Тогда же, в Париже, впервые встретил я у Вырубова (он у него и гостил) Е.В. де Роберти, еще очень молодого и франтоватого, любившего и тогда"французить", убежденного позитивиста, очень решительного в своих оценках и философских идей, и
политических учений, и книг, и людей.
Либерализм составляет последнюю религию, но его церковь не другого мира, а этого, его теодицея —
политическое учение; он стоит на земле и не имеет мистических примирений, ему надобно мириться в самом деле.
Первые, большая часть рабочих, нецивилизованных людей, не могут изменить своего положения, потому что не могут по исповедуемой ими вере в государственное устройство отказаться от участия в насилии; не имеющие же никакой веры нецивилизованные рабочие, следуя только различным
политическим учениям, не могут освободиться от насилия, потому что насилием же стараются уничтожить насилие.
Но не говоря о внутреннем достоинстве этого рода историй (может быть, они для кого-нибудь или для чего-нибудь и нужны), истории культуры, к которым начинают более и более сводиться все общие истории, знаменательны тем, что они, подробно и серьезно разбирая различные религиозные, философские,
политические учения, как причины событий, всякий раз, как им только приходится описать действительное историческое событие, как например поход 12-го года, описывают его невольно, как произведение власти, прямо говоря, что поход этот есть произведение воли Наполеона.
Неточные совпадения
Он был верующий человек, интересовавшийся религией преимущественно в
политическом смысле, а новое
учение, позволявшее себе некоторые новые толкования, потому именно, что оно открывало двери спору и анализу, по принципу было неприятно ему.
В мысли пережили мы самые крайние
политические и социальные
учения, и временами казалось нам, что мы прошли уже и через анархизм.
Но эти крайние
политические и социальные
учения в России всегда мыслились упрощенно и элементарно.
Учение об естественном праве, которое признавало права человека независимо от
политических прав, установленных государством, делало теоретическую ошибку, которая свойственна незрелой метафизике того времени.
Невозможность
политической активности вела к исповеданию самых крайних социальных
учений при самодержавной монархии и крепостном праве.