Неточные совпадения
Как бы ни кичилась мудрость века сего; бессильная понять религию за отсутствием нужного опыта, за
религиозной своей бездарностью и омертвением, те, которые однажды узрели Бога в сердце своем, обладают совершенно достоверным
знанием о религии, знают ее сущность.
Вера в Бога рождается из присущего человеку чувства Бога,
знания Бога, и, подобно тому как электрическую машину нельзя зарядить одной лекцией об электричестве, но необходим хотя бы самый слабый заряд, так и вера рождается не от формул катехизиса, но от встречи с Богом в
религиозном опыте, на жизненном пути.
Внешняя принудительность истин веры не отвечала бы основным требованиям
религиозного сознания, и достоинству чтущего нашу свободу Божества не соответствовало бы насиловать нашу личность, хотя бы даже логическим принуждением или насилием
знания.
Она не может сообщаться внешне, почти механически, как
знание, ею можно лишь заражаться — таинственным и неисследимым влиянием одной личности на другую; в этом тайна значения
религиозных личностей, — пророков, святых, самого Богочеловека в земной Его жизни.
Ошибочно поэтому думать, что вера соответствует лишь детскому состоянию
религиозного сознания, а в более зрелом возрасте заменяется и вытесняется
знанием — философией и наукой (хотя и «духовной»), вообще гнозисом.
Герои веры,
религиозные подвижники и святые, обладали различными познавательными способностями, иногда же и со всем не были одарены в этом отношении, и, однако, это не мешало их чистому сердцу зреть Бога, ибо путь веры,
религиозного ведения, лежит поверх пути
знания [Вот какими чертами описывается
религиозное ведение у одного из светильников веры.
Сила веры, ее, так сказать, гениальность измеряется именно той степенью объективности, какую в ней получает религиозно открываемая истина: такая вера призывается двигать горами, от нее требуется свою объективность
религиозной истины ставить выше объективности эмпирического
знания, которое говорит, что гора неподвижна: crede ad absurdum [Верь до абсурда (лат.)], таков постулат веры.
Из кафоличности, как общего качества
религиозного сознания, следует, что в
религиозном сознании, по самой его, так сказать, трансцендентальной природе, уже задана идея церковности, подобно тому как в гносеологическом сознании задана идея объективности
знания.
По сравнению с мышлением низшею формою
религиозного сознания является то, что обычно зовется «верою» и что Гегель характеризует как
знание в форме «представления» (Vorstellung): на ней лежит печать субъективности, непреодоленной раздвоенности субъекта и объекта.
Наука неоспоримо расширяет
знание о религии и этим, хотя и посредственно, влияет и на
религиозное самосознание.
Однако это
знание о религии остается внешним:
религиозное понимание изучаемых фактов может совершенно отсутствовать.
Неточные совпадения
Но их подмена веры
знанием, их неспособность к волевому подвигу веры вела к
религиозному бессилию и бесплодию, к блужданию по пустыням собственной мысли и собственного воображения.
Ведь, в сущности, магия может быть признана таким же закономерным научным
знанием, как и физика, и столь же отличным от всякой
религиозной веры.
В свете органической
религиозной философии старый спор
знания с верой получает совсем иной и новый смысл.
[Нельзя отрицать заслуг теософии и оккультизма в постановке проблемы отношения религии к познанию, в утверждении важности
религиозного посвящения для мудрого
знания.
Государство относится к церкви совсем так, как научное
знание относится к
религиозной вере.