— Калерия Порфирьевна! Н/ешто мне не страшно было каяться вот сейчас? Ведь я себя показал вам без всякой прикрасы. Вы можете отшатнуться от меня… Это выше сил моих: любви нет, веры нет в душу той, с кем
судьба свела… Как же быть?.. И меня пожалейте! Родная…
Неточные совпадения
Если бы
судьбе угодно было, чтобы такие угодья, как лесная дача при усадьбе «Заводное», попали в его руки, — он положил бы на нее всю душу,
завел бы рациональное хозяйство с правильными порубками.
Без чванства и гордости почувствовал Теркин, как хорошо иметь средства помогать горюнам вроде Аршаулова. Без денег нельзя ничего такого
провести в жизнь. Одной охоты мало. Вот и мудреца лесовода он пригрел и дает полный ход всему, что в нем кроется ценного на потребу родным угодьям и тому же трудовому, обездоленному люду. И
судьбу капитана он обеспечил — взял его на свою службу, видя что на того начали коситься другие пайщики из-за истории с Перновским, хотя она и кончилась ничем.
— Русская поговорка, гора, дескать, с горой не сходится!.. Да-с… Вот она, судьба-то, сводит. Имейте в виду, господа, двадцать лет назад я вел партию в первый раз. Понимаете, молодой прапорщик, первый мундир, эполеты, одним словом — начинал карьеру. А он в то время бежал во второй раз и был пойман. Он молодой, и я молодой… Оба молодые люди у порога, так сказать, жизни… И вот
судьба сводит опять… Знаете, для ума много, так сказать… Понимаете, для размышления…
Неточные совпадения
Когда он ушел, ужасная грусть стеснила мое сердце.
Судьба ли нас
свела опять на Кавказе, или она нарочно сюда приехала, зная, что меня встретит?.. и как мы встретимся?.. и потом, она ли это?.. Мои предчувствия меня никогда не обманывали. Нет в мире человека, над которым прошедшее приобретало бы такую власть, как надо мною. Всякое напоминание о минувшей печали или радости болезненно ударяет в мою душу и извлекает из нее все те же звуки… Я глупо создан: ничего не забываю, — ничего!
Теперь можно бы заключить, что после таких бурь, испытаний, превратностей
судьбы и жизненного горя он удалится с оставшимися кровными десятью тысячонками в какое-нибудь мирное захолустье уездного городишка и там заклекнет [Заклекнуть — завянуть.] навеки в ситцевом халате у окна низенького домика, разбирая по воскресным дням драку мужиков, возникшую пред окнами, или для освежения пройдясь в курятник пощупать лично курицу, назначенную в суп, и
проведет таким образом нешумный, но в своем роде тоже небесполезный век.
Служив отлично-благородно, // Долгами жил его отец, // Давал три бала ежегодно // И промотался наконец. //
Судьба Евгения хранила: // Сперва Madame за ним ходила, // Потом Monsieur ее сменил; // Ребенок был резов, но мил. // Monsieur l’Abbé, француз убогой, // Чтоб не измучилось дитя, // Учил его всему шутя, // Не докучал моралью строгой, // Слегка за шалости бранил // И в Летний сад гулять
водил.
Один среди своих владений, // Чтоб только время
проводить, // Сперва задумал наш Евгений // Порядок новый учредить. // В своей глуши мудрец пустынный, // Ярем он барщины старинной // Оброком легким заменил; // И раб
судьбу благословил. // Зато в углу своем надулся, // Увидя в этом страшный вред, // Его расчетливый сосед; // Другой лукаво улыбнулся, // И в голос все решили так, // Что он опаснейший чудак.
Не
судьба ль, не инстинкт ли какой
сводит их вместе?