Неточные совпадения
— Да, да, будто я не вижу… Ах! чтоб не забыть: она взяла обрубить твои платки — «я, говорит, сама, сама, никому не дам, и метку
сделаю», — видишь,
чего же еще тебе? Останься!
Как
же ему было остаться? Мать желала — это опять другое и очень естественное дело. В сердце ее отжили все чувства, кроме одного — любви к сыну, и оно жарко ухватилось за этот последний предмет. Не будь его,
что же ей
делать? Хоть умирать. Уж давно доказано,
что женское сердце не живет без любви.
— Эх, матушка Анна Павловна! да кого
же мне и любить-то, как не вас? Много ли у нас таких, как вы? Вы цены себе не знаете. Хлопот полон рот: тут и своя стройка вертится на уме. Вчера еще бился целое утро с подрядчиком, да все как-то не сходимся… а как, думаю, не поехать?..
что она там, думаю, одна-то, без меня станет
делать? человек не молодой: чай, голову растеряет.
— В
чем тут извиняться? Ты очень хорошо
сделал. Матушка твоя бот знает
что выдумала. Как бы ты ко мне приехал, не знавши, можно ли у меня остановиться, или нет? Квартира у меня, как видишь, холостая, для одного: зала, гостиная, столовая, кабинет, еще рабочий кабинет, гардеробная да туалетная — лишней комнаты нет. Я бы стеснил тебя, а ты меня… А я нашел для тебя здесь
же в доме квартиру…
Зато нынче порядочный писатель и живет порядочно, не мерзнет и не умирает с голода на чердаке, хоть за ним и не бегают по улицам и не указывают на него пальцами, как на шута; поняли,
что поэт не небожитель, а человек: так
же глядит, ходит, думает и
делает глупости, как другие:
чего ж тут смотреть?..
Ему не приходило в голову спросить себя: «Да
что же я
сделал отличного,
чем отличился от толпы?
Что одна скажет и
сделает в таком-то случае, смотришь — то
же повторит и другая, как будто затверженный урок.
— «Заплачу́! — сказал он, — заплачу́». Это будет четвертая глупость. Тебе, я вижу, хочется рассказать о своем счастии. Ну, нечего
делать. Если уж дяди обречены принимать участие во всяком вздоре своих племянников, так и быть, я даю тебе четверть часа: сиди смирно, не
сделай какой-нибудь пятой глупости и рассказывай, а потом, после этой новой глупости, уходи: мне некогда. Ну… ты счастлив… так
что же? рассказывай
же поскорее.
—
Что, уж есть? будешь
делать все то
же,
что люди
делают с сотворения мира.
— Стало быть, то
же,
что и вы
делали, дядюшка?
— Слышу; да
что ж мне
делать? ведь не могу
же я тебя лишить ее.
Если б мы жили среди полей и лесов дремучих — так, а то жени вот этакого молодца, как ты, — много будет проку! в первый год с ума сойдет, а там и пойдет заглядывать за кулисы или даст в соперницы жене ее
же горничную, потому
что права-то природы, о которых ты толкуешь, требуют перемены, новостей — славный порядок! а там и жена, заметив мужнины проказы, полюбит вдруг каски, наряды да маскарады и
сделает тебе того… а без состояния так еще хуже! есть, говорит, нечего!
— Знаю, знаю! Порядочный человек не сомневается в искренности клятвы, когда дает ее женщине, а потом изменит или охладеет, и сам не знает как. Это делается не с намерением, и тут никакой гнусности нет, некого винить: природа вечно любить не позволила. И верующие в вечную и неизменную любовь
делают то
же самое,
что и неверующие, только не замечают или не хотят сознаться; мы, дескать, выше этого, не люди, а ангелы — глупость!
Бестолковая мать приглашает его каждый день:
что же ей
делать?
— Вы так ловко рассуждаете об этом, дядюшка, — сказал он, — рассудите
же,
что мне
делать в моем положении?
