Неточные совпадения
Знали только,
что он пришел и поселился в сторожке вместе с Пахомычем, как звали старого сторожа, еще в то время, когда Таврического дворца
не существовало, а на его месте стоял построенный Потемкиным небольшой домик, то есть около четверти века тому назад, и был таким же полутора-аршинным горбуном, каким застает его наш рассказ.
Жизнь приобретает особую прелесть накануне смерти. Ему
не приходило и в голову,
что сладко спящий горбун готовит ему горе, которое будет более тяжелым, нежели та кабала, в которой он держал его в течение века. Это горе, если он
не узнает его при жизни, заставит повернуться в могиле его старые кости.
По уверенности, с которой он вошел во двор этого дома, видно было,
что он бывал здесь
не первый раз и
знает хорошо все входы и выходы.
Впрочем, быть может, сами гонители хорошо
знали,
что все гонимое и запрещенное возбуждает интерес и в данном случае
не ошиблись.
—
Не знаю, буду ли я на престоле, но если судьба возведет меня на него, то
не удивляйтесь тому,
что я начну делать. Вы
знаете мое сердце, но вы
не знаете людей, а я
знаю, как следует их вести…
Говорили,
что он заявил,
что во время его царствования
не будет ни фаворитов, ни таких людей, через которых он будет
узнавать нужды и обиды своих подданных, да и то после нескольких недель, месяцев и даже лет, во время которых просители изнывают в ожидании. Он сам будет принимать просьбы и жалобы.
— Ну, хорошо, когда так… Так вот, слышишь, — обратился государь к купцу, — деньги тебе сегодня же заплатят. Поди, себе. Однако, когда получишь, то
не оставь придти ко мне и сказать, чтобы я
знал,
что сие исполнено.
Павел Петрович был прав, говоря, как мы уже сообщили,
что он
знает людей. Строгий к обязательствам других, Павел Петрович был строг и к самому себе и
не забыл людей, которым был когда-либо обязан.
Вскоре по вступлении на престол, в Зимний дворец явился ямщик с хлебом-солью. Его
не хотели пускать и гнали прочь, но он заявил,
что государь его
знает и просил доложить. Тогда ему
не осмелились отказать.
Седок тоже вылез из кибитки и остановился в недоумении; видно было,
что он
не знает, куда ему идти,
что он в первый раз очутился на этой улице Петербурга. Это отразилось на всей его фигуре, имевшей вид вопросительного знака.
Узнав,
что он, наконец, вернулся, она выбежала к нему в лакейскую и, выбранив дураком, буквально одним пальцем, как рассказывал и Андрюшка, толкнула его в щеку. Сделав это страшное дело, она побежала обратно в спальню и, бросившись на постель, зарылась лицом в подушки. В этом состоянии нашел ее Павел Семенович и долго
не мог успокоить в ней опасения,
что она очень больно сделала Андрюшке.
Положение их было
не из приятных, и они
не знали,
что им делать и как появиться перед лицом монарха; они должны были бросить своих жен и спешить в столицу.
Не знали,
что делать с этими малолетними.
Иван Сергеевич Дмитревский конечно понял,
что Архаров действует по высочайшему повелению, но,
не зная за собой никакой вины,
не только делом, но даже промышлением, спокойно сел вместе с генерал-губернатором в его карету.
— Нет, я
не о том… так… что-то мне
не по себе… — уклончиво отвечал Виктор Павлович. —
Что Похвиснев, ты о нем что-нибудь
знаешь?.. Он был сюда вызван с фельдъегерем… Семья так перепугалась, поскакала за ним.
—
Не знаю, ваше величество, и
не понимаю,
чем я заслужил…
— Помилуйте, она даже
не знает,
что мне нравится… Я за ней вовсе
не ухаживал… Так, издали только… любовался…
— Да, да… но тут история с дядей… Ты
не знаешь,
что случилось…
—
Знаю,
знаю, я все
знаю, даже
знаю,
что теперь ты мне в глаза лжешь… Ты
не читал моих писем, ты даже их
не распечатывал… Вот они…
—
Что Ирена… Я двадцать лет Ирена… Разве это
не правда, я все
знаю… каждый твой шаг… Ты и сюда приехал, только погнавшись за нею… Я этого
не потерплю, слышишь…
не потерплю…
—
Знаю…
знаю,
что вы, — она перешла на это местоимение, — пользуясь моею молодостью, проделали надо мной некрасивую вещь, которая в прошлое царствование могла пройти для вас, если
не совершенно безнаказанной, то без особых тяжелых последствий…
Не то теперь… Ведь есть, как вы
знаете, свидетели нашего брака…
Он
не знал, он
не смел даже думать,
что она любит его, но он припоминал иногда обращенные на него ее взгляды, казалось, проникающие прямо в душу, вливаюшие в нее живительный бальзам, дарящие покой и светлую радость.
Он
знал, по отношению к нему семейства Похвисневых,
что ни Зинаида Владимировна, ни ее родители ничего
не имели бы против его предложения.
— Есть с
чем… Я даже
не знаю,
что я буду делать… В этом министерстве уделов, я, кажется, буду
не у дела…
— Разве вы
не знаете? Впрочем, вы долго были в отсутствии. Еще в последние месяцы царствования покойной императрицы распространилась повсеместная, хотя и тайная, молва,
что государыней оставлена духовная, по которой наследником своим она назначает своего внука Александра Павловича, минуя сына. Духовная доставлена была в сенат, для вручения после ее смерти великому князю Александру Павловичу, и действительно была вручена ему.
Сколько раз он грозил своему верному Личарде изгнанием, отправкой в деревню, но Степан только ухмылялся,
зная,
что это пустая угроза, которую Виктор Павлович никогда
не приведет в исполнение.
