Я тебя (не) прощу

Юлия Николаева, 2021

А я ведь почти поверила, что больше ничего не случится. Что стакан боли испит, отставлен, и теперь меня ждёт тихое, неприметное существование в одиночестве. Но судьба решила иначе: вырвала из уголка спасения и вернула к тому, от чего я убегала все это время. И теперь я снова игрушка в чьих-то руках, и спасти меня может только один человек. Тот, который меня любил. Тот, которого я предала.

Глава 3

На следующее утро мы продолжили путь в напряжении. Мысль о людях давила и на ребят, только по другой причине: они не знали, чего ждать от жизни. Если в начале пути они шарахались от треска ветки, боясь зверей и леса в принципе, то теперь опасность стала вполне осязаемой. Я даже усмехалась, размышляя на тему того, что человечество превратилось в весьма жалких существ. Вместо того чтобы объединяться, мы, наоборот, бежим друг от друга в разные стороны. В конце концов, мы будем уничтожены. Мой внутренний голос на это хмыкнул:

«Не переживай, ты наверняка сдохнешь раньше».

Когда до места оставалось совсем немного, я обратилась к ребятам:

— Люди очень близко. Я слышу их.

Они посмотрели недоверчиво, прислушиваясь, но, конечно, ничего не услышали. Что неудивительно: они же не провели в лесу столько времени, сколько я.

— Ты уверена? — спросил Витя.

— До них около семисот метров, — сказала я, — как и до нашего места.

Витя чертыхнулся, видимо, до последнего надеялся, что обойдется.

— Мы не знаем, что это за люди, — продолжила я, — потому остаток пути надо быть осторожными вдвойне. Мы можем подобраться и посмотреть на них, постаравшись остаться незамеченными. Потом думать о дальнейших действиях.

— Еще варианты? — влезла Света.

— Можем вернуться назад, — этот ответ никого не устроил, — или же вы отправитесь к ним, познакомитесь, возможно, объедините усилия. Здесь вы уже не потеряетесь.

— А ты? — спросил Витя.

— Отправлюсь домой, меня новые знакомства не интересуют.

— Как же мы вернемся? Ты не можешь нас бросить, у нас договоренность.

Я вздохнула. Можно, конечно, наплевать на договоренность, в конце концов, я получила только половину суммы, а рисковать не обязана. Но я понимала, меня все равно найдут. Лучше раньше, по крайней мере, буду знать, от кого ждать беды.

— Хорошо, давайте подкрадемся, осмотримся, а там будем решать? — предложила я.

Этот план был принят, и мы отправились вперед, стараясь не шуметь. У поляны я жестом велела следовать за мной, мы обогнули ее, чтобы подобраться к кустам, сильно разросшимся с одной стороны. На поляне был разбит лагерь, чуть поодаль шли раскопки. В общей сложности человек десять. Значит, подошли к делу ответственно. Возле одной из палаток струился дымок — там готовили на костре. Мне все это не понравилось, было видно: люди знали, куда ехали, и знали, где искать. Конкуренты им ни к чему, пусть даже никакого клада тут нет. Они-то об этом не знают. Убивать, конечно, не будут, но разговора не избежать. Я не была уверена, что он мне нужен. Обернувшись к ребятам, поймала задумчивый взгляд Вити и знаками велела отходить. Тут-то все и полетело к чертям. Андрей наступил на какой-то камень, тот лежал непрочно. Мужчина споткнулся и грохнулся в кусты. Среди палаточного городка наметилось оживление, люди выпрямились, вышли из палаток, глядя в нашу сторону. Я приготовилась бежать, но Витя проявил благоразумие.

— Давайте поговорим с ними. Они вроде мирные ребята.

Появилось два бравых парня, и я натянула на голову капюшон, чтобы прикрыть лицо. Андрей, выставив вперед руки, сказал:

— Спокойно, ребята, давайте поговорим.

Мы двинули в сторону поляны. Я шла, опустив голову, периодически оглядываясь. Мы приблизились к палатке, когда из нее вышел высокий полный краснолицый мужчина лет сорока. Споткнувшись, я замерла, понимая, что теперь участь моя решена. Один из ребят сказал:

— Вот, нашли в кустах. Вроде не легавые.

