Неточные совпадения
Лишь только они с Анисьей принялись хозяйничать в барских комнатах вместе, Захар что ни сделает, окажется глупостью. Каждый шаг его —
все не то и не так. Пятьдесят пять лет ходил он
на белом свете с уверенностью, что
все, что он ни делает, иначе и лучше сделано быть не может.
Миллионы было поэтов, и даже очень известных, а по проверке временем осталось их
на всем белом свете не более двух десятков, конечно не считая меня.
У меня есть отец и мать, но я сирота: я одна-одинехонька
на всем белом свете, я с ужасом чувствую, что никого не люблю.
Ох, и люта же тоска на бродягу живет! Ночка-то темная, тайга-то глухая… дождем тебя моет, ветром тебя сушит, и на всем-то,
на всем белом свете нет тебе родного угла, ни приюту… Все вот на родину тянешься, а приди на родину, там тебя всякая собака за бродягу знает. А начальства-то много, да начальство-то строго… Долго ли на родине погуляешь — опять тюрьма!
— Самому быть не доводилось, — отвечал Артемий, — а слыхать слыхал: у одного из наших деревенских сродники в Горах живут [То есть на правой стороне Волги.], наши шабры [Соседи.] девку оттоль брали. Каждый год ходят в Сибирь на золоты прииски, так они сказывали, что золото только в лесах там находят…
На всем белом свете золото только в лесах.
— Полно дурить-то. Ах ты, Никита, Никита!.. Время нашел! — с досадой сказал Веденеев. — Не шутя говорю тебе: ежели б она согласна была, да если бы ее отдали за меня, кажется, счастливее меня человека
на всем белом свете не было бы… Сделай дружбу, Никита Сокровенный, Богом прошу тебя… Самому сказать — язык не поворотится… Как бы знал ты, как я тебя дожидался!.. В полной надежде был, что ты устроишь мое счастье.
Неточные совпадения
Скотинин. Суженого конем не объедешь, душенька! Тебе
на свое счастье грех пенять. Ты будешь жить со мною припеваючи. Десять тысяч твоего доходу! Эко счастье привалило; да я столько родясь и не видывал; да я
на них
всех свиней со
бела света выкуплю; да я, слышь ты, то сделаю, что
все затрубят: в здешнем-де околотке и житье одним свиньям.
Долго при
свете месяца мелькал
белый парус между темных волн; слепой
все сидел
на берегу, и вот мне послышалось что-то похожее
на рыдание: слепой мальчик точно плакал, и долго, долго…
А между тем в существе своем Андрей Иванович был не то доброе, не то дурное существо, а просто — коптитель неба. Так как уже немало есть
на белом свете людей, коптящих небо, то почему же и Тентетникову не коптить его? Впрочем, вот в немногих словах
весь журнал его дня, и пусть из него судит читатель сам, какой у него был характер.
Он взглянул
на нее. Она закинула голову
на спинку кресел и скрестила
на груди руки, обнаженные до локтей. Она казалась бледней при
свете одинокой лампы, завешенной вырезною бумажною сеткой. Широкое
белое платье покрывало ее
всю своими мягкими складками; едва виднелись кончики ее ног, тоже скрещенных.
Лампа, плохо освещая просторную кухню, искажала формы вещей: медная посуда
на полках приобрела сходство с оружием, а
белая масса плиты — точно намогильный памятник. В мутном пузыре
света старики сидели так, что их разделял только угол стола. Ногти у медника были зеленоватые, да и
весь он казался насквозь пропитанным окисью меди. Повар, в пальто, застегнутом до подбородка, сидел не по-стариковски прямо и гордо; напялив шапку
на колено, он прижимал ее рукой, а другою дергал свои реденькие усы.