—
Что им будет за радость смотреть на двух одинаковых, как две капли воды… Это скучно… Да притом, они
не будут
знать в кого им влюбляться, а теперь для них это ясно…
—
Что ж праведница… Она умеет себя показать…
Не всем надо
знать,
что кто думает…
— Я ведь
знаю,
что ты стоишь горой за Гречихина, но этому
не бывать… Слышешь,
не бывать…
— Как с
чем. Разве вы
не знаете? Он сегодняшним приказом назначен товарищем министра уделов и переименован в действительные статские советники… Завтра приказ выйдет.
—
Не знаю,
чем заслужил, ваше сиятельство… Волю монаршую постараюсь исполнить, насколько сил хватит… Вас благодарю… — сконфуженно проговорил Дмитревский.
Из разговоров «дяди Вани» она
знала,
что при дворе надо уметь скрывать свои мысли, надо быть
не тем,
что есть, а подделываться под общий фон картины.
Порою в ее головке мелькала тревожная мысль,
что о ней вспомнят при исполнении обещаний — в том,
что их исполнять, она ни на минуту
не сомневалась, слепо веря в людей — и ей придется вместе с сестрою и матерью являться на пышные балы, где она будет проводить — это она
знала по московским балам — скучнейшие часы ее жизни.
— Ишь, растрепка, — смутился старик… — Ну, да вот
что я тебе скажу на это, а ты запомни…
Знаешь пословицу: «Ложь бывает во спасение»… Только
не во спасение себя, а других…
Он
знал,
что государь именно в этот час выходит из своей опочивальни, и хотя ему
не было назначено часа, но его величество мог о нем вспомнить и счесть неаккуратным, а последнее свойство людей особенно гневило государя.
В его квартире стал по временам собираться кружок его сослуживцев, и
не подозревавших,
что гвардейский капитан живет под строгим наблюдением прекрасной обитательницы верхнего этажа дома купца Арсеньева — Ирены Родзевич, которую, как и ее тетку, по-прежнему
знал весь Петербург.
Ираида Ивановна шла впереди своих дочерей, с совершенно несвойственной ей важностью. Оленин положительно
не узнал ее. Ему показалось даже,
что она как будто выросла и пополнела.
Она все переняла,
чему ее учили, казалась прелестным ангелом и действительно была ангел по врожденному расположению к добру, но ей
не были даны правила нравственности. И от кого было получить их: она была сирота, она
не знала матери.
— Да все та же,
что была царицей всех московских балов и отравляла своим поклонникам и вашему покорному слуге сладость празднества… А вы
не знаете кто это?
Она
знала по наслышке,
что он дурно поступает с женщинами. Значит он
не любит их.
Взгляд его глаз
не говорил ей ничего. Он и
не глядел на нее, а рассматривал ее. Она даже
не знала, нравится ли она ему. В этик глазах
не отражалось никакого определенного впечатления. Кажется, эта неизвестность была для нее мучительнее всего. Она
не знала как обращаться с ним, какой взять тон. Она чувствовала только,
что с ним нельзя обращаться как с другими ее поклонниками.
В Москве о нем позабыли и никто
не узнал его, кроме Архарова и Каверина, которые сделали вид,
что его
не знают.
— Да разве вы
не знаете,
что нас выгоняют из Петербурга?
— Государя… Когда он ко мне подходит, я
не знаю,
что со мной делается, у меня дрожат и подкашиваются ноги, я отвечаю ему односложно, невпопад, а это ему
не нравится.
— Но я
не собираюсь… — встал со своего места и подошел к софе, на которой полулежала артистка, Иван Павлович. — Разлюбить тебя, оставить, но ведь ты сама хорошо
знаешь,
что лучше тебя нет женщин в Петербурге.
— Да, конечно же, красивая кукла… Она нравится государю… — добавил он шепотом. —
Не знаю,
что он нашел в ней…
Взгляды, по временам бросаемые Владиславом Станиславовичем на иезуита, давали понять,
что его откровенность есть результат далеко
не опрометчивости молодости и
что он
знает,
что дело, которое ведет орден мальтийских рыцарей, затрагивает интересы партии, во главе которой стоит Грубер, в гораздо более сильной степени, нежели старался сейчас объяснить ему аббат. Христианские чувства добрых католиков хотя и играли тут роль, но
не в смысле горячего сочувствия к борьбе ордена с западными безбожниками.
— Зачем же вы, Франциска, позволили ему дожидаться, он мог бы зайти в другой раз… Вы
знаете,
что я
не люблю, когда без меня в моей квартире находятся посторонние лица.
Ей, впрочем, даже перед собой
не хотелось сознаться,
что он ей необходим для полноты жизни, и она придумывала, как мы
знаем, другую причину, почему она настаивала на продолжении их отношений, эта причина — возмездие за его вероломство.
Неточные совпадения
Добчинский. При мне-с
не имеется, потому
что деньги мои, если изволите
знать, положены в приказ общественного призрения.
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет!
Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать
не куды пошло!
Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в
чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Хлестаков. Право,
не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я
не могу жить без Петербурга. За
что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь
не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Анна Андреевна. После? Вот новости — после! Я
не хочу после… Мне только одно слово:
что он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал! Я тебе вспомню это! А все эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку; я сейчас». Вот тебе и сейчас! Вот тебе ничего и
не узнали! А все проклятое кокетство; услышала,
что почтмейстер здесь, и давай пред зеркалом жеманиться: и с той стороны, и с этой стороны подойдет. Воображает,
что он за ней волочится, а он просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.
Как бы, я воображаю, все переполошились: «Кто такой,
что такое?» А лакей входит (вытягиваясь и представляя лакея):«Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?» Они, пентюхи, и
не знают,
что такое значит «прикажете принять».