Неточные совпадения
Этика объемлет все, что связано с свободой
человека, т. е. из свободы производимым различением и
оценкой.
Социология, которая отрицает, что
человек есть духовное существо и что из духовного мира он черпает свои
оценки, есть не наука, а ложная философия, даже ложная религия.
Человек может производить
оценки, может видеть истину, добро, красоту лишь как существо, возвышающееся над потоком природно-исторической и душевной жизни.
Генезис духа, генезис сознания, различение и
оценка вызывает страх, ужас, страх безотчетный и беспричинный, страх перед тайной божественной жизни, от которой
человек отпал.
Социология вращается вокруг человеческих мнений и
оценок, но ничего не знает о той первореальности, вокруг которой
люди оценивают, выражают мнения и суждения.
Если
человек стремится к свободе путем насилия, к любви путем ненависти, к братству путем раздора, к истине путем лжи, то возвышенная цель этого
человека не может смягчить нравственно неблагоприятной его
оценки.
И нравственная жизнь
человека и ныне еще раздирается между нравственными понятиями и
оценками, образовавшимися, когда господствовал род и был субъектом нравственной жизни, и нравственными понятиями и
оценками, образовавшимися, когда поднялась личность и стала субъектом нравственной жизни.
Человек свободный, не определяющийся в своих
оценках наслоениями социальной среды, поставлен перед внутренним столкновением ценностей и перед неизбежностью совершить свободный и творческий выбор.
И это, быть может, самый трудный этический вопрос: как бороться за чистоту и свободу своей совести, свободное стояние перед Богом в своих восприятиях и суждениях, в
оценках и действиях с давящим общественным мнением установленных группировок, к которым
человек принадлежит?
В фанатике почти совершенно исчезает свобода совести, способность к чистым и первородным нравственным
оценкам, хотя фанатик бывает
человеком чистым, идейным, верующим, бескорыстным, часто совершенно аскетическим.
Нравственное различение, нравственная
оценка и нравственный акт, которые совершаются лишь под влиянием страха и в аффекте страха, не могут иметь нравственного значения и быть выражением духовности
человека.
Человек, совершающий нравственные
оценки или акты под влиянием страха временных или вечных мук, совсем не совершает чисто нравственных
оценок и актов.
Этика эвдемонистическая, будь этот эвдемонизм земной или небесный, в конце концов, есть этика страха, ибо
человек боится за свое счастье и счастье других, ибо счастье со всех сторон подвергается опасностям и оно покупается оппортунизмом в
оценках и действиях.
Прямолинейный абсолютизм в нравственных
оценках и действиях ложен уже потому, что он забывает о существовании мировой среды, в которой находится
человек, он хотел бы действовать так, как будто существует только нравственный закон и норма, но не существует мира.
И больше ничего не говорил, очевидно, полагая, что в трех его словах заключена достаточно убийственная
оценка человека. Он был англоманом, может быть, потому, что пил только «английскую горькую», — пил, крепко зажмурив глаза и запрокинув голову так, как будто хотел, чтобы водка проникла в затылок ему.
Оригинальность современного коллективизма заключается лишь в том, что он хочет произвести универсальную, всеобщую коллективную совесть, мнение, мышление и
оценку людей, а не проявление разнообразных группировок.
Заключай же, какая из сего является аналогия: у нас в необходимость просвещенного человека вменяется безверие, издевка над родиной, в
оценке людей, небрежение о святыне семейных уз, неразборчивость, а иносказательная красавица наша, наружная цивилизация, досталась нам просто; но теперь, когда нужно знакомиться с красавицей иною, когда нужна духовная самостоятельность… и сия красавица сидит насупротив у своего окна, как мы ее достанем?
Многие из этих бредней до того фантастичны, что он сам старается скрыть их, но я ловлю его на полуслове, я пользуюсь всяким темным намеком, всяким минутным излиянием, и с помощью ряда усилий вступаю твердой ногой в храмину той другой, не обыденной, а скрытой действительности, которая одна и представляет верное мерило для всесторонней
оценки человека.
Неточные совпадения
—
Оценки всех явлений жизни исходят от интеллигенции, и высокая
оценка ее собственной роли, ее общественных заслуг принадлежит ей же. Но мы, интеллигенты, знаем, что
человек стесняется плохо говорить о самом себе.
— Правильная
оценка. Прекрасная идея. Моя идея. И поэтому: русская интеллигенция должна понять себя как некое единое целое. Именно. Как, примерно, орден иоаннитов, иезуитов, да! Интеллигенция, вся, должна стать единой партией, а не дробиться! Это внушается нам всем ходом современности. Это должно бы внушать нам и чувство самосохранения. У нас нет друзей, мы — чужестранцы. Да. Бюрократы и капиталисты порабощают нас. Для народа мы — чудаки, чужие
люди.
Как везде, Самгин вел себя в этой компании солидно, сдержанно,
человеком, который, доброжелательно наблюдая, строго взвешивает все, что видит, слышит и, не смущаясь, не отвлекаясь противоречиями мнений, углубленно занят
оценкой фактов. Тагильский так и сказал о нем Берендееву:
— Может быть, некоторые потому и… нечистоплотно ведут себя, что торопятся отлюбить, хотят скорее изжить в себе женское — по их
оценке животное — и остаться
человеком, освобожденным от насилий инстинкта…
— Вульгарная речь безграмотного епископа не может оскорбить нас, не должна волновать. Лев Толстой — явление глубочайшего этико-социального смысла, явление, все еще не получившее правильной, объективной
оценки, приемлемой для большинства мыслящих
людей.