— Какого там еще княгинина… Княгиня, олух ты этакий, родила мертвую девочку, ее и похоронили
в княжеском саду, там и крестик есть… А ты, прости Господи, совсем ошалел, пришел сюда искать княгинина ребеночка…
Неточные совпадения
Княгиня лишь порой вспоминала деревянный крест
в отдаленной аллее тамошнего
сада, но это воспоминание уже утратило свою острую горечь и появлялось лишь при редких посещениях Дарьи Васильевны Потемкиной, единственного лица, являвшегося
в княжеском семействе представительницей его грустного прошлого.
Потом, тронувшись просьбами нотариуса о встрече, она назначила ему свидание
в Княжеском саду, была мила, остроумна и томна, но поехать с ним куда-нибудь отказалась.
Неточные совпадения
Вечером Лихонин с Любкой гуляли по
Княжескому саду, слушали музыку, игравшую
в Благородном собрании, и рано возвратились домой. Он проводил Любку до дверей ее комнаты и сейчас же простился с ней, впрочем, поцеловав ее нежно, по-отечески,
в лоб. Но через десять минут, когда он уже лежал
в постели раздетый и читал государственное право, вдруг Любка, точно кошка, поцарапавшись
в дверь, вошла к нему.
Господин Гросс оказался очень разговорчивым. Он рассказывал детям, что раза три был
в этом
саду со своим воспитанником, князем Виталием Черноземским, и приходил бы сюда с удовольствием и чаще, так как хуторской
сад очень нравился ему, но хутор нанимали на лето дачники, и они поневоле должны были довольствоваться
садом и лесом, окружавшим
княжеский дом.
Яков Потапович не ошибся: она не решилась вернуться
в дом князя Василия, а, убежав с места побоища, притаилась
в кустах у забора
княжеского сада. Кусты были густы, несмотря на то, что были лишены листвы; кроме того, от высокого забора падала тень, скрывавшая ее от посторонних взоров. Она же сама видела все.
Тишина во дворе и
в саду княжеском, таким образом, не нарушалась ни малейшим шорохом.
Роман Тимофея и Маши был
в описываемое нами время
в полном разгаре: тенистый
сад летом и темные уголки нижних и верхних сеней
княжеских хором зимою могли бы рассказать многое, но они молчали. Помолчим и мы, тем более, что эта скромность не будет
в ущерб нашего повествования,
в котором лица эти играют лишь второстепенную роль.