Неточные совпадения
Все это было рассказано в
печати г-жой Пешковой (она писала под фамилией Якоби), которая проживала тогда в Риме, ухаживала за ним и по возвращении моем в Петербург в начале 1871 года много мне сама рассказывала о Бенни, его болезни и
смерти. Его оплакивала и та русская девушка, женихом которой он долго считался.
Я пристально посмотрел ему в глаза; но он спокойным и неподвижным взором встретил мой испытующий взгляд, и бледные губы его улыбнулись; но, несмотря на его хладнокровие, мне казалось, я читал
печать смерти на бледном лице его.
О, да, я помнил ее!.. Когда она, вся покрытая цветами, молодая и прекрасная, лежала с
печатью смерти на бледном лице, я, как зверек, забился в угол и смотрел на нее горящими глазами, перед которыми впервые открылся весь ужас загадки о жизни и смерти. А потом, когда ее унесли в толпе незнакомых людей, не мои ли рыдания звучали сдавленным стоном в сумраке первой ночи моего сиротства?
С свинцом в груди, простертый на земле, // С
печатью смерти на крутом челе, // Друзьями окружен, любимец брани // Лежал, навеки нем для их призваний!
Я охотно исполнила ее просьбу: я целовала эти милые изжелта-бледные щеки, чистый маленький лоб с начертанной уже на нем
печатью смерти, запекшиеся губы и два огромных чудесных глаза…
Неточные совпадения
Через пять минут все было кончено: на декорациях в театральном костюме лежала по-прежнему прекрасная женщина, но теперь это бездушное тело не мог уже оскорбить ни один взгляд. Рука
смерти наложила свою
печать на безобразную человеческую оргию.
А тут как нарочно случай появления на свет его шестипалого младенца и
смерть его совпали как раз с другим весьма странным, неожиданным и оригинальным случаем, оставившим на душе его, как однажды он сам впоследствии выразился, «
печать».
После
смерти моего деда отец, ездивший на похороны, привез затейливую
печать, на которой была изображена ладья с двумя собачьими головами на носу и корме и с зубчатой башней посредине.
С утра Даше было и так и сяк, только землистый цвет, проступавший по тонкой коже около уст и носа, придавал лицу Даши какое-то особенное неприятное и даже страшное выражение. Это была та непостижимая
печать, которою
смерть заживо отмечает обреченные ей жертвы. Даша была очень серьезна, смотрела в одну точку, и бледными пальцами все обирала что-то Со своего перстью земною покрывавшегося лица. К ночи ей стало хуже, только она, однако, уснула.
Как пери спящая мила, // Она в гробу своем лежала, // Белей и чище покрывала // Был томный цвет ее чела. // Навек опущены ресницы… // Но кто б, о небо! не сказал, // Что взор под ними лишь дремал // И, чудный, только ожидал // Иль поцелуя иль денницы? // Но бесполезно луч дневной // Скользил по ним струей златой, // Напрасно их в немой печали // Уста родные целовали… // Нет!
смерти вечную
печать // Ничто не в силах уж сорвать!