Неточные совпадения
Разговор этот
происходил в июле 1581 года между Максимом Яковлевичем Строгановым, высоким, красивым, мужчиною лет тридцати,
с чисто русским открытым лицом — несколько выдающиеся только скулы его указывали на примесь татарской крови — и старухой лет под пятьдесят, Лукерьей Антиповной, нянькой его
сестры Ксении Яковлевны, в одной из горниц обширных хором братьев Строгановых.
Неточные совпадения
В городе вообще ожидали двух событий: свадьбы Марфеньки
с Викентьевым, что и сбылось, — и в перспективе свадьбы Веры
с Тушиным. А тут вдруг, против ожидания,
произошло что-то непонятное. Вера явилась на минуту в день рождения
сестры, не сказала ни
с кем почти слова и скрылась
с Тушиным в сад, откуда ушла к себе, а он уехал, не повидавшись
с хозяйкой дома.
Трудно и почти невозможно (по крайней мере я не берусь) дать вам отчет на сем листке во всем том, что
происходило со мной со времени нашей разлуки — о 14-м числе надобно бы много говорить, но теперь не место, не время, и потому я хочу только, чтобы дошел до вас листок, который, верно, вы увидите
с удовольствием; он скажет вам, как я признателен вам за участие, которое вы оказывали бедным
сестрам моим после моего несчастия, — всякая весть о посещениях ваших к ним была мне в заключение истинным утешением и новым доказательством дружбы вашей, в которой я, впрочем, столько уже уверен, сколько в собственной нескончаемой привязанности моей к вам.
Егор Егорыч
с нервным вниманием начал прислушиваться к тому, что
происходило в соседних комнатах. Он ждал, что раздадутся плач и рыдания со стороны
сестер; этого, однако, не слышалось, а, напротив, скоро вошли к нему в комнату обе
сестры, со слезами на глазах, но, по-видимому, сохранившие всю свою женскую твердость. Вслед за ними вошел также и Антип Ильич, лицо которого сияло полным спокойствием.
Между братом и
сестрой произошла выразительная немая сцена: Гордей Евстратыч стоял
с опущенной головой, а модница улыбалась двусмысленной улыбкой: дескать, что уши-то развесил, разве не видишь, что девка ломается просто для порядку.
И
сестра тоже жила своею особою жизнью, которую тщательно скрывала от меня. Она часто шепталась
с Машей. Когда я подходил к ней, она вся сжималась, и взгляд ее становился виноватым, умоляющим; очевидно, в ее душе
происходило что-то такое, чего она боялась или стыдилась. Чтобы как-нибудь не встретиться в саду или не остаться со мною вдвоем, она все время держалась около Маши, и мне приходилось говорить
с нею редко, только за обедом.