Невеста друга. Ты будешь моей

Яна Невинная

— Вы оба уволены за профнепригодность. Как только родишь, мы проведем тест ДНК, и если один из детей окажется моим, то ты станешь моей женой. Ты же этого хотела? — Я люблю Диму, — пытаюсь воззвать к разуму своего босса. — Мы собирались пожениться. — Идем, Настя, он не в себе, — поднимает меня с места парень и злобно смотрит на уже бывшего друга. — Теперь тебе придется полюбить меня, — равнодушно пожимает плечами Казарин, а затем язвит: — Думаю, будет несложно. Я более завидный жених, Снежа… Ты ведь рассказала Диме о том вечере? Тот замирает и переводит на меня вопросительный взгляд. — О чем он говорит, Настя? — напряженно задает мне вопрос. Я только молча хватаю ртом воздух и тяжело дышу, смаргивая злые слезы. Неужели из-за моей единственной ошибки я потеряю всё?

***

Для серьезного разговора выбираем уютную кафешку, где частенько сидим после рабочего дня. Помещение разделено на ниши, где можно найти уединение и скрыться от посторонних глаз. Именно это мне сейчас и нужно.

Только я и мой парень. Друг напротив друга. С ним безопасно. Не потеют ладони, не хочется прятать взгляд и нервно заламывать руки, как с Натаном. Знаю, что могу ему довериться, Дима надежный и предсказуемый. Но всё равно меня охватывает мандраж.

— Так о чем ты хотела поговорить, Настён? — берет мою руку, безвольно лежащую на столе, переплетает наши пальцы.

Я гляжу на них и не могу никак собраться с духом.

— Это касается моего здоровья, — мнусь, тщательно раздумываю и неловко отвожу глаза. А затем вздыхаю и говорю, решаясь, наконец: — Я была сегодня у доктора.

— Что-то серьезное? — Дима заметно напрягается, но смотрит участливо.

Я же от его внимания тушуюсь и потупляю взгляд. Поджимаю губы, прикусываю, не могу поднять на него глаза и посмотреть в его.

— Всё хорошо, Настён, — чувствует он мои колебания и берет в свои руки мои маленькие ладошки, поглаживает кожу большими пальцами, успокаивая и даря уверенность. — Это же я. Ты всё можешь мне сказать, не переживай. Расслабься.

И его слова странным образом действуют на меня как нужно. Я вбираю в себя больше кислорода и говорю:

— Скорее да, чем нет, Дим, — качаю головой. — Ты ведь помнишь, что в университете у меня был лишний вес?

— Да, ты была очень милая, полнота тебя не портила, — улыбается он, и я поражаюсь, насколько он хороший, поскольку я с ним была полностью не согласна, но сейчас не тот разговор.

— Мои варварские способы похудения испортили мое здоровье, — скрываю горечь от вины за прошлое перед самой собой. — У меня появились кое-какие проблемы, и мой лечащий врач искала причину угнетения репродуктивной функции. Это, как бы тебе сказать, проблемы с возможностью зачатия. Ты ведь знаешь, у моей мамы четверо детей, так что дело явно не в наследственности, получается, мое заболевание приобретенное.

Замолкаю, подбирая слова. Он же слушает меня молча и с непонимающим видом.

— Из-за резких колебаний веса у меня синдром преждевременного истощения яичников, — выпаливаю как на духу, вот только на его лице ни капли понимания ужаса ситуации.

— Угнетение звучит не очень хорошо, — мнется и неловко улыбается он.

А я выдыхаю, потому что сказать это было сложно, но скоро предстоят еще более важные слова.

— Я всегда мечтала иметь много детей, как мама, я ведь росла в шумной многолюдной семье, и для меня это всегда было идеалом, понимаешь? Любящие родители, дружные дети, — рассказываю и смотрю на Диму с опаской в ожидании его реакции.

Вот сейчас мне важно, чтобы он присоединился к моим мечтам — или своим видом показал, что у него совсем другие планы на жизнь. Такое он не сможет скрыть.

Лицо моего парня оживляется, а глаза наполняются светом.

— Да, у вас очень дружная семья. А ты была бы отличной мамой! Ты же так здорово управляешься со своими сестрами.

От слов Димы хочется расплакаться, но я вижу, что он не совсем понимает, о чем я ему толкую, не видит, насколько всё серьезно.

— Мамой мне нужно стать как можно скорее, — пускаюсь в объяснения. — Я планировала заниматься карьерой, а не рожать только потому, что время поджимает или часики тикают, но и упустить шанс я не могу. Возможно, единственный.

— Как это «как можно скорее»? — на лицо Димы набегает тень. — Твои яичники… Хм, это можно вылечить? Чем поможет рождение ребенка?

— Врач сказала, что нужно торопиться, а потом пить гормоны. Даже, может быть, всю жизнь.

Говорить подобное непросто, и я опускаю взгляд, теребя салфетку, но тут чувствую пальцы на подбородке. Дима огибает стол и подсаживается поближе. Тянет меня к себе. Голос проникновенный и низкий.

— Малыш, скажи главное: ты хочешь сейчас родить ребенка? От меня?

И его вопрос вдруг застает меня врасплох. Такого варианта событий я и представить не могла, так что сейчас замерла в ступоре, открыв рот и не зная, что сказать. Нет, я, конечно, знала, что он хороший, добрый и понимающий, но не думала, что сразу же согласится принять на себя такую ответственность. Душу затапливает уважение.

— Я… я… — практически блею, заливаясь краской.

Еще и полный надежды взгляд Димы добавляет смущения.

— Да… Да… Хочу… — киваю аки болванчик, и после моих слов парень вскакивает и поднимает меня, крепко прижимая к себе.

— Ты не пожалеешь, солнце, это самое правильное решение в твоей жизни, — целует меня короткими рывками по лицу.

Вот только никто из нас не знает, что именно это скоропалительное решение навсегда изменит наши жизни. Его, мою и… Натана Казарина. А пока мы обнимаемся с Димой в счастливом неведении, как круто изменилась отныне наша жизнь.