Мужчина оглядел нас: я стояла, опустив голову, так что меня он не узнал.

— И откуда вы здесь взялись? — поинтересовался он хрипловатым голосом с одышкой.

Витя с Андреем переглянулись, и первый нехотя сказал:

— У нас есть карта, мы пришли по ней.

— Серьезно? Покажи.

Также нехотя Витя вытащил карту.

— Вот это да, — усмехнулся тот, осматривая ее, — настоящая. Надо же, какое совпадение. А кто же вас привел сюда, проводников нигде нет.

— Она привела, — указал на меня Андрей, и я напряглась, ожидая, что будет дальше. Мужчина подошел, скинул капюшон и замер, выпучив глаза. Рот его приоткрылся, он тяжело дышал, не произнося не слова. Наконец, прикрыв рот, в крайнем изумлении прошептал:

— Не может быть.

Бросив на него быстрый взгляд исподлобья, я отвернулась.

— Это ты, — все еще не веря, сказал он, а потом засмеялся, по-прежнему прикрывая лицо рукой, — я глазам своим не верю.

Смеялся он, впрочем, недолго. Закончив, снова сказал:

— Это ты.

Я тяжело вздохнула.

— Я это, Боря, я, — заметила, не выдержав, и это вернуло все на свои места. На меня смотрели все, кто с интересом, кто с удивлением.

— Это грандиозно, — выпалил Борька и начал распоряжаться, — этих троих в сторону, а с девушкой я побеседую отдельно.

Он размашистым жестом пригласил меня под навес, и я пошла, а что было делать?

— Расспроси их, — кинул кому-то Борька напоследок, идя за мной. Здесь было что-то вроде столовой, стоял небольшой сколоченный из бревен стол и складные стулья. Я уселась на один из них, устало потирая лицо. Борька замер, прислонившись к столу, и некоторое время рассматривал меня.

— Долго еще пялиться будешь? — не выдержала я; он хмыкнул.

— Вижу твое недовольство, Милана Сергеевна, но не могу себе отказать.

— Прикидываешь перспективы?

— И это тоже. Кто бы мог подумать, какой удачный поход. Если мы еще клад этот треклятый найдем…

Я промолчала, Борька продолжил:

— Ну, что расскажешь?

— Не буду я тебе ничего рассказывать.

— Шифруешься? — хмыкнул он, доставая сигарету и закуривая. — Понимаю, но это не поможет. Уверен, твои дружки быстро расколются, стоит только на них надавить.

— Не усердствуй. Во-первых, никакие они мне не дружки, а во-вторых, проверь лучше, что за ребята. А то надавишь, а потом проблем не оберешься.

— Умная какая стала, — снова усмехнулся Борька, выдыхая дым и разглядывая меня, — правда, такая же красотка, как раньше. Только теперь твоя красота тебя не спасет.

— Не зарывайся, Боря, — мирно сказала я, — полагаю, ты все еще на Леху работаешь, он тебя по голове не погладит, если начнешь себя плохо вести.

Борька недобро оскалился.

— Не пугай меня, Милана Сергеевна, я не из пугливых. А если думаешь, что красота твоя на Дьявола по-прежнему действует, то не надейся, он с тебя шкуру в один миг спустит, подобного он не прощает.

Тут усмехнулась я.

— Хорошо ли ты его знаешь, Боря, у нас с ним свои отношения. В конце концов, была ли кроме меня хоть одна женщина, сумевшая его обуздать? — Борька зло насупился, я продолжила. — Так что еще посмотрим, кто кого. Я всплакну у него на груди о своей несчастной судьбе, он меня приласкает, а там, глядишь, все само собой и сложится.

— Сука, — сказал Борька совершенно беззлобно. Честно говоря, я блефовала. То, что меня не отпустят, было ясно, а значит, к Лехе я попаду точно. Отношения у нас с ним совсем непростые: то, что я сделала, он не простит, тут Борька прав.

— Значит, ничего не скажешь? — поинтересовался он. Я пожала плечами. — Ну и ладно, я и так узнаю. Ребята твои молчать не будут. Что с тобой делать только? А то опять сбежишь, я такой утраты второй раз не переживу.

— Сильно досталось тогда? — не удержалась я.

