Неточные совпадения
Ороч Намука сказал, что по словам Кяка (удэхейца), где-то живет тоже большая змея Модуми, которая
может изо рта изрыгать пламя, а гольд Косяков с таинственным видом сказал, что у них на Уссури
был шаман, который водил за собою змей и давал им разные поручения в качестве посыльных.
Тщетно я искал оброненную орланом добычу — она изчезла. Мне стало ясно, что какой-то другой хищник, на этот раз четвероногий,
быть может колонок, соболь или лисица, воспользовался суматохой и подобрал лакомый кусок.
Через минуту я опять услышал шум и увидел одного из только что дравшихся орланов. Он сел на коряжину недалеко от меня, и потому я хорошо
мог его рассмотреть. В том, что это
был именно один из забияк, я не сомневался. Испорченное крыло, взъерошенное оперение на груди и запекшаяся кровь с правой стороны шеи говорили сами за себя.
Как только внутренности
были извлечены наружу, орочи отрезали печень и положили ее на весло около лодки. Вооружившись ножами, они стали крошить ее на мелкие кусочки и
есть с таким аппетитом, что я не
мог удержаться и сам попробовал кусочек печени, предварительно прополоскав его в воде. Ничего особенного. Как и всякое парное мясо, она
была теплая и довольно безвкусная. Я выплюнул ее и пошел к берегу моря.
Здесь
было немного прохладнее, потому что солнечные лучи не
могли пробить зеленую крону деревьев, перепутавшихся вверху своими ветвями.
Сколько в дупле обитало зверьков, я сказать не
могу, так Как все они
были одного цвета и постоянно теснили друг друга.
На всем протяжении от бухты Аука до самого мыса Сюркум нигде нет места, где бы
могла пристать лодка и где можно
было бы высадиться на берег и найти защиту от непогоды.
Шум прибоя
был столь оглушителен, что мы не
могли слышать друг друга и объяснялись больше жестикуляцией.
В самой середине нашего укрытия из воды сантиметров на двадцать поднимался большой плоский камень площадью в восемь квадратных метров. Поверхность его
была покрыта бурыми водорослями и раковинами. В другое время я сделал бы вывод не в пользу нашего убежища, но теперь мы все
были рады, что нашли тот «угол», о котором мечтали в открытом море и который, как нам казалось,
мог защитить нас.
В селение Акур-Дата мы прибыли засветло. Почти все орочи
были дома. Недостаток собачьего корма привязал их к месту. Туземцы промышляли пушнину в ближайших к селению окрестностях по радиусу, определяемому тем количеством груза, который каждый из них
мог унести на себе лично.
Меня это смущало, но по существу мы изменить ничего не
могли и должны
были следовать за водой, которая (мы знали это наверно) должна
была привести нас на реку Хунгари.
На другой день мы пошли протаптывать дорогу налегке. Отойдя немного, я оглянулся и тут только увидел, что место для бивака
было выбрано не совсем удачно. Сверху со скалы нависла огромная глыба снега, которая каждую минуту
могла сорваться и погрести нашу палатку вместе с людьми. Я решил по возвращении перенести ее на другое место.
Когда мы подходили к биваку, я увидел, что нависшей со скалы белой массы не
было, а на месте нашей палатки лежала громадная куча снега вперемешку со всяким мусором, свалившимся сверху. Случилось то, чего я опасался: в наше отсутствие произошел обвал. Часа два мы откапывали палатку, ставили ее вновь, потом рубили дрова. Глубокие сумерки спустились на землю, на небе зажглись звезды, а мы все не
могли кончить работы.
Было уже совсем темно, когда мы вошли в палатку и стали готовить ужин.
Я никак не думал, что наш маршрут так
может затянуться. Всему виной
были глубокие снега и часто следовавшие одна за другой пурги.
С 7 по 18 декабря дни
были особенно штормовые. Как раз в это время мы дошли до речки Холоми и тут нашли орочокский летник, построенный из древесного корья на галечниковой отмели. Летник
был старый, покинутый много лет назад. Кора на крыше его покоробилась и сквозила. Мы так обрадовались этим первым признакам человеческого жилья, как будто это
была самая роскошная гостиница. Тут
были люди! Правда, давно, но все же они сюда заходили.
Быть может, и опять пойдут навстречу.
Мы привели летник в возможный порядок: выгребли снег, занесенный ветром через дымовое отверстие в крыше, выгребли мусор и сухой травой заткнули дыры по сторонам. Поблизости
было мало дров, но все же мы собрали столько, что при некоторой экономии
могли провести ночь и не особенно зябнуть.
Мы сожгли все топливо, и теперь надо
было итти за дровами. Взялся за это дело Рожков, но едва он вышел из юрты, как сразу ознобил лицо. На посиневшей коже местами выступили белые пятна. Я стал усиленно ему оттирать лицо снегом, и это,
быть может, спасло его.
Внутри юрты
было дымно и холодно, изменить или улучшить свое положение мы никак не
могли.
Быть может, они убежали назад.
«А и в самом деле, — подумал я, — почему мы решили, что Амур недалеко?
Быть может, до него еще целый переход». Эта мысль напугала меня, и я постарался отогнать ее прочь.
Неточные совпадения
Хлестаков (придвигаясь).Да ведь это вам кажется только, что близко; а вы вообразите себе, что далеко. Как бы я
был счастлив, сударыня, если б
мог прижать вас в свои объятия.
Хлестаков. Поросенок ты скверный… Как же они
едят, а я не
ем? Отчего же я, черт возьми, не
могу так же? Разве они не такие же проезжающие, как и я?
Хлестаков. Оробели? А в моих глазах точно
есть что-то такое, что внушает робость. По крайней мере, я знаю, что ни одна женщина не
может их выдержать, не так ли?
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете еще не
было, что
может все сделать, все, все, все!
И
был сначала тихонький: // «Платите сколько
можете».