Неточные совпадения
Варвара пригласила к столу. Сидя напротив
еврея, Самгин вспомнил слова Тагильского: «Одно из самых отвратительных явлений нашей
жизни —
еврей, зараженный русским нигилизмом». Этот — не нигилист. И — не Прейс…
— Неверно? Нет, верно. До пятого года — даже начиная с 80-х — вы больше обращали внимания на
жизнь Европы и вообще мира. Теперь вас Европа и внешняя политика правительства не интересует. А это — преступная политика, преступная по ее глупости. Что значит посылка солдат в Персию? И темные затеи на Балканах? И усиление националистической политики против Польши, Финляндии, против
евреев? Вы об этом думаете?
— Странствуем, как цыганы, а имеем весь хозяйственный снаряд — два самовара выработали у
евреев, рухляди мягкой тоже… Беженцы эти имущество не ценят, только бы
жизнь спасти…
Самгин начал рассказывать о беженцах-евреях и, полагаясь на свое не очень богатое воображение, об условиях их
жизни в холодных дачах, с детями, стариками, без хлеба. Вспомнил старика с красными глазами, дряхлого старика, который молча пытался и не мог поднять бессильную руку свою. Он тотчас же заметил, что его перестают слушать, это принудило его повысить тон речи, но через минуту-две человек с волосами дьякона, гулко крякнув, заявил...
Неточные совпадения
Лазарь же хоть и не столь преуспел, а все-таки сумел уничтожить тот особливый наружный облик, который запирает
еврею вход в
жизнь.
Идет такой бедняга с дрянным товаром, порой со спичками, только бы прикрыть чем-нибудь свое нищенство, идет лохматый, оборванный и грязный, с потускневшими и грустными глазами, и по всему сразу узнаешь нашего
еврея, только еще более несчастного на чужой стороне, где
жизнь дороже, а удача встречает не всех.
— То есть — это как же? Ведь какие люди — вопрос! В
евреев — не верю-с, но есть люди значительно опаснее их, это совсем лишние люди и, действительно, забегают вперёд, нарушая порядок
жизни, да-с!
Надо сказать, что Шлема был первый
еврей, которого я в
жизни своей видал: в Вологде в те времена не было ни одного
еврея, а в бурлацкой ватаге и среди крючников в Рыбинске и подавно не было ни одного.
— Мне, ей-богу, весело! — воскликнул Ежов, спрыгнув со стола. — Ка-ак я вчер-ра одного сударя распатронил в газете! И потом — я слышал один мудрый анекдот: сидит компания на берегу моря и пространно философствует о
жизни. А
еврей говорит: «Гашпада! И за-ачем штольки много разного шлов? И я вам шкажу все и зразу:
жизнь наша не стоит ни копейки, как это бушующее море!..»