— Лучше не вспоминать. То, что он тебя не нашел — это для тебя счастье. Нам пришлось несладко, потеряли двух парней, пока выбирались из леса. Забрали сильно за запад, столкнулись в итоге с какой-то группой, те нас вывели. Ладно, пойдем побеседуем с твоими спутниками, раз ты говоришь только в присутствии адвоката.

Мы вышли на поляну, я разместилась на траве. Борька, потоптавшись, позвал паренька и велел глаз с меня не спускать. Сорвав травинку, я принялась ее жевать, глядя перед собой. Борька чуть в стороне беседовал с ребятами, кстати, мирно; мне даже показалось, они нашли общий язык. Паренек, приставленный ко мне, некоторое время приглядывался, потом не выдержал и заявил:

— Я знаю, кто ты.

Бросив на него взгляд, я опять уставилась перед собой, заметив:

— Я очень рада.

Он, видимо, посчитал, что я не поняла, потому что продолжил:

— Восемь лет назад ты сбежала с Витязем. Я ищу его.

— Удачи.

Моя немногословность парня обескураживала. Помолчав, он сделал еще одну попытку:

— Ты знаешь, где он?

— Понятия не имею, — снова ответила я коротко.

— Почему ты не хочешь помочь?

— А с какой стати мне тебе помогать?

— Я устрою твой побег, если ты поделишься информацией.

— Как ты вообще в команду попал с такими настроениями? — поинтересовалась я.

— Пришлось постараться. Они надеются найти клад, а я следы Витязя.

— Спустя восемь лет?

— Я ищу его все это время.

— Откуда такое рвение?

Ответить он не успел, потому что Борька снова направился ко мне. Велел пареньку принести оставленные на дороге вещи, тот ушел, напоследок бросив многозначительный взгляд.

— Милана Сергеевна, — обратился Борька ко мне, — я могу тебя так называть, или ты теперь предпочитаешь имя Людмила?

Я только взглянула на него и отвернулась. На Борьку мои взгляды не действовали, настроение у него было отличное.

— За пару дней мы тут управимся, — продолжил он. — Не знаю, найдем ли что, по мне, эта карта пустышка. Ну, да Бог с ней, когда мы нашли такое сокровище, — намекнул на меня, — работать тебя не заставляю, можешь отдыхать, но в пределах поляны.

Борька подозвал другого парня.

— Смотри за ней в оба. Потеряешь девчонку — я с тебя голову сниму. Она хитрая и наглая, так что не ведись на провокации. Извини, Милана Сергеевна, — снова обратился он ко мне, — меры жестковаты, но уж очень не хочется тебя лишиться.

Я только в очередной раз отвернулась. Моя троица после ухода Борьки приблизилась, уселись рядом.

— О чем договорились? — поинтересовалась я у Вити, он пожал плечами.

— Они не против нашего участия в раскопках. Но не уверены, что вообще что-то найдут. Пришлось рассказать о тебе, — посмотрел он виновато. Я усмехнулась. Какой хороший все-таки, и где такие берутся? — Ты знакома с этим толстым?

— Вроде того.

— Почему он зовет тебя Миланой?

Посмотрев с усмешкой на парня, я уставилась перед собой.

— Ты по-прежнему хочешь знать то, что тебе не нужно.

Витя что-то шепнул Свете, и они с Андреем разместились в стороне. Витя посмотрел на меня.

— Ты пряталась от этих людей? Это они пытались убить тебя? Поэтому ты сменила имя?

— У тебя богатая фантазия, — усмехнулась я, — все гораздо проще. Мой тебе совет: забей на эту историю, ищи свой клад, а потом поезжай домой и радуйся жизни.

Витя зло засопел.

— Я хочу тебе помочь, но ты только и делаешь, что упрямишься. Если ты пойдешь мне навстречу, возможно, станет лучше.

Я посмотрела на него, качая головой. Как мало он знает о происходящем. Но такое рвение, конечно, сложно не оценить.

— Он не пытался меня убить, — все же сказала я, — и вообще, меня никто никогда не пытался убить. Это ты сам себе придумал, я ничего подобного не говорила. Шрам — последствие несчастного случая. Борька не сделает мне ничего плохого. Когда-то я жила под другим

именем, не буду спорить, и мы были с ним знакомы. Но потом мне захотелось все поменять, и я подошла к данному желанию с размахом.

