Неточные совпадения
Мировой
процесс есть самооткровение Божества, он совершается внутри Божества.
Но «мир сей»
есть лишь один из моментов внутреннего божественного
процесса творчества космоса, движения в Троичности Божества, рождения в Боге Человека.
Поэтому,
будучи монистом и имманентистом в последней глубине мистического опыта, веря в божественность мира, во внутреннюю божественность мирового
процесса, в небесность всего земного, в божественность лика человеческого, я в пути утверждаю расщепление, дуализм свободы и необходимости, Бога, божественной жизни и «мира», мировой данности, добра и зла, трансцендентного и имманентного.
Без этой деятельности мировой
процесс совсем нельзя
было бы мыслить как замкнутое в себе целое.
Для Гегеля «различные категории не
суть собрания отдельных изолированных идей, которые мы находим в наших умах и которые мы прилагаем к вещам одну за другой, подобно тому как мы стали бы перебирать связку ключей, пробуя их один за другим на многих замках; он пытается доказать, что категории не
суть внешние орудия, которыми пользуется разум, но элементы целого или стадии сложного
процесса, который в своем единстве
есть самый разум» (там же, с. 182).
Искупление греха
есть лишь одна из эпох мистической мировой жизни, сердцевина мирового
процесса.
Но
процесс мировой жизни не может исчерпываться искуплением, в нем должны
быть иные мистические периоды.
Человеческая природа, подобная Творцу, не могла
быть сотворена Творцом лишь для того, чтобы, согрешив, искупить свой грех и в дело искупления вложить все свои силы на протяжении всего мирового
процесса.
Оставался закрытым другой тезис антиномии: творение мира
есть внутренний
процесс расщепления и развития в Божественном бытии.
Вечность
есть достояние не только Бога, но и Человека как прибыли мирового
процесса.
Отрицание
процесса, движения в Боге тоже
есть уклон к деизму.
Тот
процесс, который порождается внешним соотношением мировых субстанций и их перераспределением,
есть эволюция.
Тот
процесс, который рождается из внутренней мощи субстанций, из их личной оригинальности,
есть творчество.
Мировой
процесс не может
быть только изживанием и искуплением греха, только победой над злом.
Человеческое творчество создает не «образ», который дан, но «подобие», которое задано, воспроизводит в свободном, трудовом, историческом
процессе то, что предвечно
есть как идеальный первообраз» (с. 140).
Мировой
процесс не
есть продолжение творчества.
Но в
процессе родового самосохранения и устроения человечества необходимо
было выработать нормы приспособления и ограничения.
Он сказал нам целую речь, из которой мне запомнились слова: «Ваша ошибка в том, что вы не видите, что общественный процесс
есть процесс органический, а не логический, и ребенок не может родиться раньше, чем на девятом месяце».
Она не говорит: «Допусти то и то, а я тебе дам истину, спрятанную у меня, ты можешь получить ее, рабски повинуясь»; в отношении к лицу она только направляет внутренний процесс развития, прививает индивидуальности совершённое родом, приобщает ее к современности; она сама
есть процесс углубления в себя природы и развитие полного сознания космоса о себе; ею вселенная приходит в себя после борений материального бытия, жизни, погруженной в непосредственность.
Так как происхождение мира
есть процесс, имманентный Божеству, то, очевидно, грехопадение вносит драму и в само Божество, и следует заключить, что мировой процесс есть мистерия иррационально страдающего и искупающего себя же бога (хотя сам Эриугена такого заключения еще не делает).
Неточные совпадения
Он не
был ни технолог, ни инженер; но он
был твердой души прохвост, а это тоже своего рода сила, обладая которою можно покорить мир. Он ничего не знал ни о
процессе образования рек, ни о законах, по которому они текут вниз, а не вверх, но
был убежден, что стоит только указать: от сих мест до сих — и на протяжении отмеренного пространства наверное возникнет материк, а затем по-прежнему, и направо и налево,
будет продолжать течь река.
Происходили беспрерывные совещания по ночам; там и сям прорывались одиночные случаи нарушения дисциплины; но все это
было как-то до такой степени разрозненно, что в конце концов могло самою медленностью
процесса возбудить подозрительность даже в таком убежденном идиоте, как Угрюм-Бурчеев.
— Он всё не хочет давать мне развода! Ну что же мне делать? (Он
был муж ее.) Я теперь хочу
процесс начинать. Как вы мне посоветуете? Камеровский, смотрите же за кофеем — ушел; вы видите, я занята делами! Я хочу
процесс, потому что состояние мне нужно мое. Вы понимаете ли эту глупость, что я ему будто бы неверна, с презрением сказала она, — и от этого он хочет пользоваться моим имением.
Когда кончилось чтение обзора, общество сошлось, и Левин встретил и Свияжского, звавшего его нынче вечером непременно в Общество сельского хозяйства, где
будет читаться знаменитый доклад, и Степана Аркадьича, который только что приехал с бегов, и еще много других знакомых, и Левин еще поговорил и послушал разные суждения о заседании, о новой пьесе и о
процессе.
Попытка развода могла привести только к скандальному
процессу, который
был бы находкой для врагов, для клеветы и унижения его высокого положения в свете.