— Кончилось наказание твое, — сказал ангел. — Возьми мантию правителеву,
возьми меч и жезл и шапку правителеву. Помни, за что ты наказан был, и правь народом кротко и мудро, и будь отныне братом народу своему.
Неточные совпадения
— Нет, господин мой, ослушаюсь я твоего веления, не
возьму ни
меча, ни жезла, ни шапки, ни мантии. Не оставлю я слепых своих братий: я им и свет и пища, и друг и брат. Три года я жил с ними и работал для них, и прилепился душою к нищим и убогим. Прости ты меня и отпусти в мир к людям: долго стоял я один среди народа, как на каменном столпе, высоко мне было, но одиноко, ожесточилось сердце мое и исчезла любовь к людям. Отпусти меня.
Папа захватил землю, земной престол и
взял меч; с тех пор всё так и идет, только к мечу прибавили ложь, пронырство, обман, фанатизм, суеверие, злодейство, играли самыми святыми, правдивыми, простодушными, пламенными чувствами народа, всё, всё променяли за деньги, за низкую земную власть.
В уста вложив кинжал и в руки
взяв мечи, // Которые у них сверкали, как лучи… //……………………………………… //………………………………………. // И войска нашего ударили в ограду, // Как стадо лебедей скрывается от граду, // Так войски по холмам от их мечей текли;
Неточные совпадения
Как ни отбивались стрельчата, как ни отговаривалась сама Домашка, что она"против опчества идти не
смеет", но сила, по обыкновению,
взяла верх.
В середине мазурки, повторяя сложную фигуру, вновь выдуманную Корсунским, Анна вышла на середину круга,
взяла двух кавалеров и подозвала к себе одну даму и Кити. Кити испуганно смотрела на нее, подходя. Анна прищурившись смотрела на нее и улыбнулась, пожав ей руку. Но
заметив, что лицо Кити только выражением отчаяния и удивления ответило на ее улыбку, она отвернулась от нее и весело заговорила с другою дамой.
В нынешнем году мужики
взяли все покосы из третьей доли, и теперь староста приехал объявить, что покосы убраны и что он, побоявшись дождя, пригласил конторщика, при нем разделил и
сметал уже одиннадцать господских стогов.
Я
поместил в этой книге только то, что относилось к пребыванию Печорина на Кавказе; в моих руках осталась еще толстая тетрадь, где он рассказывает всю жизнь свою. Когда-нибудь и она явится на суд света; но теперь я не
смею взять на себя эту ответственность по многим важным причинам.
Впрочем, обе дамы нельзя сказать чтобы имели в своей натуре потребность наносить неприятность, и вообще в характерах их ничего не было злого, а так, нечувствительно, в разговоре рождалось само собою маленькое желание кольнуть друг друга; просто одна другой из небольшого наслаждения при случае всунет иное живое словцо: вот,
мол, тебе! на,
возьми, съешь!