Неточные совпадения
— Да, читал и аккомпанировал мне на скрипке: он был странен, иногда задумается и молчит полчаса, так что вздрогнет, когда я назову его по имени, смотрит на меня очень странно… как иногда вы смотрите, или сядет так близко, что испугает меня. Но мне не было… досадно на него… Я привыкла к этим странностям; он раз
положил свою руку на
мою: мне было очень неловко. Но он не замечал сам, что делает, — и я не отняла руки. Даже однажды… когда он не пришел на музыку, на другой день я встретила его очень холодно…
— Вынь все из него и
положи в
моей комнате, — сказал он, — а чемодан вынеси куда-нибудь на чердак. — Вам, бабушка, и вам, милые сестры, я привез кое-какие безделицы на память… Надо бы принести их сюда…
— Право, ребята, помяните
мое слово, — продолжал первый голос, — у кого грудь ввалилась, волосы из дымчатых сделались красными, глаза ушли в лоб, — тот беспременно умрет… Прощай, Мотенька: мы тебе гробок сколотим да поленцо в голову
положим…
— Нет, нет: бабушка и так недовольна
моею ленью. Когда она ворчит, так я кое-как еще переношу, а когда она молчит, косо поглядывает на меня и жалко вздыхает, — это выше сил… Да вот и Наташа. До свидания, cousin. Давай сюда, Наташа,
клади на стол: все ли тут?
— О, о, о — вот как: то есть украсть или прибить. Ай да Вера! Да откуда у тебя такие ультраюридические понятия? Ну, а на дружбу такого строгого клейма ты не
положишь? Я могу посягнуть на нее, да, это
мое? Постараюсь! Дай мне недели две срока, это будет опыт: если я одолею его, я приду к тебе, как брат, друг, и будем жить по твоей программе. Если же… ну, если это любовь — я тогда уеду!
— Не шути этим, Борюшка; сам сказал сейчас, что она не Марфенька! Пока Вера капризничает без причины, молчит, мечтает одна — Бог с ней! А как эта змея, любовь, заберется в нее, тогда с ней не сладишь! Этого «рожна» я и тебе, не только девочкам
моим, не пожелаю. Да ты это с чего взял: говорил, что ли, с ней, заметил что-нибудь? Ты скажи мне, родной, всю правду! — умоляющим голосом прибавила она,
положив ему на плечо руку.
— А вот этого я и не хочу, — отвечала она, — очень мне весело, что вы придете при нем — я хочу видеть вас одного: хоть на час будьте
мой — весь
мой… чтоб никому ничего не досталось! И я хочу быть — вся ваша… вся! — страстно шепнула она,
кладя голову ему на грудь. — Я ждала этого, видела вас во сне, бредила вами, не знала, как заманить. Случай помог мне — вы
мой,
мой,
мой! — говорила она, охватывая его руками за шею и целуя воздух.
—
Положим, самолюбию, оставим спор о том, что такое самолюбие и что — так называемое — сердце. Но ты должна сказать, зачем я тебе? Это
мое право — спросить, и твой долг — отвечать прямо и откровенно, если не хочешь, чтоб я счел тебя фальшивой, злой…
— Брат! — заговорила она через минуту нежно,
кладя ему руку на плечо, — если когда-нибудь вы горели, как на угольях, умирали сто раз в одну минуту от страха, от нетерпения… когда счастье просится в руки и ускользает… и ваша душа просится вслед за ним… Припомните такую минуту… когда у вас оставалась одна последняя надежда… искра… Вот это —
моя минута! Она пройдет — и все пройдет с ней…
—
Мой грех! — сказала она, будто простонала,
положив руки на голову, и вдруг ускоренными шарами пошла дальше, вышла к Волге и стала неподвижно у воды.
— Я бы не была с ним счастлива: я не забыла бы прежнего человека никогда и никогда не поверила бы новому человеку. Я слишком тяжело страдала, — шептала она,
кладя щеку свою на руку бабушки, — но ты видела меня, поняла и спасла… ты —
моя мать!.. Зачем же спрашиваешь и сомневаешься? Какая страсть устоит перед этими страданиями? Разве возможно повторять такую ошибку!.. Во мне ничего больше нет… Пустота — холод, и если б не ты — отчаяние…
— Небось некого в Сибири по дорогам грабить? — сказал Иоанн, недовольный настойчивостью атамана. — Ты, я вижу, ни одной статьи не забываешь для своего обихода, только и мы нашим слабым разумом обо всем уже подумали. Одежу поставят вам Строгоновы; я же
положил мое царское жалованье начальным и рядовым людям. А чтоб и ты, господин советчик, не остался без одежи, жалую тебе шубу с моего плеча!
Неточные совпадения
Милон. Душа благородная!.. Нет… не могу скрывать более
моего сердечного чувства… Нет. Добродетель твоя извлекает силою своею все таинство души
моей. Если
мое сердце добродетельно, если стоит оно быть счастливо, от тебя зависит сделать его счастье. Я
полагаю его в том, чтоб иметь женою любезную племянницу вашу. Взаимная наша склонность…
Г-жа Простакова. А я тут же присяду. Кошелек повяжу для тебя, друг
мой! Софьюшкины денежки было б куды
класть…
Стародум. Ты знаешь, что я одной тобой привязан к жизни. Ты должна делать утешение
моей старости, а
мои попечении твое счастье. Пошед в отставку,
положил я основание твоему воспитанию, но не мог иначе основать твоего состояния, как разлучась с твоей матерью и с тобою.
Если позволите мне сказать мысль
мою, я
полагаю истинную неустрашимость в душе, а не в сердце.
"Прибыл я в город Глупов, — писал он, — и хотя увидел жителей, предместником
моим в тучное состояние приведенных, но в законах встретил столь великое оскудение, что обыватели даже различия никакого между законом и естеством не
полагают.