Белка в колесе фортуны

Юлия Климова, 2007

Чудеса на свете есть. Двадцатисемилетняя Катя Щербина узнала это точно, когда выяснилось, что она – родственница и единственная наследница очень богатого человека по имени Карл Август фон Перлюгге. Но чтобы сегодня же стать владелицей компании «Перлюгге и Архипов», она должна выйти замуж за этого Архипова. Как же, разбежалась! Она уж лучше пройдет через три испытания, предложенные коварным дядюшкой. Но как-то так получалось, что и они оказывались связанными с этим Архиповым. Катерина всеми силами стремилась оттолкнуть ненавистного жениха. Но получалось… наоборот. Хитрым оказался граф-родственник со смешной фамилией!

Глава 8

«Доброе утро, Карл Антонович.

У меня только один вопрос… чем вы думали, когда решали, какие вещи вы мне оставите, а какие отберете? Вот возьмем, к примеру, зубную щетку… Вы сами-то как считаете: должна с ней в комплекте идти паста или нет? Мне зубы чем чистить? Песком? Зачем вообще вы оставили мне эту щетку?!!»

Катя вырвала лист, смяла его и точным броском отправила в костер. Затянулась наспех скрученной «сигарой», закашлялась от едкого дыма и противного вкуса и отправила ее следом.

— Н-да… — протянула она, почесывая на правой ноге свежие следы от москитных укусов. — Пожалуй, пришло время бросить курить… Вы, Карл Антонович, конечно же, будете этому рады, что огорчает… Сейчас напишу вам, что-нибудь… терпимое…

«Спасибо за зубную щетку, я очень рада, что никаких проблем с кислотно-щелочным балансом у меня не будет, а также, полагаю, мне удастся избежать такого распространенного заболевания, как кариес. Еще раз спасибо… и дай вам бог крепких зубов и здоровья!»

Захлопнув тетрадь, Катя прислушалась к бурлящим звукам, доносившимся из ее желудка. Несчастный, опустошенный, наполненный доверху водой, он горько плакал, мечтая хотя бы об одной столовой ложке каши или сухарике.

Повернувшись в сторону зеленой стены тропического леса, Катя тяжело вздохнула. Да, можно обследовать каждый метр острова, и глядишь, повезет — на глаза попадется еще одна пальма (пониже и потоньше) с бананами, или на земле обнаружится кокосовый орех, что тоже, в общем-то, неплохо. Но как быть со змеями, скорпионами и прочими страшными представителями фауны? Они же наверняка там кишмя кишат и только и ждут, когда на их зуб попадется пусть уже похудевшая, но все еще аппетитная жертва…

Вздохнув, Катя опять переключила свое внимание на костер.

А если еще раз обойти остров, а если где-нибудь на берег выбросило огромную жирную рыбину? А если удастся догнать одного-двух крабов? Пусть они маленькие, но под панцирем наверняка скрывается сочный кусочек мяса…

— Да, — кивнула Катя. — Я сейчас найду кого-нибудь и съем. Все просто!

Подбросив в костер веток и понадеявшись, что до ее возвращения он окончательно не потухнет, Катя довольно бодро зашагала по берегу. Босые ноги приятно утопали в теплом песке, а легкий ветерок подталкивал вперед, рождая в душе новые приступы оптимизма. Чтобы ни в коем случае не пропустить какого-нибудь нерасторопного краба, она неотрывно смотрела на песок, скользя взглядом от одной ракушки к другой, от небольшого камушка к более крупному. Крабы, ау, где вы?.. Рыбы, миленькие, как у вас дела, не хотите ли позагорать на солнышке?..

Песок, пучок травы, плоский серый камень, песок, песок, песок, след, опять пучок травы, кучка белых тонких костей, наверное, птичьи — повезло же тому, кто ее съел; камень, сухая ветка, след…

Катя резко затормозила и обернулась. По песку тянулись следы… Большие… мужские… Кто-то прошел здесь уверенно, не останавливаясь, не топчась на месте.

Сердце дернулось от страха вверх и тут же спикировало вниз, как раз прямиком на голодный желудок.

— Это точно не мои… — пробормотала Катя, наклоняясь. Посмотрела на свою ногу и икнула. — Не мои…

Но как же так… Туристы? Туземцы? Инопланетяне?

— Забавно, — выдохнула Катя, чувствуя, как подгибаются коленки.

Это что же получается… Дядюшка-граф высадил ее на острове и даже не удосужился проверить — обитаем он или нет! И что теперь делать? А если здесь проживают людоеды?..

— Я несъедобная, — твердо сказала Катя, отгоняя от себя все возрастающий страх. — Я теперь костлявая и жесткая, как старый башмак. Меня нельзя есть…

Убедившись, что следы ведут к зеленым кустарникам, она облегченно вздохнула — в лес она особо не углублялась, вроде никаких особых нововведений в жизнь острова не вносила, если не считать дома-этажерки, значит, скорее всего, местные жители не подозревают о ее существовании, и, значит, пока она в безопасности… Хотя, зачем прятаться? Может быть, они не людоеды. Остров-то маленький, и если бы они лопали друг друга, то, пожалуй, через три дня здесь бы никого не осталось… ну если не считать того человека, который съел бы своего соплеменника последним… хм… А может, они милые люди — вегетарианцы. Гостеприимные и отзывчивые, готовые поделиться последним спелым бананом с голодным собратом.

