Неточные совпадения
Атеизм, не вульгарно-злобный, а высокий, страдальческий атеизм был диалектическим моментом в богопознании, он имел положительную миссию, в нем совершалось очищение
идеи Бога от ложного социоморфизма, от
человеческой бесчеловечности, объективированной и перенесенной в трансцендентную сферу.
Идея гармонии целого, миропорядка и есть источник рабства человека, это и есть власть объективации над
человеческим существованием.
Ему принадлежат слова: «Подчинение личности обществу, народу, человечеству,
идее — продолжение
человеческих жертвоприношений».
Существует порабощающая диалектика
идей в
человеческом существовании, это есть диалектика экзистенциальная, а не логическая.
Ничто так не искажает
человеческую природу, как маниакальные
идеи.
Красота есть прорыв, она дается духовной борьбой, но это прорыв не к вечному, неподвижному миру
идей, а к миру преображенному, который достигается
человеческим творчеством, к миру небывшему, не к «бытию», а к свободе.
Но так сложна
человеческая природа и так запутано его существование, что из одного рабства он может впасть в другое, впасть в абстрактную духовность, в детерминирующую власть общей
идеи.
Сущность развития, разворачивания, усовершенствования заключается в том, что оно закрывает первородность
человеческих идей и чувств, первичность интуиции, что она окутывает их и удушает вторичными эмоциями, социальными наслоениями и делает почти невозможным прорваться к ним.
Неточные совпадения
Он издавна привык думать, что
идея — это форма организации фактов, результат механической деятельности разума, и уверен был, что основное
человеческое коренится в таинственном качестве, которое создает исключительно одаренных людей, каноника Джонатана Свифта, лорда Байрона, князя Кропоткина и других этого рода.
— Он говорит, что внутренний мир не может быть выяснен навыками разума мыслить мир внешний идеалистически или материалистически; эти навыки только суживают, уродуют подлинное
человеческое, убивают свободу воображения
идеями, догмами…
«Хоть бы красоты ее пожалел… пожалела… пожалело… кто? зачем? за что?» — думал он и невольно поддавался мистическому влечению верить каким-то таинственным, подготовляемым в
человеческой судьбе минутам, сближениям, встречам, наводящим человека на роковую
идею, на мучительное чувство, на преступное желание, нужное зачем-то, для цели, неведомой до поры до времени самому человеку, от которого только непреклонно требуется борьба.
Борьба идет на духовных вершинах человечества, там определяется судьба
человеческого сознания, есть настоящая жизнь мысли, жизнь
идей.
Демократия не может быть в принципе, в
идее ограничена сословными и классовыми привилегиями, внешне-общественными аристократиями, но она должна быть ограничена правами бесконечной духовной природы
человеческой личности и нации, ограничена истинным подбором качеств.