— Если б мне осталось утешение, — продолжал он, —
что я потерял ее по обстоятельствам, если б неволя принудила ее… пусть бы даже умерла — и тогда легче было бы перенести… а то нет, нет… другой! это ужасно, невыносимо! И нет средств вырвать ее у похитителя: вы обезоружили меня…
что мне
делать? научите
же! Мне душно, больно… тоска, мука! я умру… застрелюсь…
«Не играешь? — сказал он с удивлением, —
что же ты
делаешь?» Хорош вопрос!
— А
что же мы с повестью
сделаем, Александр? Она у меня.
— К
чему же это все ведет, дядюшка? — спросил Александр, — я не вижу,
что я могу тут
сделать.
— Сурков не опасен, — продолжал дядя, — но Тафаева принимает очень немногих, так
что он может, пожалуй, в ее маленьком кругу прослыть и львом и умником. На женщин много действует внешность. Он
же мастер угодить, ну, его и терпят. Она, может быть, кокетничает с ним, а он и того… И умные женщины любят, когда для них
делают глупости, особенно дорогие. Только они любят большею частью при этом не того, кто их
делает, а другого… Многие этого не хотят понять, в том числе и Сурков, — вот ты и вразуми его.
— Иногда — это разница, — продолжал дядя, — я так и просил; не каждый
же день. Я знал,
что он лжет.
Что там
делать каждый день? соскучишься!
— Как
же вы
сделали?
Что вы ей сказали?
—
Что еще там с ним? Это удивительно, право! Ведь уродится
же этакой! Не вели откладывать кареты. Нечего
делать, съезжу. Но уж, право, в последний раз.
— И дружбу хорошо ты понимал, — сказал он, — тебе хотелось от друга такой
же комедии, какую разыграли, говорят, в древности вон эти два дурака… как их?
что один еще остался в залоге, пока друг его съездил повидаться…
Что, если б все-то так
делали, ведь просто весь мир был бы дом сумасшедших!
— Я вас не виню, дядюшка, напротив, я умею ценить ваши намерения и от души благодарю за них.
Что делать,
что они не удались? Не вините
же и меня. Мы не поняли друг друга — вот в
чем наша беда!
Что может нравиться и годиться вам, другому, третьему — не нравится мне…
— Научите
же меня, дядюшка, по крайней мере,
что мне
делать теперь? Как вы вашим умом разрешите эту задачу?
— Как
же не занимать? Ведь я твоя жена! Ты
же сам учил меня… а теперь упрекаешь,
что я занимаюсь… Я
делаю свое дело!
—
Что делать, ma tante? — сказал с громким вздохом Александр, — век такой. Я иду наравне с веком: нельзя
же отставать! Вот я сошлюсь на дядюшку, приведу его слова…
Неточные совпадения
Позови сюда трактирного слугу! (К городничему и Добчинскому.)А
что же вы стоите?
Сделайте милость, садитесь. (Добчинскому.)Садитесь, прошу покорнейше.
Дворовый,
что у барина // Стоял за стулом с веткою, // Вдруг всхлипнул! Слезы катятся // По старому лицу. // «Помолимся
же Господу // За долголетье барина!» — // Сказал холуй чувствительный // И стал креститься дряхлою, // Дрожащею рукой. // Гвардейцы черноусые // Кисленько как-то глянули // На верного слугу; // Однако —
делать нечего! — // Фуражки сняли, крестятся. // Перекрестились барыни. // Перекрестилась нянюшка, // Перекрестился Клим…
Стародум(один). Он, конечно, пишет ко мне о том
же, о
чем в Москве
сделал предложение. Я не знаю Милона; но когда дядя его мой истинный друг, когда вся публика считает его честным и достойным человеком… Если свободно ее сердце…
Софья. Сегодня, однако
же, в первый раз здешняя хозяйка переменила со мною свой поступок. Услышав,
что дядюшка мой
делает меня наследницею, вдруг из грубой и бранчивой сделалась ласковою до самой низкости, и я по всем ее обинякам вижу,
что прочит меня в невесты своему сыну.
Г-жа Простакова. Правда твоя, Адам Адамыч; да
что ты станешь
делать? Ребенок, не выучась, поезжай-ка в тот
же Петербург; скажут, дурак. Умниц-то ныне завелось много. Их-то я боюсь.