Неточные совпадения
Все равно. Она резнула себя по живому мясу.
Любовь ухнула. Ее место заняла беспощадная вражда к мужчине, не к тому только, кто держал ее три года на
цепи, как рабыню безответной страсти, а к мужчине вообще, кто бы он ни был. Никакой жалости… Ни одному из них!.. И до тех пор пока не поблекнет ее красота — не потеряет она власти над теми, кто подвержен женской прелести, она будет пить из них душу, истощать силы, выжимать все соки и швырять их, как грязную ветошь.
Мучительность страдания — это только та боль, которую испытывают люди при попытках разрывания той
цепи любви к предкам, к потомкам, к современникам, которая соединяет жизнь человеческую с жизнью мира.
Неточные совпадения
«Я не мало встречал болтунов, иногда они возбуждали у меня чувство, близкое зависти. Чему я завидовал? Уменью связывать все противоречия мысли в одну
цепь, освещать их каким-то одним своим огоньком. В сущности, это насилие над свободой мысли и зависть к насилию — глупа. Но этот…» — Самгин был неприятно удивлен своим открытием, но чем больше думал о Тагильском, тем более убеждался, что сын трактирщика приятен ему. «Чем? Интеллигент в первом поколении?
Любовью к противоречиям? Злостью? Нет. Это — не то».
К чему слова! Для сердца нет указки. // Немало клятв безумных приберешь // В пылу
любви, немало обещаний; // Да разве их запомнишь после? Клятвы //
Цепями ты считаешь, я — словами, // Не помню их, и сердца не вяжу, // Вольно ему любить и разлюбить; // Любил тебя, теперь люблю другую, // Снегурочку.
Если бы, любя женщину более всего на свете или предвкушая возможность такой
любви, вдруг увидеть ее на
цепи, за железною решеткой, под палкой смотрителя, — то такое впечатление было бы несколько сходно с тем, что ощутил теперь князь.
Она забыла осторожность и хотя не называла имен, но рассказывала все, что ей было известно о тайной работе для освобождения народа из
цепей жадности. Рисуя образы, дорогие ее сердцу, она влагала в свои слова всю силу, все обилие
любви, так поздно разбуженной в ее груди тревожными толчками жизни, и сама с горячей радостью любовалась людьми, которые вставали в памяти, освещенные и украшенные ее чувством.
Слова не волновали мать, но вызванное рассказом Софьи большое, всех обнявшее чувство наполняло и ее грудь благодарно молитвенной думой о людях, которые среди опасностей идут к тем, кто окован
цепями труда, и приносят с собою для них дары честного разума, дары
любви к правде.