Неточные совпадения
Ночью
он прочитал «Слепых» Метерлинка. Монотонный язык этой драмы без действия загипнотизировал
его, наполнил смутной
печалью, но смысл пьесы Клим
не уловил. С досадой бросив книгу на пол,
он попытался заснуть и
не мог. Мысли возвращались к Нехаевой, но думалось о ней мягче. Вспомнив ее слова о праве людей быть жестокими в любви,
он спросил себя...
Медленные пальцы маленького музыканта своеобразно рассказывали о трагических волнениях гениальной души Бетховена, о молитвах Баха, изумительной красоте
печали Моцарта. Елизавета Спивак сосредоточенно шила игрушечные распашонки и тугие свивальники для будущего человека. Опьяняемый музыкой, Клим смотрел на нее, но
не мог заглушить в себе бесплодных мудрствований о том, что было бы, если б все окружающее было
не таким, каково
оно есть?
Я
не плохо знаю людей
И привык отдавать
им все, что имею,
Черпая
печали и радости жизни
Сердцем моим, точно медным ковшом.
Гнев и
печаль, вера и гордость посменно звучат в
его словах, знакомых Климу с детства, а преобладает в
них чувство любви к людям; в искренности этого чувства Клим
не смел,
не мог сомневаться, когда видел это удивительно живое лицо, освещаемое изнутри огнем веры.
Наблюдая волнение Варвары, ее быстрые переходы от радости, вызванной
его ласковой улыбкой, мягким словом, к озлобленной
печали, которую
он легко вызывал словом небрежным или насмешливым, Самгин все увереннее чувствовал, что в любую минуту
он может взять девушку. Моментами эта возможность опьяняла
его.
Он не соблазнялся, но, любуясь своей сдержанностью, все-таки спрашивал себя: «Что мешает? Лидия? Маракуев?»
Изредка
он замечал, что в зеленоватых глазах ее светится
печаль и недоумевающее ожидание.
Он догадывался: это она ждет слова, которое еще
не сказано
им, но
он, по совести,
не мог сказать это слово и счел нужным предупредить ее...
— Нет, — говорил
он без
печали, без досады. — Здесь трудно человеку место найти. Никуда
не проникнешь. Народ здесь, как пчела, — взятки любит, хоть гривенник, а — дай! Весьма жадный народ.
Он взял ее руки и стал целовать
их со всею нежностью, на какую был способен.
Его настроила лирически эта бедность, покорная
печаль вещей, уставших служить людям, и человек, который тоже покорно, как вещь, служит
им. Совершенно необыкновенные слова просились на язык
ему, хотелось назвать ее так, как
он не называл еще ни одну женщину.
Подумав над этим,
он направился к Трусовой, уступил ей в цене дома и, принимая из пухлых рук ее задаток, пачку измятых бумажек, подумал,
не без
печали...
Не они ли это создают настроение незнакомой
ему приятной
печали?
Печали в словах ее Самгин
не слышал.
Он спросил: кто это — Твердохлебов?
Елена что-то говорила вполголоса, но
он не слушал ее и, только поймав слова: «Каждый привык защищать что-нибудь», — искоса взглянул на нее. Она стояла под руку с
ним, и ее подкрашенное лицо было озабочено, покрыто тенью
печали, как будто на
нем осела серая пыль, поднятая толпой, колебавшаяся над нею прозрачным облаком.
Самгин стоял на панели, курил и наблюдал, ощущая, что все это
не то что подавляет, но как-то стесняет
его, вызывая чувство уныния,
печали. Солдат с крестом и нашивками негромко скомандовал...
Неточные совпадения
Не лишения страшили
его,
не тоска о разлуке с милой супругой
печалила, а то, что в течение этих десяти лет может быть замечено
его отсутствие из Глупова и притом без особенной для
него выгоды.
Он сделался бледен как полотно, схватил стакан, налил и подал ей. Я закрыл глаза руками и стал читать молитву,
не помню какую… Да, батюшка, видал я много, как люди умирают в гошпиталях и на поле сражения, только это все
не то, совсем
не то!.. Еще, признаться, меня вот что
печалит: она перед смертью ни разу
не вспомнила обо мне; а кажется, я ее любил как отец… ну, да Бог ее простит!.. И вправду молвить: что ж я такое, чтоб обо мне вспоминать перед смертью?
Когда
он ушел, ужасная грусть стеснила мое сердце. Судьба ли нас свела опять на Кавказе, или она нарочно сюда приехала, зная, что меня встретит?.. и как мы встретимся?.. и потом, она ли это?.. Мои предчувствия меня никогда
не обманывали. Нет в мире человека, над которым прошедшее приобретало бы такую власть, как надо мною. Всякое напоминание о минувшей
печали или радости болезненно ударяет в мою душу и извлекает из нее все те же звуки… Я глупо создан: ничего
не забываю, — ничего!
Платон Михалыч Платонов был Ахиллес и Парид [Так в рукописи. Следует: Парис.] вместе: стройное сложение, картинный рост, свежесть — все было собрано в
нем. Приятная усмешка с легким выраженьем иронии как бы еще усиливала
его красоту. Но, несмотря на все это, было в
нем что-то неоживленное и сонное. Страсти,
печали и потрясения
не навели морщины на девственное, свежее
его лицо, но с тем вместе и
не оживили
его.
Мой бедный Ленский! изнывая, //
Не долго плакала она. // Увы! невеста молодая // Своей
печали неверна. // Другой увлек ее вниманье, // Другой успел ее страданье // Любовной лестью усыпить, // Улан умел ее пленить, // Улан любим ее душою… // И вот уж с
ним пред алтарем // Она стыдливо под венцом // Стоит с поникшей головою, // С огнем в потупленных очах, // С улыбкой легкой на устах.