Неточные совпадения
Поэтому отношение этики творчества к инстинктам сложное и двойственное — она и освобождает инстинкты, подавленные законом, и преодолевает их, борется с ними во
имя высшей
жизни.
Вопрос о правде и лжи нравственной
жизни становится тут совсем в иной плоскости, чем, напр., у Канта, который не допускает самой невинной лжи во
имя спасения
жизни людей и впадает в законнический педантизм.
Он одержим идеей, вытесняющей все остальное, и во
имя ее калечит
жизнь и насилует людей.
Это есть прежде всего сознание не личной чести, а чести родовой, сословной, чести полка, армии, дворянства, готовность во
имя этой чести забыть себя и отдать свою
жизнь.
И с этим номинализмом и законничеством связаны величайшие несчастья человеческой
жизни, калечащие
жизнь личности во
имя бессодержательных форм, во
имя отвлеченных законов, во
имя слов, из которых ушло всякое реальное содержание.
И вместе с тем борьба со смертью во
имя вечной
жизни есть основная задача человека.
Любовь ко всему живущему, ко всякому существу, превышающая любовь к отвлеченной идее, и есть борьба со смертью во
имя вечной
жизни.
Борьба со смертью во
имя вечной
жизни требует такого отношения к себе и к другому существу, как будто ты сам и другой человек может в любой момент умереть.
Слишком дорожащий
жизнью и избегающий смерти бежит от рока любви, жертвует ею во
имя иных задач
жизни.
Это «преодоление человека» должно происходить во
имя жизни, во имя развития здоровых инстинктов жизни, чтоб сама мораль его была торжествующим проявлением этих здоровых инстинктов. А такая здоровая мораль заключается в следующем:
В опыте мистиков преобладает тип пассивности, божественной пассивности, в которой утихает и замирает человеческая природа, до конца отрешается от себя во
имя жизни в Боге [См. интересную брошюру штейнерианца Бауера «Mystik und Okkultismus», в которой приводится та мысль, что в мистике «я» исчезает в Боге, изобличается неправда «я», а в оккультизме раскрывается «я», его правда.
Неточные совпадения
Этот милый Свияжский, держащий при себе мысли только для общественного употребления и, очевидно, имеющий другие какие-то, тайные для Левина основы
жизни и вместе с тем он с толпой,
имя которой легион, руководящий общественным мнением чуждыми ему мыслями; этот озлобленный помещик, совершенно правый в своих рассуждениях, вымученных
жизнью, но неправый своим озлоблением к целому классу и самому лучшему классу России; собственное недовольство своею деятельностью и смутная надежда найти поправку всему этому — всё это сливалось в чувство внутренней тревоги и ожидание близкого разрешения.
— Прошу вас, — продолжал я тем же тоном, — прошу вас сейчас же отказаться от ваших слов; вы очень хорошо знаете, что это выдумка. Я не думаю, чтоб равнодушие женщины к вашим блестящим достоинствам заслуживало такое ужасное мщение. Подумайте хорошенько: поддерживая ваше мнение, вы теряете право на
имя благородного человека и рискуете
жизнью.
Но в
жизни все меняется быстро и живо: и в один день, с первым весенним солнцем и разлившимися потоками, отец, взявши сына, выехал с ним на тележке, которую потащила мухортая [Мухортая — лошадь с желтыми подпалинами.] пегая лошадка, известная у лошадиных барышников под
именем сорóки; ею правил кучер, маленький горбунок, родоначальник единственной крепостной семьи, принадлежавшей отцу Чичикова, занимавший почти все должности в доме.
Один был отец семейства, по
имени Кифа Мокиевич, человек нрава кроткого, проводивший
жизнь халатным образом.
И заметьте, всю-то
жизнь документ против меня, на чужое
имя, в этих тридцати тысячах держала, так что задумай я в чем-нибудь взбунтоваться, — тотчас же в капкан!