Неточные совпадения
— Покорно благодарю-с. Признаться, мимоездом пропустил маленькую у Петра Сергеича да перехватил кусочек. Ну, да это не помешает. Батюшка подойдет,
пусть благословит! Да вот
он и на крыльце!
— Да, нехорошо: набело не может писать. Ну,
пусть пока переписывает отпуски, а там, как привыкнет немного, займите
его исполнением бумаг; может быть,
он годится:
он учился в университете.
— Если б мне осталось утешение, — продолжал
он, — что я потерял ее по обстоятельствам, если б неволя принудила ее…
пусть бы даже умерла — и тогда легче было бы перенести… а то нет, нет… другой! это ужасно, невыносимо! И нет средств вырвать ее у похитителя: вы обезоружили меня… что мне делать? научите же! Мне душно, больно… тоска, мука! я умру… застрелюсь…
— Нужды нет. Вот я нашел себе место и буду сидеть на
нем век. Нашел простых, незатейливых людей, нужды нет, что ограниченных умом, играю с
ними в шашки и ужу рыбу — и прекрасно!
Пусть я, по-вашему, буду наказан за это,
пусть лишусь наград, денег, почета, значения — всего, что так льстит вам. Я навсегда отказываюсь…
Он сказал жене, что отступается от Александра, что как
он хочет, так
пусть и делает, а
он, Петр Иваныч, сделал все, что мог, и теперь умывает руки.
«
Пусть узнает
он, что
им вовсе не занимаются!» — думала она, поглядывая украдкой, смотрит ли Адуев.
Александр вышел, в каком положении —
пусть судит читатель, если только
ему не совестно будет на минуту поставить себя на
его место. У моего героя брызнули даже слезы из глаз, слезы стыда, бешенства на самого себя, отчаяния…
— Нет, — сказал
он, — моя карьера кончена! Дело сделано: судьба не велит идти дальше…
пусть! —
Он махнул рукой.
— Que la personne qui est arrivée la dernière, celle qui demande, qu’elle sorte! Qu’elle sorte! [Пусть тот, кто пришел последним, тот, кто спрашивает,
пусть он выйдет. Пусть выйдет!] — проговорил Француз, не открывая глаз.
— Да вот, ваше превосходительство, как!.. — Тут Чичиков осмотрелся и, увидя, что камердинер с лоханкою вышел, начал так: — Есть у меня дядя, дряхлый старик. У него триста душ и, кроме меня, наследников никого. Сам управлять именьем, по дряхлости, не может, а мне не передает тоже. И какой странный приводит резон: «Я, говорит, племянника не знаю; может быть, он мот.
Пусть он докажет мне, что он надежный человек, пусть приобретет прежде сам собой триста душ, тогда я ему отдам и свои триста душ».
— Пан! пан! пойдем! Ей-богу, пойдем! Цур им!
Пусть им приснится такое, что плевать нужно, — кричал бедный Янкель.
Неточные совпадения
Хлестаков. Впустите
их, впустите!
пусть идут. Осип скажи
им:
пусть идут.
Послушайте ж, вы сделайте вот что: квартальный Пуговицын…
он высокого роста, так
пусть стоит для благоустройства на мосту.
Пусть машет, а ты все бы таки
его расспросила.
Беги сейчас возьми десятских, да
пусть каждый из
них возьмет…
Г-жа Простакова. Ты же еще, старая ведьма, и разревелась. Поди, накорми
их с собою, а после обеда тотчас опять сюда. (К Митрофану.) Пойдем со мною, Митрофанушка. Я тебя из глаз теперь не выпущу. Как скажу я тебе нещечко, так пожить на свете слюбится. Не век тебе, моему другу, не век тебе учиться. Ты, благодаря Бога, столько уже смыслишь, что и сам взведешь деточек. (К Еремеевне.) С братцем переведаюсь не по-твоему.
Пусть же все добрые люди увидят, что мама и что мать родная. (Отходит с Митрофаном.)