— Так… — протянула Катя и посмотрела в сторону пальм уже не с опаской, а с интересом. — Так, так…

В животе булькнуло, зажурчало и заныло. Как бы там ни было, а ситуация требовала немедленного разрешения. Необходимо сделать разведывательный марш-бросок в глубь острова!

Не думая о том, что на таком небольшом острове вряд ли может жить целое племя, отмахнувшись от мысли «странно, почему, кроме следов, нет больше никаких признаков присутствия здесь людей», Катя продолжила свой путь вдоль берега. Сначала она сделает круг, потом мысленно разделит остров на сектора, а потом… Потом видно будет!

Первые сто метров не порадовали ничем: ни крабами, ни рыбой, ни следами. В душе заерзало сомнение — а не померещилось ли, а не вернуться ли и не посмотреть ли еще раз?

Нет. Следы были, и где-то поблизости бродит человек, который их оставил.

— Лучше бы он оставил батон колбасы и большую помидорину, — вздохнула Катя и пошла дальше.

Еще приблизительно пятьдесят метров. Еще. И еще.

Впереди показалось поваленное дерево, а за ним огромный валун бурого цвета и изогнутая пальма, протыкающая темно-зеленой макушкой небо.

Перешагнув через сухой, обласканный соленым ветром ствол, зацепившись сарафаном за скрюченную ветку, Катя чертыхнулась, раздраженно стукнула дерево кулаком и… онемела. На песке, сразу за валуном, на спине лежал мужчина. Весьма беззаботный вид, нога на ногу, в руках книга, а глаза прикрыты козырьком бейсболки. Серые удлиненные шорты, белая футболка и бежевые сандалии.

Он перевернул страницу и как бы нехотя, точно его отвлекали от важного дела, повернул голову в сторону Кати.

Она не сразу узнала его. Шок на некоторое время лишил ее возможности здраво соображать.

— Вы… — наконец-то выдохнула она, пока еще не в состоянии понять, что происходит.

— Да, — ответил Архипов Федор Дмитриевич и, не торопясь, поднялся на ноги.

«Если хочешь поесть, спроси меня как! » — прочитала Катя крупную ярко-красную надпись на его футболке.

— Что это? — тихо спросила она, тыкая пальцем в грудь Архипова.

— Эту футболку я надел по просьбе Карла Антоновича, — усмехнулся Федор. — Он был так настойчив, что я не смог ему отказать.

— А о чем он еще вас просил?..

— Просил запомнить, какое у тебя будет выражение лица, когда ты увидишь меня и эту надпись.

— А что вы вообще здесь делаете?! — нервы сдали, и эти слова Катя выкрикнула.

— Я здесь живу, — холодно ответил Архипов и уточнил: — Теперь здесь живу. Не думала же ты, что Карл Антонович оставит свою единственную наследницу без присмотра?

И тут наконец-то в голове Кати все встало на свои места.

Значит, дядюшка ее обманул… облапошил, как маленькую наивную дурочку… А она поверила! Старалась изо всех сил! Терпела москитов, голод, ночной холод! И все это напрасно… Никто и не собирался проверять — способна она управлять фирмой или нет, способна выстоять в тяжелых условиях или все же утонет в жалости к себе и запросит пощады — никого это не интересовало. Ее дядюшка — этот враль граф Карл Август фон Пфлюгге, ведет свою игру, и эта игра — без правил. «Все и всегда должно быть так, как я хочу, и я использую любые средства для достижения своих целей», — вспомнила она его слова.

Карл Антонович хочет, чтобы она вышла замуж за Архипова, и ее специально затащили на этот остров и лишили практически всех вещей — от нее ждут либо покорности, либо… Нет, она не пустит в свою душу этого человека, не станет с ним делить случайно пойманного краба, не начнет ему доверять и не начнет его… Не дождетесь!

Отломив резким движением от поваленного дерева сухую ветку, Катя подошла к краю воды и, двигаясь задом к зелени кустов и деревьев, молча стала чертить прямую линию.

— Могу я поинтересоваться, чем ты занята? — приподняв бровь, спросил Архипов.

— Можете, — пыхтя, ответила Катя. — Я делю этот чертов остров пополам. Одна половина вам, другая мне. — Она выпрямилась и добавила: — И попрошу без моего разрешения эту черту не переступать. Понятно?

— Понятно, — кивнул Архипов. Поправил бейсболку и, демонстрируя абсолютное равнодушие, снова лег на песок и раскрыл книгу.

«Ничего, Карл Антонович, мы еще с вами встретимся… у нотариуса», — прошептала Катя и крепче сжала ветку.

Федор оторвал взгляд от страниц и с любопытством покосился на увлеченную дележом территории наследницу. Короткая стрижка, волосы почти рыжие, острый нос, высокая, худая, сарафан держится на одной лямке, плечи обгорели, на руках и ногах пухлые лепешки от москитных укусов. Хороша, нечего сказать.

— Веди линию ровнее, — вздохнув, сказал он, — мне чужого не надо.

— Не волнуйтесь, ни одного лишнего сантиметра вам не достанется! — выпалила Катя и тоже отправила в сторону врага изучающий взгляд. Нет, в таком виде Архипов раздражал еще больше… Слишком… нормальный, что ли. Лучше бы он был в строгом костюме с туго затянутым на шее галстуком — серьезный и холодный. И без этой дурацкой ухмылочки на лице!

Фыркнув, она развернулась к своим владениям и, не оборачиваясь, зашагала в сторону дома-этажерки. Сейчас она хотела о многом подумать и выплеснуть ураган негодования на бумагу.

Конец ознакомительного фрагмента.