Неточные совпадения
Александр
молча, с выражением горького упрека, смотрел на
дядю.
Дядя уж не обклеивал перегородок его сочинениями, а читал их
молча, потом посвистывал или говорил: «Да! это лучше прежнего».
Александр покраснел и
молчал. Видно, что
дядя опять попал.
Адуев достиг апогея своего счастия. Ему нечего было более желать. Служба, журнальные труды — все забыто, заброшено. Его уж обошли местом: он едва приметил это, и то потому, что напомнил
дядя. Петр Иваныч советовал бросить пустяки, но Александр при слове «пустяки» пожимал плечами, с сожалением улыбался и
молчал.
Дядя, увидя бесполезность своих представлений, тоже пожал плечами, улыбнулся с сожалением и замолчал, промолвив только: «Как хочешь, это твое дело, только смотри презренного металла не проси».
— Тс! тс!..
молчи, — заговорил
дядя, махая рукой, — хорошо, что жена спит, а то… того…
Александр поднял нос немного кверху, провел взглядом по стене, по потолку, потом мигнул раза два и стал глядеть на
дядю, но
молчал.
Дядя молчал, склонив голову: красноречие Фомы, видимо, одержало верх над всеми его возражениями, и он уже сознавал себя полным преступником. Генеральша и ее общество молча и с благоговением слушали Фому, а Перепелицына с злобным торжеством смотрела на бедную Настеньку.
Неточные совпадения
«А сам небось
молчишь! // Мы не в тебя, старинушка! // Изволь, мы скажем: видишь ли, // Мы ищем,
дядя Влас, // Непоротой губернии, // Непотрошеной волости, // Избыткова села!..»
Кабанов. Мечется тоже; плачет. Накинулись мы давеча на него с
дядей, уж ругали, ругали —
молчит. Точно дикий какой сделался. Со мной, говорит, что хотите, делайте, только ее не мучьте! И он к ней тоже жалость имеет.
«
Молчи,
дядя, — возразил мой бродяга, — будет дождик, будут и грибки; а будут грибки, будет и кузов. А теперь (тут он мигнул опять) заткни топор за спину: лесничий ходит. Ваше благородие! за ваше здоровье!» — При сих словах он взял стакан, перекрестился и выпил одним духом. Потом поклонился мне и воротился на полати.
Базаров вернулся, сел за стол и начал поспешно пить чай. Оба брата
молча глядели на него, а Аркадий украдкой посматривал то на отца, то на
дядю.
— Лечат? Кого? — заговорил он громко, как в столовой
дяди Хрисанфа, и уже в две-три минуты его окружило человек шесть темных людей. Они стояли
молча и механически однообразно повертывали головы то туда, где огненные вихри заставляли трактиры подпрыгивать и падать, появляться и исчезать, то глядя в рот Маракуева.