Неточные совпадения
Итак, в самой общей форме можно дать такое определение религии: религия есть опознание
Бога и
переживание связи с
Богом.
Основное
переживание религии, встреча с
Богом, обладает (по крайней мере на вершинных своих точках) такой победной силой, такой пламенной убедительностью, которая далеко позади оставляет всякую иную очевидность.
Итак, в религиозном
переживании дано — и в этом есть самое его существо — непосредственное касание мирам иным, ощущение высшей, божественной реальности, дано чувство
Бога, притом не вообще, in abstracto, но именно для данного человека; человек в себе и чрез себя обретает новый мир, пред которым трепещет от страха, радости, любви, стыда, покаяния.
Трансцендентное в самом общем смысле, т. е. превышающее всякую меру человеческого опыта, сознания и бытия, вообще «этого мира», дано в первичном религиозном
переживании, поскольку в нем содержится чувство
Бога, — это есть основная музыка религии.
Мы не притязаем иметь
Бога в чувстве иначе, чем через впечатления, возбужденные в нас миром, и только в этой форме я мог говорить о Нем… тот, кто это отрицает, с точки зрения своего чувства и
переживания будет безбожником» (102, ср. далее 103).
Мысль рождается не из пустоты самопорождения, ибо человек не
Бог и ничего сотворить не может, она рефлектируется из массы
переживаний, из опыта, который есть отнюдь не свободно полагаемый, но принудительно данный объект мысли [Эту мысль С. Н. Булгаков впоследствии развил в своей работе «Трагедия философии» (1920–1921), о которой писал в предисловии: «Внутренняя тема ее — общая и с более ранними моими работами (в частности, «Свет невечерний») — о природе отношений между философией и религией, или о религиозно-интуитивных отношенях между философией и религией, или о религиозно-интуитивных основах всякого философствования.
«Посвящение» в мистерии, по немногим дошедшим до нас сведениям, сопровождалось такими
переживаниями, которые новой гранью отделяли человека от его прошлого [Вот известное описание
переживаний при посвящении в таинства Изиды у Апулея (Metam. X, 23): «Я дошел до грани смерти, я вступил на порог Прозерпины, и, когда я прошел через все элементы, я снова возвратился назад; в полночь я видел солнце, сияющее ясно белым светом; я предстоял пред высшими и низшими
богами лицом к лицу и молил их в самой большой близости» (accessi confinium mortis et calcato Proserpinae limine per omnia vectus elemanta remeavi, nocte media vidi solem candido coruscantem lumine; deos inferos et deos superos accessi coram et adoravi de proximo).
Неточные совпадения
Но благодать исходит от
Бога, сверху, снизу же, от человека, исходит лишь
переживание греховности и ничтожества человека.
Переживание богооставленности не означает отрицание существования
Бога, оно даже предполагает существование
Бога.
Человек отдается во власть настроений, причудливых
переживаний, свободных от всякой нормы; после смерти
Бога сам творит себе
богов, из себя пытается воссоздать потерянное бытие.
В той узкой области
переживаний, которую захватывал первоначальный дифирамб хора сатиров, настроение глубокой пассивности было вполне естественным. Что такое, по Ницше, были эти сатиры? Гении природы, приведенные в восторг близостью
бога, разделяющие его страдания товарищи, в которых отражаются муки божества. «Хор, — говорит Ницше, — созерцает в видении господина и учителя Диониса, он видит, как
бог страждет и возвеличивается, и поэтому сам не принимает участия в действии».
Единственная серьезная причина атеизма связана с мучительным
переживанием зла и страданий мира, что и ставит проблему оправдания
Бога.