Неточные совпадения
— Ты не понимаешь дела. Несмотря на твои молодые годы, ты очень много потеряешь в военной службе. Если бы я назначал тебя к этой службе, то записал бы в полк при самом рождении, это я мог бы сделать легко, тогда шестнадцати лет, явившись на службу, ты был бы уже офицером гвардии
и мог бы выйти в армию капитаном или секунд-майором… Теперь же тебе, знай это, придется начинать с солдата.
В Петербурге года за два перед тем совершилось событие, радостное для всех приверженцев Петра Великого, — на российский престол вступила его дочь Елизавета Петровна. Василий Иванович, в числе других «птенцов гнезда Петрова», не захотел оставаться дома в бездействии
и опять вступил на действительную службу, принятый в нее в чине генерал-майора.
Гренадерская рота Преображенского полка получила название «лейб-кампании», капитаном которой была сама императрица, капитан-поручик в этой роте равнялся полному генералу, поручик — генерал-лейтенантам, подпоручик — генерал-майорам, прапорщик — полковнику, сержант — подполковникам, капрал — капитанам, унтер-офицеры, капралы
и рядовые были пожалованы в потомственные дворяне; в гербы их внесена надпись «за ревность
и верность», все они получили деревни
и некоторые с очень значительным числом душ.
Так, Румянцев был произведен в генерал-майоры на двадцать втором году, Н.
И. Салтыков дослужился до этого чина, имея двадцать пять лет, Н. В. Репнин — двадцати восьми лет.
В январе 1756 года его повысили в обер-провиантмейстеры
и послали в Новгород. В октябре того же года сделали генерал-аудитор-лейтенантом, с состоянием при военной коллегии; в декабре переименовали в премьер-майоры. Следовательно, первые годы по производстве в офицеры он только временами нес строевую службу
и ротой не командовал.
Более всех объявлению предстоящей войны обрадовался Александр Васильевич Суворов, бывший в это время, как мы знаем, премьер-майором,
и это так понятно: ему открывалась возможность выступить на боевое поприще, к которому он так усердно
и с такою любовью готовился. Судьба, однако, не сразу побаловала его исполнением желания.
Плану этому в самом начале нашлась помеха. Еще в сентябре месяце 1771 года прибыл из Франции через Вену, на смену Дюмурье, генерал-майор барон де Виомениль с несколькими офицерами
и с порядочным числом одетых лакеями унтер-офицеров. Центр конфедератской агитации перешел из Эпериеша в Белиц, на самой границе, а Бяла, лежащая против самого Белица, избрана главным сборным пунктом.
Караул содержался с незаряженными ружьями, караульную службу никто никогда не проверял, дальние разъезды не посылались
и сведения о неприятеле не проверялись, ближние конные патрули исполняли службу, когда
и как вздумается их ближайшим начальникам, без проверки свыше, не было дано инструкций ни плац-майору, ни караульному офицеру, к отверстиям под стеной для стока нечистот часовые не становились
и эти отверстия никогда не осматривались.
Помощником Суворова при постройке крепостей в Финляндии был инженер генерал-майор Прево де Люмиан. Александр же Васильевич, если кого любил, то непременно называл по имени
и отчеству, так
и этот иностранец получил от Александра Васильевича прозвище Ивана Ивановича, хотя ни он сам
и никто из его предков имени Ивана не носили, но это имя так усвоилось генералу Прево де Люмиану, что он до самой кончины своей всем известен был
и иначе не назывался, как Иваном Ивановичем.
Наконец 10 ноября 1792 года финляндская ссылка Суворова кончилась. Рескриптом императрицы Екатерины от 10 ноября под начальство Александра Васильевича отдавались войска в Екатеринославской губернии, в Крыму
и во вновь присоединяемых землях,
и приказано немедленно приводить в исполнение по проектам инженер-майора де Волана укрепление границ.
В середине 1798 года
майор Антоновский представил в петербургскую цензуру сочинение: «Опыт о генерале-фельдмаршале графе Суворове-Рымникском», совершенно безвредное
и даже в полном смысле невинное.
