Неточные совпадения
— Да, это все, конечно, хорошо, и
со временем из тебя может выйти такая же бабушка. Разве ты
хотела бы
быть такою?
Подумавши, он отложил исполнение до удобного случая и, отдавшись этой новой, сильно охватившей его задаче, прибавил шагу и пошел отыскивать Марка, чтобы заплатить ему визит,
хотя это
было не только не нужно в отношении последнего, но даже не совсем осторожно
со стороны Райского.
— Вот так в глазах исчезла, как дух! — пересказывала она Райскому, —
хотела было за ней, да куда
со старыми ногами! Она, как птица, в рощу, и точно упала с обрыва в кусты.
— Если
хотите, расстанемтесь, вот теперь же… — уныло говорил он. — Я знаю, что
будет со мной: я попрошусь куда-нибудь в другое место, уеду в Петербург, на край света, если мне скажут это — не Татьяна Марковна, не маменька моя — они, пожалуй, наскажут, но я их не послушаю, — а если скажете вы. Я сейчас же с этого места уйду и никогда не ворочусь сюда! Я знаю, что уж любить больше в жизни никогда не
буду… ей-богу, не
буду… Марфа Васильевна!
— Я шучу! — сказала она, меняя тон на другой, более искренний. — Я
хочу, чтоб вы провели
со мной день и несколько дней до вашего отъезда, — продолжала она почти с грустью. — Не оставляйте меня, дайте
побыть с вами… Вы скоро уедете — и никого около меня!
— Если б я
была сильна, вы не уходили бы так отсюда, — а пошли бы
со мной туда, на гору, не украдкой, а смело опираясь на мою руку. Пойдемте!
хотите моего счастья и моей жизни? — заговорила она живо, вдруг ослепившись опять надеждой и подходя к нему. — Не может
быть, чтоб вы не верили мне, не может
быть тоже, чтоб вы и притворялись, — это
было бы преступление! — с отчаянием договорила она. — Что делать, Боже мой! Он не верит, нейдет! Как вразумить вас?
— Я пойду в сад, — сказала Полина Карповна, — может
быть, monsieur Boris недалеко. Он
будет очень рад видеться
со мной… Я заметила, что он
хотел мне кое-что сказать… — таинственно прибавила она. — Он, верно, не знал, что я здесь…
— Что с вами, говорите, ради Бога, что такое случилось? Вы сказали, что
хотели говорить
со мной; стало
быть, я нужен… Нет такого дела, которого бы я не сделал! приказывайте, забудьте мою глупость… Что надо… что надо сделать?
— Простите меня, Татьяна Марковна, я все забываю главное: ни горы, ни леса, ни пропасти не мешают —
есть одно препятствие неодолимое: Вера Васильевна не
хочет, стало
быть — видит впереди жизнь счастливее, нежели
со мной…
— Потерянный я человек… Зачем меня мать на свет родила? Ничего не известно… Темь!.. Теснота!.. Прощай, Максим, коли ты не
хочешь пить со мной. В пекарню я не пойду. Деньги у меня есть за хозяином — получи и дай мне, я их пропью… Нет! Возьми себе на книги… Берешь? Не хочешь? Не надо… А то возьми? Свинья ты, коли так… Уйди от меня! У-уходи!
Неточные совпадения
Наконец, однако, сели обедать, но так как
со времени стрельчихи Домашки бригадир стал запивать, то и тут напился до безобразия. Стал говорить неподобные речи и, указывая на"деревянного дела пушечку", угрожал всех своих амфитрионов [Амфитрио́н — гостеприимный хозяин, распорядитель пира.] перепалить. Тогда за хозяев вступился денщик, Василий Черноступ, который
хотя тоже
был пьян, но не гораздо.
Хотя по нескошенному
было мало надежды найти столько же, сколько по скошенному, Левин обещал Степану Аркадьичу сойтись с ним и пошел
со своим спутником дальше по прокошенным и непрокошенным полосам.
— Никогда не спрашивал себя, Анна Аркадьевна, жалко или не жалко. Ведь мое всё состояние тут, — он показал на боковой карман, — и теперь я богатый человек; а нынче поеду в клуб и, может
быть, выйду нищим. Ведь кто
со мной садится — тоже
хочет оставить меня без рубашки, а я его. Ну, и мы боремся, и в этом-то удовольствие.
— Вы найдете опору, ищите ее не во мне,
хотя я прошу вас верить в мою дружбу, — сказала она
со вздохом. — Опора наша
есть любовь, та любовь, которую Он завещал нам. Бремя Его легко, — сказала она с тем восторженным взглядом, который так знал Алексей Александрович. — Он поддержит вас и поможет вам.
— Я бы не удивилась, если бы вы и не
хотели встретиться
со мною. Я ко всему привыкла. Вы
были больны? Да, вы переменились, — сказала Анна.