Неточные совпадения
В XIX веке конфликт принял новые формы — столкнулась Русь, ищущая
социальной правды, царства правды, с империей, искавшей
силы.
Он восклицает: «Одна лишь
социальная революция будет обладать
силой закрыть в одно и то же время и все кабаки, и все церкви».
Они боролись с утопизмом, с мечтательностью и гордились тем, что они, наконец, обрели истину научного социализма, который обещает им верную победу в
силу закономерного объективного
социального процесса.
Внезапное падение советской власти, без существования организованной
силы, которая способна была бы прийти к власти не для контрреволюции, а для творческого развития, исходящего из
социальных результатов революции, представляла бы даже опасность для России и грозила бы анархией.
Религиозные верования отражают человеческое рабство, рабство у стихийных
сил природы и иррациональных
сил общества, они существуют лишь до тех пор, пока человек,
социальный человек, не овладел окончательно стихийными и иррациональными
силами, окружившими его таинственностью.
Но этот же самый божественный человек, согласно учению гуманистического позитивизма, произошел из низкого состояния, вышел из недр неорганической материи; этот человек смертен, этот человек не обладает даже реальным единством личности и есть лишь игра природных и
социальных сил.
Проницательно заметив, что"к концу XIX века торгово-промышленная Москва сделалась, в одно и то же время, и Манчестером, и Лондоном, и Нью-Йорком", Боборыкин большую часть своих рассуждений отдал оценке двух основных, с его точки зрения, движущих
социальных сил московского общества: дворянства (как вариант — чиновничества) и купечества, — а также оценке перспектив их возможного, уже намечающегося взаимодействия:
Неточные совпадения
Газеты большевиков раздражали его еще более сильно, раздражали и враждебно тревожили. В этих газетах он чувствовал явное намерение поссорить его с самим собою, ‹убедить его в безвыходности положения страны,› неправильности всех его оценок, всех навыков мысли. Они действовали иронией, насмешкой, возмущали грубостью языка, прямолинейностью мысли. Их материал освещался
социальной философией, и это была «система фраз», которую он не в
силах был оспорить.
«В сущности, есть много оснований думать, что именно эти люди — основной материал истории, сырье, из которого вырабатывается все остальное человеческое, культурное. Они и — крестьянство. Это — демократия, подлинный демос — замечательно живучая, неистощимая
сила. Переживает все
социальные и стихийные катастрофы и покорно, неутомимо ткет паутину жизни. Социалисты недооценивают значение демократии».
«Родится человек, долго чему-то учится, испытывает множество различных неприятностей, решает
социальные вопросы, потому что действительность враждебна ему, тратит
силы на поиски душевной близости с женщиной, — наиболее бесплодная трата
сил. В сорок лет человек становится одиноким…»
— А наш общий знакомый Поярков находит, что богатенькие юноши марксуют по
силе интуитивной классовой предусмотрительности, чувствуя, что как ни вертись, а
социальная катастрофа — неизбежна. Однако инстинкт самосохранения понуждает вертеться.
— Рабочему классу философский идеализм — враждебен; признать бытие каких-то тайных и непознаваемых
сил вне себя, вне своей энергии рабочий не может и не должен. Для него достаточно
социального идеализма, да и сей последний принимается не без оговорок.