— Так ты поедешь с ним?

— Скорее всего, — пожала я плечами.

— А ты можешь уйти, если захочешь?

Я улыбнулась.

— Конечно, надо только придушить ночью вот этого паренька, — кивнула в сторону моего конвоя. Он стоял недалеко и наш разговор слышал. На мои слова хмыкнул.

— Значит, ты все-таки несвободна, — констатировал Витя. Я не стала отвечать.

Сидела и смотрела на происходящее. Вернулся паренек с нашими рюкзаками, нам стали готовить палаточные места. Борька ходил и громко раздавал указания. Если бы тут была связь, уже, наверное, позвонил бы и рассказал о своей находке. Я сидела, не дергаясь. Не было никакого смысла бежать. Куда? В городе меня быстро найдут. Лечь на дно не получится, других документов у меня нет. Да и не факт, что я вообще убегу дальше этой поляны, даже если попытаюсь.

Я смирилась с неизбежностью будущего, загорала, собирала цветы, просто дремала в тени. Меня никто не трогал, хотя взгляды на себе я ловила постоянно. Кто-то меня знал, кто-то слышал обо мне, слухи разлетелесь по палаточному городку моментально. Витя к ним прислушивался, хмурился, но с разговорами не лез. И слава богу. Они с Андреем помогали в раскопках, Света в основном крутилась возле без дела.

Когда стало ясно, что никакого клада нет, стали собираться обратно. Проводник, сухощавый высокий мужчина под сорок, свое дело знал, вел нас по дороге, освоенной заново после урагана. Она была тяжелее, но короче. У всего есть свои плюсы и минусы. На меня мужчина поглядывал с интересом, полагаю, профессиональным, но не приближался. То ли боялся, то ли Борька запретил, кто его знает.

Через четыре дня мы оказались в городе, где наши пути с моей троицей должны были разойтись. Не обращая внимания на Борькины взгляды, я отошла попрощаться. Впрочем, Андрей и Светлана мне только кивнули, зато Витя смотрел с грустью.

— Ты хороший человек, — сказала я ему, он покачал головой.

— Я тебе помогу, — заявил в ответ.

— Это вряд ли.

— Честное слово.

Я его обняла и погладила по спине. Все-таки редко встретишь подобного парня. Поцеловав в щеку, вернулась в машину, Борька хмыкнул.

— У тебя поменялись вкусы? Блондин бы тебе больше подошел.

— Его девушка оказалась против.

Борька рассмеялся, и мы тронулись с места. Он позвонил Лехе, это я поняла из разговора.

— Не нашли, — ничуть не печально ответил Борька на вопрос, — зато нашли кое-что другое, поверь, ты не будешь разочарован… Увидишь на месте, мы выдвигаемся. — Борька повесил трубку и уставился на меня через зеркало заднего вида. — Ну, Милана Сергеевна, готовься к встрече.

— А что это ты меня все по имени-отчеству? — усмехнулась я, и он в ответ.

— Привык, знаешь ли, с незапамятных времен.

Я вспомнила нашу первую встречу. Борька заехал к Лехе, а я как раз шла по коридору в мужской футболке на голое тело.

Леха вдруг сказал:

— Детка, познакомься, это Борис, помощник во многих моих делах.

Борька, стараясь смотреть куда угодно, только не на мои ноги, протянул руку, я подала свою в ответ.

— Борис, — кивнул он, я важно сказала:

— Милана Сергеевна.

Борька кинул на Леху недоуменный взгляд, тот усмехнулся и ответил, разведя руками:

— Что я могу сказать? Милана Сергеевна — значит Милана Сергеевна.

Так и прижилось, он говорил мне ты, но обращался по имени-отчеству. Видимо, действительно, привык. От дурных привычек, как известно, сложно отделаться.

— Времена меняются, — сказала я все-таки, — пора избавляться от отчеств.

— Мне так привычней, я, знаешь ли, консервативен.

— А чего не сказал Лехе, что меня нашел?

— Шутишь? — он даже хохотнул. — Я ни за что на свете не пропущу момент, когда Дьявол увидит тебя.

