Неточные совпадения
Без
изначальной и стихийной любви к России невозможен никакой творческий исторический путь.
Перед человечеством становятся все новые и новые творческие задачи, задачи творческого претворения энергий, исходящих из темной,
изначальной глубины бытия в новую жизнь и новое сознание.
Германец ощущает хаос и тьму в
изначальном, он очень чувствует иррациональное в мировой данности.
Германская религия относит источник зла к бессознательному божеству, к
изначальному хаосу, но никогда не к человеку, не к самому германцу.
Но зло, творимое культурой, как и зло, творимое войной, — вторично, а не первично, оно — ответ на зло
изначальное, на тьму, обнимающую первооснову жизни.
Жестокая судьба государства есть в конце концов судьба человека, его борьба с хаотическими стихиями в себе и вокруг себя, с
изначальным природным злом, восхождение человека к высшему и уже сверхгосударственному бытию.
Свобода есть что-то гораздо более
изначальное, чем справедливость.
Продолжающееся распадение космоса природного и космоса социального, продолжающийся разлагаться капиталистический режим, торжество атомной бомбы, хаотический мир, раскрытый в творчестве Генри Миллера, хаос не
изначальный, не начала, а хаос конца, война всех против всех.
Настоящая проблема свободы должна быть поставлена вне награды и наказания, вне спасения или гибели, вне споров Блаженного Августина с Пелагием, Лютера с Эразмом, вне споров по поводу предопределения, которое нужно отрицать в самой
изначальной постановке вопроса, отрицать самое слово и понятие.
Неточные совпадения
Отчет заключался надеждой его автора, что «наш уважаемый сотрудник, смелый и оригинальный мыслитель, посетит наш город и прочтет эту глубоко волнующую лекцию. Нам весьма полезно подняться на высоту
изначальных идей, чтоб спокойно взглянуть оттуда на трагические ошибки наши».
Источник своей революционности я всегда видел в
изначальной невозможности принять миропорядок, подчиниться чему-либо на свете.
Я думаю, что люди
изначального «спиритуализма», никогда не прошедшие через материализм, представляют тип не благоприятный для восприятия в чистом виде какой-либо религиозной ортодоксии.
Но мою любовь к метафизике, характерную для всего моего существования, можно объяснить моим коренным и
изначальным отталкиванием от обыденности, от принуждающей меня эмпирической действительности.
Я могу сказать, что у меня был опыт
изначальной свободы, и, в связи с ней, и творческой новизны, и зла, был острый опыт о личности и ее конфликте с миром общего, миром объективации, опыт выхода из власти общего, был опыт человечности и сострадания, был опыт о человеке, который есть единственный предмет философии.