Неточные совпадения
Законоучитель [Законоучитель — учитель по предмету «Закон Божий».], красивый и молодой, пышноволосый поп, невзлюбил меня за то, что у меня не
было «
Священной истории Ветхого и Нового Завета», и за то, что я передразнивал его манеру говорить.
Книга
была непонятна, я закрыл ее и вдруг сообразил, что за рубль можно купить не только «
Священную историю», но, наверное, и книгу о Робинзоне.
На другой день я принес в школу «
Священную историю» и два растрепанных томика сказок Андерсена, три фунта белого хлеба и фунт колбасы. В темной маленькой лавочке у ограды Владимирской церкви
был и Робинзон, тощая книжонка в желтой обложке, и на первом листе изображен бородатый человек в меховом колпаке, в звериной шкуре на плечах, — это мне не понравилось, а сказки даже и по внешности
были милые, несмотря на то что растрепаны.
Может быть при допущении того, что 2 равно 3, подобие математики, но не может быть никакого действительного математического знания. И при допущении убийства в виде казни, войны, самозащиты, может быть только подобие нравственности, но никакой действительной нравственности. Признание жизни каждого человека
священной есть первое и единственное основание всякой нравственности.
В объективной истории мира нет ничего священного, а есть лишь условная символизация,
священное есть лишь в мире существования, лишь в экзистенциальных субъектах.
Неточные совпадения
Левин едва помнил свою мать. Понятие о ней
было для него
священным воспоминанием; и будущая жена его должна
была быть в его воображении повторением того прелестного, святого идеала женщины, каким
была для него мать.
Как
быть! кисейный рукав слабая защита, и электрическая искра пробежала из моей руки в ее руку; все почти страсти начинаются так, и мы часто себя очень обманываем, думая, что нас женщина любит за наши физические или нравственные достоинства; конечно, они приготовляют, располагают ее сердце к принятию
священного огня, а все-таки первое прикосновение решает дело.
Визитная карточка,
будь она писана хоть на трефовой двойке или бубновом тузе, но вещь
была очень
священная.
Но я теперь должен, как в решительную и
священную минуту, когда приходится спасать свое отечество, когда всякий гражданин несет все и жертвует всем, — я должен сделать клич хотя к тем, у которых еще
есть в груди русское сердце и понятно сколько-нибудь слово «благородство».
Воображенью край
священный: // С Атридом спорил там Пилад, // Там закололся Митридат, // Там
пел Мицкевич вдохновенный // И, посреди прибрежных скал, // Свою Литву воспоминал.