сохраняет свою ясность.

§. 101. Акт воображения, когда он становится более ясным.

Если акт воображения является единственным, он оказывается более ясным, чем сопутствующие ощущения. Поскольку акт воображения эквивалентен более слабым ощущениям (§. 98); если акт воображения единственный в душе, при отсутствии всех ощущений, это похоже на ситуацию, когда присутствует лишь более слабое ощущение, особенно когда более сильные отсутствуют. Действительно, более слабые ощущения становятся более ясными, когда отсутствуют более сильные (§. 100). Следовательно, акты воображения должны быть более ясными, если они единственные, чем если они сопутствуют ощущениям.

Это также подтверждается последующими наблюдениями. В сновидении ощущения прекращаются, и в душе остаются только акты воображения. В этом случае, действительно, последующие акты становятся более ясными, чем когда мы бодрствуем, когда у нас есть фантомы вместо чувственных идей, полагая, что мы бодрствуем, когда находимся в состоянии сна, и на самом деле происходит то, что лишь кажется.

§. 102. Особые случаи.

Акты воображения становятся более ясными, когда они происходят сами по себе, чем когда они связаны с ощущениями (§. 101). Высшие акты воображения проявляются особенно ясно в темноте и когда мы закрываем глаза, а также в отсутствие других объектов, которые воздействуют на наши сенсорные органы.

Эта идея соответствует общему представлению: для того чтобы достичь ясности образа, мы закрываем глаза и исключаем другие объекты из контакта с нашими чувствами.

Конец ознакомительного фрагмента.