— Надеюсь, кто-нибудь напоет ему раньше.

— Пусть попробуют, — Борька потряс кулаком в воздух. Если учесть, что один из его людей перебежчик из вражеского племени, то угрозы весьма условны. Кстати, сам перебежчик сидел со мной рядом, и я ощущала его напряжение. Попытается ли он продолжить свои разговоры? Теперь это будет сложнее. Да и нечего мне ему сказать, так что все равно бессмысленно.

Путь был неблизкий, и большую его часть я провела в дреме. Если не спала, то сидела с закрытыми глазами. Разговаривать не было никакого желания. Постепенно подкрадывалось волнение. Что меня ждет в родном городе, я не знала. Вряд ли, конечно, Леха настолько меня ненавидит, чтобы… Чтобы что? Издеваться? Не той он масти человек. Скорее всего, ему просто все равно. Прошло слишком много времени, чтобы помнить одну из своих женщин.

Гнала мысли прочь, решив положиться на судьбу, но они все равно возвращались, и волнение вместе с ними. Правда, к тому моменту, когда мы прибыли к Лехиному дому, я уже столько раз накрутила себя, что даже успокоилась. Сил не осталось, чтобы переживать.

— Ждите меня в машине, — сказал Борька ребятам, а мне заметил, — надень капюшон для эффектности.

Я проигнорировала его слова.

— Характер такой же скверный, — буркнул Борька, выбираясь из машины и тяжело дыша. Я почувствовала движение, обернувшись, увидела, как паренек, настойчиво выпытывавший о Витязе, сунул мне в карман шорт записку. Я только брови вздернула в удивлении, но говорить ничего не стала. Мы с Борькой направились к двери подъезда, ребята остались на улице, разминая ноги.

— Этаж напомнить? — язвительно спросил Борька, пропуская меня вперед, я в очередной раз промолчала. Мы поднялись на лифте, прошли к квартире, Борька потянул ручку и открыл дверь, она была не заперта. Он прошел вперед, я услышала Лехин голос:

— Что ты темнишь? Что случилось?

Борька сделал шаг в сторону, и я, чувствуя, как сильно колотится сердце, вошла в холл.

Леха стоял, нахмурив брови и сунув руки в карманы домашних штанов. Увидев меня, замер. Не знаю, какого эффекта ожидал Борька, но ни один мускул на его лице не дрогнул, правда, он так и стоял, не двигаясь и глядя на меня. Борька, кажется, боялся вздохнуть, наблюдая за ним. Я кинула на Леху взгляд, но тут же отвела, осматривая холл. Изменений не заметила. Тут Леха сказал:

— Боря, оставь нас, пожалуйста, я с тобой свяжусь.

Борька, не ожидавший подобного развития событий, тихонько сбежал, прикрыв за собой дверь.

Леха приблизился, разглядывая мое лицо. Я не знала, что сказать, а смотреть на него боялась. Когда подняла глаза, он залепил мне пощечину. Развернувшись, направился в гостиную, кинув на ходу:

— Идем за мной.

Я потерла щеку, глянув в зеркало: она стала ярко-красной и горела. Пощечину я получила заслуженно, потому молча прошла через гостиную в кухню, отделенную аркой. Леха стоял у окна и курил, глядя на улицу. Я села за стол. Докурив, он затушил окурок в пепельнице, стоявшей на подоконнике, и потер лицо. Я украдкой рассматривала его. За эти годы он почти не изменился: высокий, хорошо сложенный, выбритые виски, серьга в ухе. Карие глаза смотрят серьезно, пухлые губы плотно сжаты. Многие Лехины знакомые утверждали, что он никогда не смеется и даже не улыбается — отчасти это было правдой. Смеялся он очень редко, я лично была свидетелем подобного всего несколько раз. В такие моменты у него появлялись ямочки на щеках, и он был похож на озорного мальчишку. Улыбку Леха как будто считал излишней роскошью, так что люди могли наблюдать ее жалкое подобие в те моменты, когда он быстро ухмылялся, и уголки губ на мгновенье растягивались. Леха был серьезен всегда.

Сейчас он уселся напротив меня, поглядывал, сохраняя тишину, потому ничто не мешало воспоминаниям, всплывавшим в голове.