О моя дорогая сестра! Как я чувствую цену этой женской ласки! Да благословит тебя Бог, и пусть
черные страницы начала твоей жизни, страницы, на которых вписано мое имя, — сменятся радостной повестью счастья!
Неточные совпадения
Раскрыв тяжелую книгу, она воткнула в нее острый нос; зашелестели
страницы, «взыскующие града» пошевелились, раздался скрип стульев, шарканье ног, осторожный кашель, — женщина, взмахнув головою в
черном платке, торжественно и мстительно прочитала:
После этого глубокомысленные сочинения Ганемана исчезли с отцовского стола, а на их месте появилась новая книжка в скромном
черном переплете. На первой же
странице была виньетка со стихами (на польском языке):
Как если бы
черные, точные буквы на этой
странице — вдруг сдвинулись, в испуге расскакались какая куда — и ни одного слова, только бессмыслица: пуг-скак-как-. На улице — вот такая же рассыпанная, не в рядах, толпа — прямо, назад, наискось, поперек.
Потом показал ей свои «записи» и говорил — кажется, очень хорошо — о красоте квадрата, куба, прямой. Она так очаровательно-розово слушала — и вдруг из синих глаз слеза, другая, третья — прямо на раскрытую
страницу (стр. 7‑я).
Чернила расплылись. Ну вот, придется переписывать.
Оба стали смотреть, как она загорится, Петр Иваныч, по-видимому, с удовольствием, Александр с грустью, почти со слезами. Вот верхний лист зашевелился и поднялся, как будто невидимая рука перевертывала его; края его загнулись, он
почернел, потом скоробился и вдруг вспыхнул; за ним быстро вспыхнул другой, третий, а там вдруг несколько поднялись и загорелись кучей, но следующая под ними
страница еще белелась и через две секунды тоже начала
чернеть по краям.