Неточные совпадения
Жаль, что ей понадобилась комедия,
в которой нужны и
начало и конец, и завязка и развязка, а если б она
писала роман, то, может быть, и не бросила бы.
Райский пришел к себе и
начал с того, что списал письмо Веры слово
в слово
в свою программу, как материал для характеристики. Потом он погрузился
в глубокое раздумье, не о том, что она
писала о нем самом: он не обиделся ее строгими отзывами и сравнением его с какой-то влюбчивой Дашенькой. «Что она смыслит
в художественной натуре!» — подумал он.
«Не могу, сил нет, задыхаюсь!» — Она налила себе на руки одеколон, освежила лоб, виски — поглядела опять, сначала
в одно письмо, потом
в другое, бросила их на стол, твердя: «Не могу, не знаю, с чего
начать, что
писать? Я не помню, как я
писала ему, что говорила прежде, каким тоном… Все забыла!»
— Попробую,
начну здесь, на месте действия! — сказал он себе ночью, которую
в последний раз проводил под родным кровом, — и сел за письменный стол. — Хоть одну главу
напишу! А потом, вдалеке, когда отодвинусь от этих лиц, от своей страсти, от всех этих драм и комедий, — картина их виднее будет издалека. Даль оденет их
в лучи поэзии; я буду видеть одно чистое создание творчества, одну свою статую, без примеси реальных мелочей… Попробую!..
О Ковенской и Виленской губернии
писали в начале февраля, что здесь все делалось одною проповедью ксендзов, без всяких принудительных мер («Русский дневник», № 35, 13 февраля).
Неточные совпадения
За десять лет до прибытия
в Глупов он
начал писать проект"о вящем [Вящий (церковно-славянск.) — большой, высший.] армии и флотов по всему лицу распространении, дабы через то возвращение (sic) древней Византии под сень российския державы уповательным учинить", и каждый день прибавлял к нему по одной строчке.
— Да, я
пишу вторую часть Двух
Начал, — сказал Голенищев, вспыхнув от удовольствия при этом вопросе, — то есть, чтобы быть точным, я не
пишу еще, но подготовляю, собираю материалы. Она будет гораздо обширнее и захватит почти все вопросы. У нас,
в России, не хотят понять, что мы наследники Византии, —
начал он длинное, горячее объяснение.
В конце мая, когда уже всё более или менее устроилось, она получила ответ мужа на свои жалобы о деревенских неустройствах. Он
писал ей, прося прощения
в том, что не обдумал всего, и обещал приехать при первой возможности. Возможность эта не представилась, и до
начала июня Дарья Александровна жила одна
в деревне.
— Не обращайте внимания, — сказала Лидия Ивановна и легким движением подвинула стул Алексею Александровичу. — Я замечала… —
начала она что-то, как
в комнату вошел лакей с письмом. Лидия Ивановна быстро пробежала записку и, извинившись, с чрезвычайною быстротой
написала и отдала ответ и вернулась к столу. — Я замечала, — продолжала она начатый разговор, — что Москвичи,
в особенности мужчины, самые равнодушные к религии люди.
Но Алексей Александрович не чувствовал этого и, напротив того, будучи устранен от прямого участия
в правительственной деятельности, яснее чем прежде видел теперь недостатки и ошибки
в деятельности других и считал своим долгом указывать на средства к исправлению их. Вскоре после своей разлуки с женой он
начал писать свою первую записку о новом суде из бесчисленного ряда никому ненужных записок по всем отраслям управления, которые было суждено
написать ему.