Если Слово Божие и говорит о «вечных мучениях», наряду с «вечной жизнью», то, конечно, не для того, чтобы приравнять ту и другую «вечность», — райского блаженства, как прямого предначертания Божия, положительно обоснованного в природе мира, и адских мук, порождения
силы зла, небытия, субъективности, тварной свободы.
Неточные совпадения
С наибольшей
силой такое воззрение выражено в неоплатонизме: согласно учению Плотина, тело само по себе есть дурное,
злое начало.
Напротив, в платонизме понимание тела как
зла, оков и темницы для духа (выраженное с наибольшей
силой в «Федоне» и отчасти «Федре») еще борется с более положительным к нему отношением, которое высшего напряжения достигает в платоновской эротике.
Вот важнейшее место, сюда относящееся: «если душа благодаря ускоренному уходу освобождается от тела, то она ни в каком отношении не терпит ущерба и познала природу
зла с тем, чтобы открылись заключенные в ней
силы и обнаружились энергии творчества, которые оставались бы втуне при спокойном пребывании в бестелесном, ибо никогда не могли бы перейти в действие, и от души осталось бы скрытым, что она имеет» (Enn. IV, Lib. VIII, cap. 5).], а в неблагоприятном душа загрязняется и, для того чтобы освободиться от телесных оков, должна подвергнуться очистительному процессу, которым является многократное перевоплощение в различные тела.
Тогда и оно косвенно получает жизнь, а вместе с нею
силу вредить, становится
злом, которое есть поэтому паразит бытия.
«Одно и то же не может быть в том же самом отношении добром и
злом, уничтожением или возникновением, оно не имеет самостоятельной
силы и способности к разрушению (αι3τοδύναμις ή αϋτοφθορά)…
Также и ограничение, отсутствие само по себе не может считаться причиной
зла, ибо полное отрицание уничтожает самую природу бытия — добро, частичное же имеет
силу не само, но по
силе им отрицаемого добра.
Бог ведает
зло как благо (το κακόν ή αγαθόν), и перед ним причины
зла суть
силы, творящие добро»****.
Если добро противоположно
злу, то существует много причин
зла, не только причины и
силы, вызывающие
зло, но и бессилие, слабость, несогласное смешение неподобного.
«Происхождение
зла не от
силы, но от слабости» [Ib., IV, 32, col. 732.].
По определению св. Максима Исповедника, «
зло и не было и не будет самостоятельно существующим по собственной природе, ибо оно и не имеет в сущем ровно никакой сущности, или природы, или самостоятельного лика, или
силы, или деятельности, и не есть ни качество, ни количество, ни отношение, ни место, ни время, ни положение, ни действие, ни движение, ни обладание, ни страдание, так чтобы естественно созерцалось в чем-либо из сущего, и вовсе не существует во всем этом по естественному усвоению; оно не есть ни начало, ни средина, ни конец».
«
Зло есть недостаток деятельности присущих естеству
сил в отношении к их цели; и решительно ничто другое.
Или еще:
зло есть неразумное движение естественных
сил по ошибочному суждению к чему-либо иному помимо цели, целью же называю Причину сущего, к которой естественно влечется все» [Вопросоответы к Фалассию.
Этот замысел мог появиться у такого тварного существа, которое, принадлежа к тварному миру, по собственному опыту знало
силу небытия, ибо ее актуализировало в себе как
зло слепым бунтовщическим актом.
Близоруким заблуждением является мысль, что в человечестве просто в
силу «эволюции», — времени и «прогресса», усиливается добро за счет
зла, почему оно становится
силою вещей, как бы автоматически, все совершеннее.
Поэтому смерть, установляющая естественную прерывность во всех человеческих делах, а также налагающая неизбежную печать и на все человеческое творчество, спасает человека и от непрерывности в творчестве
зла, а тем ослабляет, парализует его
силу.
Ему хочется, чтобы тот свет Фаворский, рассеянные лучи которого он уловляет в фокусе своего творчества, просиял во всем мире и явил свою космоургическую
силу в спасении мира от «мира сего» с его безобразием и
злом.
Прогресс верит в устранимость
зла, в победимость страдания и в разрешимость трагедии в пределах истории
силами одного человека.
Вот почему для св. ангелов и для людей, удостоенных лицезрения Божия и райского блаженства, новое падение или возврат к
злу уже невозможны, не в
силу утраты ими свободы, но через переход к другому бытийному возрасту и преодоление отрешенной от необходимости свободы (так что упраздняется и самая соотносительность понятий свобода — необходимость, существующая лишь для этого зона).
Обиженная невинность, пленники у внешнего зла, порабощенные чуждой нам стихией, от которой освобождаемся в историческом процессе, или мы преступники перед высшей правдой, грешники, порабощенные внутренней для нас
силой зла, за которую мы сами ответственны?
Неточные совпадения
Я хотел бы, например, чтоб при воспитании сына знатного господина наставник его всякий день разогнул ему Историю и указал ему в ней два места: в одном, как великие люди способствовали благу своего отечества; в другом, как вельможа недостойный, употребивший во
зло свою доверенность и
силу, с высоты пышной своей знатности низвергся в бездну презрения и поношения.
— Простить я не могу, и не хочу, и считаю несправедливым. Я для этой женщины сделал всё, и она затоптала всё в грязь, которая ей свойственна. Я не
злой человек, я никогда никого не ненавидел, но ее я ненавижу всеми
силами души и не могу даже простить ее, потому что слишком ненавижу за всё то
зло, которое она сделала мне! — проговорил он со слезами злобы в голосе.
Но это не только была неправда, это была жестокая насмешка какой-то
злой силы,
злой, противной и такой, которой нельзя было подчиняться.
Надо было избавиться от этой
силы. И избавление было в руках каждого. Надо было прекратить эту зависимость от
зла. И было одно средство — смерть.
— Знаю ваши с Сергеем Иванычем аристократические воззрения. Знаю, что он все
силы ума употребляет на то, чтоб оправдать существующее
зло.