Моя тема о творчестве, близкая ренессансной эпохе, но не близкая большей части философов того времени, не есть тема о творчестве культуры, о творчестве человека в «науках и искусстве», это тема более глубокая, метафизическая, тема о продолжении человеком миротворения, об ответе
человека Богу, который может обогатить самую божественную жизнь.
Неточные совпадения
«Объясните мне, пожалуйста, — говорит он, — отчего верить в
Бога смешно, а верить в
человека не смешно; верить в человечество не смешно, а верить в Царство Небесное — глупо, а верить в земные утопии — умно?» Из западных социальных мыслителей ему ближе всех Прудон.
У Достоевского была очень высокая идея о
человеке, он предстательствовал за
человека, за человеческую личность, он перед
Богом будет защищать
человека.
«Будет
богом человек и переменится физически.
Остается вечной истиной, что
человек в том лишь случае сохраняет свою высшую ценность, свою свободу и независимость от власти природы и общества, если есть
Бог и Богочеловечество.
Христианство учит об образе и подобии Божием в
человеке и об очеловечении
Бога.
Человек должен стать
богом и обожиться, но он может это сделать лишь через Богочеловека и в Богочеловечестве.
Движение идет и от
человека к
Богу, а не только от
Бога к
человеку.
И это движение от
человека к
Богу нужно понимать совсем не в смысле выбора, совершаемого
человеком через свободу воли, как это, например, понимает традиционное католическое сознание.
«Если
Бог есть,
человек — раб».
Нет почти никакой разницы в практической жизни, личной и общественной, между
человеком, верующим в
Бога и не верующим в
Бога.
Если
человек перестанет противиться злу насилием, т. е. перестанет следовать закону этого мира, то будет непосредственное вмешательство
Бога, то вступит в свои права божественная природа.
Я формулировал эту тему так, что не
человек требует от
Бога свободы, а
Бог требует от
человека свободы и в этой свободе видит достоинство богоподобия
человека.
Христианство есть не только вера в
Бога, но и вера в
человека, в возможность раскрытия божественного в
человеке.
Существует соизмеримость между
Богом и
человеком, и потому только и возможно откровение
Бога человеку.
Чистый, отвлеченный трансцендентизм делает невозможным откровение, не может раскрыть путей к
Богу и исключает возможность общения между
человеком и
Богом.
Понимание христианства как религии Богочеловечества радикально противоположно судебному пониманию отношений между
Богом и
человеком и судебной теории искупления, распространенной в богословии католическом и протестантском.
Но, по его богосознанию, осуществление совершенной жизни есть присутствие
Бога в
человеке.
Бухарев особенно настаивает на том, что главная жертва Христа — за мир и
человека, а не жертва
человека и мира для
Бога.
Творческие силы
человека есть отсвет
Бога Слова.
И еще говорил: если бы в
человеке, в его сердце не было зародыша религии, то и сам
Бог не научил бы религии.
Человек свободен, и
Бог не может заставить меня хотеть того, чего я не хочу.
Откровение есть внутреннее действие
Бога на
человека.
Он предлагает новое антропологическое доказательство бытия Божьего. «Идея
Бога действительно дана
человеку, но только она дана ему не откуда-нибудь извне, в качестве мысли о
Боге, а предметно-фактически осуществлена в нем природою его личности, как нового образа
Бога.
Если бы человеческая личность не была идеальной по отношению к реальным условиям ее собственного существования,
человек и не мог бы иметь идеи
Бога, и никакое откровение никогда бы не могло сообщить ему эту идею, потому что он не в состоянии был бы понять ее…
Он думал, что восстание на
Бога в
человеке может происходить от божественного в нем, от чувства справедливости, жалости и достоинства.
Победа над смертью, всеобщее воскрешение не есть только дело
Бога при пассивности
человека, это есть дело богочеловеческое, т. е. и дело коллективной человеческой активности.
Русские
люди из народного, трудового слоя, даже когда они ушли от православия, продолжали искать
Бога и Божьей правды, искать смысла жизни.
Однако ж минуту спустя он тут же стал хитрить и попробовал было вывернуться, говоря, что, впрочем, в Англии очень усовершенствована механика, что видно по газетам, как один изобрел деревянные ноги таким образом, что при одном прикосновении к незаметной пружинке уносили эти ноги
человека бог знает в какие места, так что после нигде и отыскать его нельзя было.
— Это хуже: и он, и
люди бог знает что подумают. А ты только будь пооглядчивее, — не бегай по двору да по саду, чтоб люди не стали осуждать: «Вон, скажут, девушка уж невеста, а повесничает, как мальчик, да еще с посторонним…»
Неточные совпадения
Осип (принимая деньги).А покорнейше благодарю, сударь. Дай
бог вам всякого здоровья! бедный
человек, помогли ему.
Столько лежит всяких дел, относительно одной чистоты, починки, поправки… словом, наиумнейший
человек пришел бы в затруднение, но, благодарение
богу, все идет благополучно.
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую честь
бог послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого
человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может все сделать, все, все, все!
Хлестаков. Да у меня много их всяких. Ну, пожалуй, я вам хоть это: «О ты, что в горести напрасно на
бога ропщешь,
человек!..» Ну и другие… теперь не могу припомнить; впрочем, это все ничего. Я вам лучше вместо этого представлю мою любовь, которая от вашего взгляда… (Придвигая стул.)
Городничий. Да я так только заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не могу сказать. Да и странно говорить: нет
человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим
богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.