А между тем одновременно с этими угрожающими симптомами на Александра Васильевича сыпались
и косвенные милости. Двадцатилетний его племянник произведен в полковники; другой, немного старше, был уже генерал-майор, наконец, Аркадий, сын Суворова, несмотря на свои 14 лет, пожалован в камергеры.
Во главе поджидавших печальную процессию находился
и Павел Петрович с небольшою свитой на углу Невского
и Садовой. По приближении гроба государь снял шляпу. В это время за спиной его раздалось громкое рыдание. Он обернулся
и увидел, что генерал-майор Зайцев, бывший в итальянскую войну бригад-майором, плачет навзрыд.
Тут надобно вести себя самым деликатнейшим манером, действовать самым искусным образом, а она сделала так, что эта приезжая дура, эта заносчивая тварь, эта ничтожная провинциалка, потому только, что она какая-то там вдова
майора и приехала хлопотать о пенсии и обивать подол по присутственным местам, что она в пятьдесят пять лет сурьмится, белится и румянится (это известно)… и такая-то тварь не только не заблагорассудила явиться, но даже не прислала извиниться, коли не могла прийти, как в таких случаях самая обыкновенная вежливость требует!
Едва я успел в аудитории пять или шесть раз в лицах представить студентам суд и расправу университетского сената, как вдруг в начале лекции явился инспектор, русской службы
майор и французский танцмейстер, с унтер-офицером и с приказом в руке — меня взять и свести в карцер. Часть студентов пошла провожать, на дворе тоже толпилась молодежь; видно, меня не первого вели, когда мы проходили, все махали фуражками, руками; университетские солдаты двигали их назад, студенты не шли.
Какие-то Лямшины, Телятниковы, помещики Тентетниковы, доморощенные сопляки Радищевы, скорбно, но надменно улыбающиеся жидишки, хохотуны заезжие путешественники, поэты с направлением из столицы, поэты взамен направления и таланта в поддевках и смазных сапогах,
майоры и полковники, смеющиеся над бессмысленностию своего звания и за лишний рубль готовые тотчас же снять свою шпагу и улизнуть в писаря на железную дорогу; генералы, перебежавшие в адвокаты; развитые посредники, развивающиеся купчики, бесчисленные семинаристы, женщины, изображающие собою женский вопрос, — всё это вдруг у нас взяло полный верх, и над кем же?
Неточные совпадения
21) Перехват-Залихватский, Архистратиг Стратилатович,
майор. О сем умолчу. Въехал в Глупов на белом коне, сжег гимназию
и упразднил науки.
16) Прыщ,
майор, Иван Пантелеич. Оказался с фаршированной головой, в чем
и уличен местным предводителем дворянства.
Но, с другой стороны, не меньшего вероятия заслуживает
и то соображение, что как ни привлекательна теория учтивого обращения, но, взятая изолированно, она нимало не гарантирует людей от внезапного вторжения теории обращения неучтивого (как это
и доказано впоследствии появлением на арене истории такой личности, как
майор Угрюм-Бурчеев),
и, следовательно, если мы действительно желаем утвердить учтивое обращение на прочном основании, то все-таки прежде всего должны снабдить людей настоящими якобы правами.
…Неожиданное усекновение головы
майора Прыща не оказало почти никакого влияния на благополучие обывателей. Некоторое время, за оскудением градоначальников, городом управляли квартальные; но так как либерализм еще продолжал давать тон жизни, то
и они не бросались на жителей, но учтиво прогуливались по базару
и умильно рассматривали, который кусок пожирнее. Но даже
и эти скромные походы не всегда сопровождались для них удачею, потому что обыватели настолько осмелились, что охотно дарили только требухой.
Я подошел к окну
и посмотрел в щель ставня: бледный, он лежал на полу, держа в правой руке пистолет; окровавленная шашка лежала возле него. Выразительные глаза его страшно вращались кругом; порою он вздрагивал
и хватал себя за голову, как будто неясно припоминая вчерашнее. Я не прочел большой решимости в этом беспокойном взгляде
и сказал
майору, что напрасно он не велит выломать дверь
и броситься туда казакам, потому что лучше это сделать теперь, нежели после, когда он совсем опомнится.