Христианский быт, попирающий и насилующий
дух свободы, есть быт языческо-иудейский, не принявший еще в себя новозаветный дух любви и свободы.
Неточные совпадения
Сознательный переход от отвлеченной философии самодовлеющего рассудка к конкретной философии целостной жизни
духа, не философии чувства, а философии органического
духа, раскрывает возможность положительного решения проблем реальности,
свободы, личности.
Свобода, как и реальная действительность, иррациональна для рационалистической, интеллектуалистической философии, но постижима для философии цельного
духа.
Философия должна быть свободной, должна искать истину, но именно свободная философия, философия
свободы приходит к тому, что лишь религиозно, лишь жизни цельного
духа дается истина и бытие.
Духа, что то будет эпоха любви и
свободы, это давно уже предчувствовалось, мечта о ней всегда была заложена в христианстве.
Враги и попиратели
свободы — враги и попиратели
Духа Христова и самого существа христианства.
«Где
Дух Господень, там
свобода».
Дух безмерной
свободы разлит по всему Евангелию, каждое слово Христа есть слово освобождающее.
Где нет
свободы, где
свобода рационализируется, где
свобода тонет в пантеистическом океане, где
свобода истолковывается в
духе теософической эволюции, где
свобода заколдована в магии естества, там нет подлинной мистики, там философия сбилась с пути.
Утверждение
свободы внутренней,
свободы духа,
свободы во Христе не может не вести к творческому перерождению всего общества и всей природы, к творчеству истории как пути к спасению и избавлению от зла и страданий.
Видишь: ты молода, отсюда никуда носа не показывала, а тебя уже обвеял
дух свободы, у тебя уж явилось сознание своих прав, здравые идеи.
На вече весь течет народ; // Престол чугунный разрушает, // Самсон как древле сотрясает // Исполненный коварств чертог; // Законом строит твердь природы, // Велик, велик ты,
дух свободы, // Зиждителен, как сам есть бог!
Неточные совпадения
Следуя данному определению неясных слов, как
дух, воля,
свобода, субстанция, нарочно вдаваясь в ту ловушку слов, которую ставили ему философы или он сам себе, он начинал как будто что-то понимать.
— Почему — странно? — тотчас откликнулась она, подняв брови. — Да я и не шучу, это у меня стиль такой, приучилась говорить о премудростях просто, как о домашних делах. Меня очень серьезно занимают люди, которые искали-искали
свободы духа и вот будто — нашли, а свободой-то оказалась бесцельность, надмирная пустота какая-то. Пустота, и — нет в ней никакой иной точки опоры для человека, кроме его вымысла.
— Ну, да! А — что же? А чем иным, как не идеализмом очеловечите вы зоологические инстинкты? Вот вы углубляетесь в экономику, отвергаете необходимость политической борьбы, и народ не пойдет за вами, за вульгарным вашим материализмом, потому что он чувствует ценность политической
свободы и потому что он хочет иметь своих вождей, родных ему и по плоти и по
духу, а вы — чужие!
Мой новогодний тост за разнообразие индивидуальностей, за
свободу развития
духа.
Тоже и духоборы: будто бы за
дух, за
свободу его борются, а поехали туда, где лучше.